«Ишак» против мессера. Испытание войной в небе Испании 1936-1939 - Дмитрий Дегтев

Таким образом, правительственное задание было выполнено, испанские республиканские ВВС получили более мощные «ишаки». Однако на сей раз никаких наград и благодарностей за выполнение сверхсрочного задания никто не получил. Наоборот, 3 февраля 1938 года директор авиазавода № 21 Евгений Мирошников был арестован органами НКВД.

На допросах он сознался, что являлся участником «контрреволюционной организации», целью которой был срыв производства самолетов путем вредительства и конечно же «борьба против советской власти». Затем «врагами народа» оказался еще целый ряд ответственных работников предприятия. Вот, оказывается, почему у истребителей смещались бензобаки и протекали маслобаки! Просто на завод пробрались контрреволюционеры, которые специально «путали технологический процесс» и сознательно провоцировали выпуск брака. Среди прочего Мирошникову вменяли в вину аварию опытного истребителя И-207 22 июня 1937 года, во время которой погиб известный летчик, участник первой «красной пятерки» Эдгар Преман.

Вряд ли арест стал для Мирошникова неожиданным. В конце 1937 — начале 1938 года директора заводов исчезали один за другим. Буквально за две недели до этого уехал на черном воронке руководитель соседнего артиллерийского завода № 92 Григорий Дунаев. Примерно в это же время были арестованы директор судостроительного завода «Красное Сормово» Михаил Сурков и его коллега с «Красной Этны» А. Цукерман. В одно мгновение жизнь еще вчера уважаемых и известных людей изменялась до невозможности. Директора заводов, в отличие от простых рабочих, жили в комфортабельных квартирах, работали в теплых кабинетах, передвигались по городу в персональных автомобилях и отдыхали на сказочных курортах. Еще вчера их награждали орденами и премиями. И вдруг в течение каких-то тридцати минут они оказывались в тесных и холодных застенках НКВД, а потом и в тюремных камерах, где на железных кроватях спало по четыре человека… Выступая позднее на VI областной партконференции, начальник УНКВД области Лаврушин не без гордости заявлял: «На территории Горьковской области разгромлены целые полчища контрреволюции».

7 сентября 1938 года Мирошников, руководивший предприятием со времени его постройки и оказавший огромное влияние на судьбу истребителя И-16, был приговорен Военной коллегией Верховного суда СССР к высшей мере наказания и в тот же день расстрелян на специальном расстрельном полигоне НКВД «Коммунарка» юго-западнее Москвы[178].

Мирошников стал маленькой жертвой волны массовых репрессий, прокатившихся по всей стране, в том числе и авиастроительной отрасли, в 1937―1938 годах. Вину за медленное внедрение новых типов самолетов и огромное количество брака на уже выпускавшихся моделях сталинское руководство решило свалить на инженерный персонал и руководителей предприятий. Характерным является отчет о внедрении в производство новых типов самолетов члена контрольно-счетной комиссии советского контроля Григория Хаханьяна, составленный 11 декабря 1937 года. В нем, в частности, говорилось: «Анализ причин неудовлетворительных темпов внедрения в производство новых самолетов показывает, что одной из главных причин является совершенно недопустимое неприязненное отношение главного инженера ГУАП Туполева к внедрению машин не его конструкции … У Кочерегина тормозится СР… Всячески затирают Немана — не создают условий для работы, не взяли в Америку (но для жены Туполева место нашлось)… Изаксону сорвали испытания автожиров, ВИШи отечественной конструкции зажимаются… Григорович лишен возможности работать… И-14 снят с производства, Т-1 снят, как развалившийся в воздухе на испытаниях, МДР-4 дважды терпел катастрофу с человеческими жертвами, МТБ-2 — хуже, чем Глен-Мартин-156, СБ — с трудом внедрен в серию».

Оказалось, что Туполев только «воровал» чужие идеи и внедрял в производство заведомо негодные детали и конструкции, к примеру «вредительски» выбрал магнето французской фирмы «Вольтекс»[179]. 21 октября 1937 года Андрей Туполев был арестован по обвинению во вредительстве и шпионаже. Вместе с ним накрыли и все руководство ЦАГИ и ОКБ, а потом и директоров большинства авиационных заводов.

Многие из них были расстреляны, как и Мирошников, на печально известном полигоне «Коммунарка». В этот период «врагов народа» там расстреливали буквально толпами. Бок о бок отправлялись на казнь писатели, военачальники, ученые, партийные работники, дипломаты, врачи, экономисты… Поначалу ямы для захоронений рыли лопатами, но потом сил стало не хватать и к работе привлекли роторный экскаватор «Комсомолец».

