Спецоперация, или Где вы были 4000 лет? - Ирина Владимировна Владыкина

говорить, что Россию ждет великое будущее, главное показать этому коллективному Западу кузькину мать. Ты вот человек умный, скажи, что ты думаешь.

Обычно, когда люди изрядно выпьют, они обсуждают интимные темы и политику, в теперешнее время политику обсуждают все, даже в трезвом виде. Виктор старался не вести диалоги о политике, ибо ему не хотелось влиять ни на чье мнение, а зачем кому-то навязывать свое, он тоже не понимал. Помимо того, что он служил миру в качестве шамана, в обычной жизни он был врачом, акушером-гинекологом, работал в роддоме и каждый день имел дело с жизнью и смертью. Его пациенты не спрашивали его, а каких ты политических взглядов? А что ты думаешь по поводу коллективного Запада? Одни были еще слишком малы, чтобы думать об этом, они вообще не могли думать в полном смысле этого слова, а другим было явно не до политики. Сложно о ней думать, когда тебя разрывает изнутри что-то настойчивое, требующее жизни, лезущее на белый свет. Даже если над твоей головой летят самолеты и падают бомбы. Но Виктор как человек думающий анализировал информацию, которая ему была доступна, и делал свои выводы.

То ли сказалось выпитое, то ли ему хотелось поделиться своими мыслями, но он не стал переводить тему и выдал все так, как обдумывал в своей голове.

— Я не политик и даже не социолог, Миша. Но я читаю новостные каналы в разных источниках. К тому же я неплохо знаю историю. Так вот что я тебе скажу. Реальные механизмы работы мира не такие, какими кажутся. Нет хороших и плохих в общепринятом смысле. Каждая группа действует в своих интересах. Причём публично заявленные причины не совпадают с реальными основаниями для поступков данных групп. Политики говорят одно, делают другое, думают третье. В современном мире это эффективный способ «мутить воду» в условиях радикальной информационной прозрачности и невозможности скрыть внешние проявления каких-либо манипуляций. К примеру, нельзя скрыть прохождение колонны танков, но вот «замутить» причину этого прохождения — вполне. Причём именно через подачу огромного количества разнонаправленных сигналов, переизбытка новостей. Среди них может быть и правда, но она будет эффективна закрыта «шумом».

У Виктора проявлялась одна черта, когда он выпивал: он говорил, как будто читал лекцию. Это объяснялось тем, что обычно, когда он что-то обдумывал, он писал в своей голове книгу, которая никогда не будет издана.

— Подожди, я ничего не понял. Я так вижу: пиндосы нас ненавидят и используют Соседнюю Страну, чтобы нас достать. Но мы им отвечаем. Это не война с Соседней Страной, это война с коллективным Западом. Я вот только боюсь, как бы не началась Третья мировая. Мне и тикать, если че, нельзя. Куда я от своего хозяйства? Коров же с собой не потянешь.

— А она уже идет, Третья мировая. Но это не та война, в которой воевали наши отцы и деды во время Второй мировой. Большие фронтальные войны уходят в прошлое. Их место занимают гибридные войны, которые ведутся не для какой-то определенной победы и не до какого-то победного конца. Отличительная часть гибридных войн: основные сражения происходят в умах, новостях, сюжетах-объяснениях, тестовых вбросах, фейках, пропагандистах. Это время «множества правд». Поэтому для нас, обывателей, они могут вспыхивать и заканчиваться довольно неожиданно.

— Ты че, тоже не патриот, не пойму я че-то? А как же наша великая Русь? Мы за что боремся? — Михаил начал кипятиться, ему явно не очень нравилось то, что говорил Виктор.

— Я патриот и люблю свою страну, как и ты. Я просто хотел сказать, что нынешняя война, как и другие будущие войны, а будет еще не одна…

— Откуда ты знаешь, что не одна? — прервал его Михаил.

— Наоборот, мы сейчас боремся за мир во всем мире. Ты что, ясновидящий?

— Нет. Это просто анализ происходящего. — Виктор редко говорил о своем шаманском даре, но часть того, что он говорил — это действительно выводы из того, что он видел в мировой библиотеке в Пространстве Между Жизнями.

Бутылка была уже допита. А Виктор продолжал:

— Войны сегодня — это всего лишь еще один инструмент передела сфер влияния, сбрасывания социальной напряженности, развития экономики. А также это способ пометить себя как «свой — чужой», заработать дополнительные политические очки. Все это на фоне постепенной инфантилизации населения и роста бытового благосостояния, особенно в городах. Все это стимулирует диванные войска и конформность. Большинство из нас боятся потерять то, что есть, даже коров.

— Это ты на меня бочку катишь, говоря про коров? Это я-то конформист и диванные войска? Да ты поживи в деревне с мое.

Михаил вышел из себя, поднялся и агрессивно посмотрел на Виктора, закатывая рукава праздничной рубашки. Подбежала Элеонора.

— Папа, ты опять пьешь. Виктор, с ним нельзя пить. Он, когда пьет, становится не очень адекватным. Пойдем уже домой, — закричала она на него.

— Не беспокойся Элеонора, все нормально. — сказал Виктор. — Я помогу тебе его довести до дома. Да и сам пойду уже в тот дом, что ты нам с Петром любезно предоставила. Мне пора спать. Я тоже малость выпил.

Он посмотрел своими зелеными глазами в глаза Михаила, что-то прошептал, и тот совсем успокоился.

— Как вы это сделали? — спросила Элеонора. — Одним взглядом. Обычно, он пока с ног не свалится, не успокоится.

— Да это не сложно. Сложно младенцев с того света доставать. — ответил он Эллочке, а потом обратился к Михаилу.

— Ну что, Миша пойдем? По дороге поговорим.

— А теперь спортивный конкурс — перетягивание каната. — раздался голос ведущей из микрофона. — Зрелые против молодежи, отцы против детей. Давайте посмотрим, кто сильнее.

— О, давайте останемся. Посмотрим, кто сильнее, мы, мужики, или вы, пацаны! — весело поддержал Михаил. Хмель немного вышел из него, и он довольно ровно стоял на ногах.

Приготовили толстый канат. Молодые парни собрались с одного конца каната, мужчины постарше — с другого. Михаил взял Виктора за руку и потащил к канату.

— Пошли, Витя, покажем этим пацанам, что есть еще порох в пороховницах!

— А что, давай, — согласился тот.

— Я тоже, пожалуй, поучаствую, только с другой стороны, — подхватил Андрей и стал на сторону деревенской молодежи.

Соревнование началось. Верх брала то одна, то другая сторона. Постепенно тянущих канат становилось больше с обеих сторон. Все кричали, подначивали друг друга. И все же перевес сил был на стороне мужчин постарше. «Прям архаика против модерна», — прокомментировал Эллочка и присоединилась к модерну по ту сторону каната, где был Андрей и другие парни. Выпитые сто грамм самогона придали ей уверенности, хотя девушкой она была там единственной. Но победа все