История молодой девушки - Бернардин Рибейру

объяснил ему, и Бимардер еще не успел освоиться с этой мыслью, когда страшная боль сжала ему сердце.

Но тут он увидел Аонию, а слева от нее ее жениха, которого узнал по соответствующему наряду и обращению с ней.

Бимардер внимательно смотрел ей вослед и заметил, что она ни разу не взглянула в его сторону, хотя знала, что он проводит там почти все время. Более того, поскольку она с большим интересом смотрела на своего жениха, то казалось, что она это делала намеренно, ибо питала к нему большую склонность, нежели он к ней. Это естественно: ведь если человек один раз совершает оплошность, мы начинаем рассматривать с наихудшей стороны и все последующие его поступки.

Во второй половине дня Инеш стала разыскивать Бимардера и, не сумев этого сделать, начала расспрашивать о нем людей. И другой пастух, по случайности находившийся невдалеке от него, когда он созерцал свадебную процессию, сказал, что, едва она закончилась, как Бимардер словно застыл на месте, уставившись в землю, будто его терзала какая-то печаль. Этот пастух хотел было заговорить с ним, но не успел, так как тот быстро зашагал по берегу в противоположную сторону и скрылся из виду. Пастух уже ходил в горы, чтобы спросить о Бимардере, так как ему пришлось присмотреть за его оставшимся заброшенным стадом, но с гор тоже уже приходили справиться о Бимардере, и все сошлись на том, что, поскольку раньше он никогда так не поступал, то, наверное, решил совсем покинуть эти места, и уже другим пастухам отдали его скот.

Инеш вышла из себя и испугалась, что ей не придется жить возле Аонии и даже ее видеть, раз ее совет возымел столь дурные последствия.

Однако, придя домой, решила отложить на несколько дней свое возвращение к Аонии, надеясь разузнать за это время что-либо о Бимардере. Но, не преуспев в этом своем намерении и узнав, что Аония требует ее к себе, решила выполнить приказание своей госпожи, думая, что та могла за это время и забыть о Бимардере: ведь браки на первый взгляд кажутся чем-то незначительным, однако дамы, которые до брака кого-то любили, сразу же забывают о прошлом; потом же, вкусив немало бед, неприятностей и пренебрежения, накапливающегося на протяжении времени, часто возвращаются к своим воспоминаниям.

Подумав обо всем этом, Инеш решила подчиниться Ламентору, отсылавшему ее к Аонии по просьбе той.

Что я могу вам сказать? Едва служанка добралась до Аонии, как госпожа осталась с ней наедине и, узнав о том, что случилось, пролила немало слез и прокляла день своего рождения.

Инеш, будучи женщиной умной, считала, что если от горя нельзя избавиться, то не надо ему поддаваться, и говорила с ней следующим образом:

– Сеньора, перестаньте плакать, ибо слезами вы можете причинить себе две неприятности: во-первых, вы погубите свою красоту, и если Бимардер увидит вас, то вовсе не придет от этого в восторг, а почувствует себя оскорбленным этим даже более, чем вашим замужеством, так как если замужество можно извинить многими обстоятельствами, то утрату красоты нельзя; разве только вы скажете, что уже не надеялись его когда-либо увидеть, но это все равно, что подумать о нем плохо. Так что решайте сами, сеньора, можно ли так огорчать человека, которого вы так любите!

Кроме этого, с вами может случиться и еще одна неприятность: вы рискуете, что все узнают о ваших слезах. А поскольку вы недавно вышли замуж, то трудно будет приписать их другой причине. И таким образом вы выдадите себя и невольно помешаете тому, что еще может, как я надеюсь, произойти, потому что слезы Бимардера означали, что он вас очень любит и поэтому ему так тяжело перенести ваш поступок. А если ему так тяжко, то не может быть, чтобы рано или поздно он не захотел узнать, почему вы решились на это. Ибо большая любовь заставляет нас очень тяжело переносить подобные неприятности и раздувать их до невероятных размеров, считая, что они могут уничтожить и саму любовь. Однако при этом всегда остается тень сомнения, позволяющая вернуться к ней рано или поздно, в зависимости от того, насколько велика ваша боль.

То, что вы, сеньора, знаете, без сомнения наводит на мысль о том, что Бимардер усомнился в вас из-за вашего замужества, и надо ждать, пока эти сомнения не рассеются сами собой. А если этого не произойдет, то, значит, нет правды ни в мире, ни среди людей.

Глава XXXI

В которой говорится, как страдала вышедшая замуж Аония

Эти слова принесли большое облегчение госпоже Аонии. Но оно было неполным, так как если ее оставляли одну и позволяли предаваться своему горю, то ненадолго. Она была новобрачной, и бесконечные хлопоты по дому лишь усугубляли ее горе.

Так она понемногу привыкала к новому образу жизни, деля свое время между домашними заботами и горькими думали о Бимардере, так что ее прошлое понемногу окутывалось дымкой забвения, и она стала жить в относительном спокойствии, если только в этом мире можно жить спокойно и быть в чем-либо уверенным.

Нет, нельзя, ибо все подвластно изменениям. Но оставим на некоторое время Аонию.

Часть II

Глава I

О том, как король узнал о красоте сеньоры Аримы и попросил Ламентора отправить ее ко двору, чтобы состоять при королеве

За это время Арима, ибо так звали юную питомицу няни, стала самим прекрасным сокровищем мира. Среди качеств, коими она превосходила других, надо назвать прирожденную честность; а честность украшает многих, даже если не является врожденной, а ее приходится долго прививать человеку. Деликатность ее слов и поступков казалась неземной. Сам звук ее голоса и ее слова отличались от человеческих. Что еще мне сказать вам? Казалось, что в ней соединились все совершенства, чтобы более уж не соединяться ни в ком и ни в чем.

И вся она жила любовью к своему отцу, который припас для нее богатое приданое, только пути Господни неисповедимы!

Говорят, что посреди нашего моря-океана, в который неподалеку отсюда впадает эта река, был в те времена богатый и изобильный остров, славный плодородными землями и рыцарями и управлявший почти всем миром. Немало чудес рассказывали о нем, но наша речь сейчас не об этом.

Говорят, что островом правил король, у которого был блистательный двор. И был тогда обычай, чтобы все знатные девицы по достижении определенного возраста направлялись ко двору