На этом же расстрельном полигоне закончил свою жизнь и еще один человек, сыгравший большую роль в принятии на вооружение истребителя И-16. Это был заместитель наркома обороны по авиации Яков Алкснис. 23 ноября 1937 года он был снят со всех постов, исключен из партии и арестован по обвинению в создании «латышской фашистской организации» в РККА. На следствии под пытками Алкснис признал себя виновным и 28 июля следующего года все той же Военной коллегией Верховного суда СССР был приговорен к смертной казни. На следующий день приговор привели в исполнение[180].

На авиазаводе № 24 в 1937 году было вскрыто и ликвидировано пять шпионских, террористических и диверсионных вредительских групп с общим числом 50 человек, в том числе «антисоветская правотроцкистская группа» в составе директора завода Марьямова и технического директора Колосова, «шпионско-диверсионная группа японской разведки» в составе 9 человек, «шпионско-диверсионная группа германской разведки» в составе 13 человек, «шпионско-диверсионная группа французской разведки» в составе 4 человек и «террористическая и шпионско-диверсионная группа латвийской разведки» в составе 15 человек во главе с бывшим заместителем директора завода Гельманом[181].

На Пермском авиамоторном заводе № 19, выпускавшем двигатели для истребителей И–16 и других, органами НКВД также была разоблачена «антисоветская террористическая подрывная организация», которую якобы возглавляли директор завода Швецов, главный диспетчер Басин, главный металлург Шумин и главный инженер Брискин. Прошло несколько месяцев, и новое, назначенное вместо «изобличенных вредителей» руководство завода было, в свою очередь, объявлено участниками «подрывной контрреволюционной организации»[182].

Как правило, аресты велись по «пирамидальной» схеме: сперва арестовывали руководителя, а затем — его подчиненных, которым инкриминировалась связь с врагом народа. Примерам такого «подхода» является проверка личного состава авиазавода № 22, проведенная комиссией партийного контроля при ЦК ВКП(б) 31 мая 1937 года в связи с арестом директора Марголина. По ее материалам было «установлено», что «руководство завода имеет слабую партийную прослойку. Из 9 человек дирекции… — 2 члена ВКП(б). ВРИД директор Тарасевич — б/п и бывший вредитель. Из 20 начальников отделов — 10 беспартийные. Из 20 начальников цехов — 12 партийных, причем во главе важнейших — беспартийные. Во главе отделов, в которых сосредоточены секретнейшие сведения о работе завода и основных цехов, стоят лица или с сомнительным прошлым, или это ставленники Марголина. Начальник планового отдела Кондаков В.В. был уволен из Аэрофлота как антиобщественник, бюрократ и лицо, требующее специальной проверки. Приглашен на завод Марголиным. Его заместитель Морасанов, член ВКП(б), имеет выговор в 1936 г. за связь с троцкистами. Зам. технического директора Дегтярев И.Л. — бывший меньшевик. Исключен из партии в 1921 г. как чуждый элемент. Ставленник Марголина. Из рассмотренных 63 человек руководящего состава лишь 23 чел. не имеют компрометирующих обстоятельств в прошлом. Остальные — или выходцы из социально чуждой среды, имеющие судимости, связь с заграницей и т. п., или ставленники Марголина»[183].

Кризисный год

В такой вот обстановке страха перед арестами и расстрелами в январе 1938 года производство истребителя И–16 рассматривалось на заседании межведомственной комиссии. Заводу № 21 на год была поставлена главная задача — борьба за облегчение полетного веса. Кроме того, комиссия утвердила 38 изменений в конструкции самолета. Было решено изготовлять самолет сразу в пяти вариантах:

а) стрелковый;

б) пушечный;

в) учебно-тренировочный (УТИ);

г) ночной;

д) бомбардировочно-стрелковый.

Фактически, в первом случае речь шла об обычном истребителе-перехватчике, во втором — о пушечном истребителе, в четвертом — о ночном истребителе и в пятом — о штурмовике.

Появление сразу пяти вариантов являлось прямым следствием испанского опыта. Воздушные бои в Пиренеях показали, что от истребителя требуется не только быстро летать и стрелять, как это казалось ранее. В силу слабого вооружения И–16 тип 5 оказались не в состоянии сбивать тихоходные бомбардировщики, просто потому что одной атаки и одной очереди из двух 7,62-мм пулеметов было недостаточно для причинения серьезных повреждений двух-трехмоторному самолету. Кроме того, итальянцы и немцы активно практиковали ночные бомбардировки, а для ночных боевых вылетов И-16 оказался не приспособлен. Потребность в скоростном штурмовике тоже оказалась весьма высокой. Поэтому в начале 1938 года буквально все образовавшиеся дыры решили заткнуть одним И-16, просто навесив на него разнообразное вооружение и оборудование.