Мои телохранители - Лавли Рос

чтобы я оставалась на месте.

– Тут твой отец, – добавляет мой папа.

Что?!

Возглас застревает в горле и я вытягиваюсь солдатиком. Рывком разворачиваюсь и замечаю мужчину, который стоит рядом с моим отцом у входной двери. Он уже вошел в квартиру и поправляет лацканы пиджака, вальяжно поглаживая мягкую ткань. Он смотрит прямо перед собой и вскоре встречается глазами со мной. У меня сводит все тело от его грязного взгляда, он пачкает меня и заставляет вспоминать, как страшно и противно мне было, когда всё зависело от его решения.

Это не Босс.

Это ублюдок.

Я замираю на месте от шока и молча наблюдаю, как папа с Ублюдком входят в комнату. Меня парализует, а сердце выбивает дикий ритм, я хочу зажмуриться или вовсе отвернуться, но мой кошмар не исчезнет. Наоборот, мужчина становится ближе с каждым шагом. Он снова рядом, прямо здесь, ему стоит лишь протянуть руку… И плевать, что я по-детски поверила, что больше никогда в жизни не увижу его. Стало только хуже, теперь здесь мой отец. Я слышу немую угрозу, которая читается в наглом взгляде мужчины. Он усмехается, когда я опускаю взгляд ниже и пытаюсь понять, есть у него оружие под пиджаком или нет.

Кай невооружен. Это точно. Он не носит оружие, когда проводит время со мной, а уж тащить огнестрел в мой родной дом точно не посмел бы. У нас же есть охрана… Черт! Где они?! Почему они это допустили и почему не спешат на помощь?!

Я вздрагиваю от шороха и замечаю, как Кай заступает мне за спину. Он закрывает меня от Ублюдка и делает еще шаг.

– Присаживайся, – миролюбиво произносит Ублюдок и указывает на Кая. – Мы уже познакомились Алексеем, не мельтеши.

Я понимаю, что это не просьба, а приказ. Я обхватываю ладонь Кая и тяну его назад, чтобы он вернулся на стул. Мне все равно на себя, я хочу, чтобы с моим папой ничего не случилось. Он же не нужен Ублюдку, он всего лишь заложник… Пусть к его голове не приставлен пистолет, но я знаю, что непоправимое может случиться в любой момент. Я тихонько встряхиваю головой и заставляю себя собраться. Надо думать и трезво смотреть по сторонам, и не плакать, ни в коем случае не плакать! Кай придумает, что делать, нужно только помочь ему и удержать от рисковых телодвижений. Он же переживает за меня, если ему почудится реальная угроза в мой адрес, он пошлет всё к черту в то же мгновение и пойдет на прямое столкновение.

Я его знаю. И чувствую. Он сейчас натянут как струна и дышит с оттяжкой, задерживая выдох в грудной клетке. Так хищник замирает и копит силы, чтобы сорваться в смертельный бросок.

Боже…

Кай, только не сорвись.

Я не решаюсь посмотреть на него и поворачиваю голову к папе, который ничего не понимает. Потом перевожу взгляд на самое противное и омерзительное лицо, которое видела в жизни, и натыкаюсь на белозубую улыбку. Ублюдок скалится мне и дружески похлопывает моего отца по плечу. Он видит, как мне становится дурно от его жеста, как я пытаюсь спрятать реакцию и прячу взгляд в бокал с вином.

Выдохнуть. Мне нужно снова научиться дышать и не душить себя ужасными картинками…

Тише, Влада, тише.

Тут папа. Ты должна вытащить его. Вот что главное.

– Я рядом был и решил заехать, – Ублюдок садится на соседний стул и смотрит на моего папу. – Дети говорили мне, куда поедут. Мы уже знакомы с Владой, тут я вас опередил, Алексей.

Он смеется и вновь скалится в мою сторону. Отец не видит его лица, когда мужчина поворачивается ко мне, и это позволяет тому забавляться. Он складывает губы и посылает мне воздушный поцелуй. Подмигивает.

– Она у вас красавица.

– Да не стоит на “вы”, – отмахивается отец. – Мне Кай тоже понравился. Только вот имя странное.

Ублюдок улыбается на шутку отца и рисует строгую линию над столом, встречаясь с Каем глазами. Я чувствую, как леденеет и застывает воздух от мужского напряжения и обещания тестостероновой бури. Я прячу ладонь под стол и ловлю ладонь Кая, чтобы хоть как-то успокоить. Он крепко обхватывает мои пальцы, но не поворачивает головы. Кай не спускает глаз с Ублюдка, с мишени, которую уже нарисовал на его высоком лбу.

– Я не против общаться на “ты”, но есть одна загвоздка, Алексей, – продолжает вещать Ублюдок.

– Какая?

– Судя по всему, Кай и Влада умолчали о главном. Они решили, что вы не поймете, а я не привык врать.

Мне становится мало воздуха. Я слышу за его словами второе и третье дно. И еще то, что он подводит к чему-то… плавно и филигранно, играясь нашим напряжением ради своего удовольствия. С его тонких губ не сходит улыбка, а в глазах горят огоньки предвкушения. Как тогда, когда он раздвинул мои ноги своим корпусом у Босса на глазах и показывал, что может трахнуть меня в любой момент. В любой позе.

Он как наркоман чужого бессилия. Забавляется, играется, дразнит.

– Кай мой сын, – Ублюдок тяжело выдыхает и морщится, будто рассказал страшный секрет.

Я все же смотрю на Кая и тот едва заметно качает головой. Никто же не знает, что кай сын Олега… Ублюдок просто так это говорит? Или на что-то намекает для нас двоих? Во что он играет теперь?

– А Влада его девушка. Красивая, прекрасная девушка…

Он медленно поднимается со своего стула и делает плавный шаг ко мне. Я до крови скребу пальцы Кая, чтобы он не вздумал шевелиться. Пусть Ублюдок подходит ближе, главное, что он отдаляется от папы. Я готова взять удар на себя, я, черт возьми, хочу этого! Я совершила страшную ошибку, вмешав отца в свои дела!

– И очень сладкая девушка, – ублюдок растягивает слова и протягивает ладонь к моему лицу.

Шершавые подушечки накрывают мою кожу и терзают чужим теплом. Он гладит меня и даже не старается скрыть из своего прикосновения сексуальный подтекст.

– Простите, – папа откашливается, чувствуя, что происходит что-то неправильное. – Что еще за “сладкая”?!

– Папа, сиди, – я молю его, когда замечаю, как он кладет ладони на стол, чтобы оттолкнуться.

– Я трахаю девушку своего сына. Вашу дочь, – добавляет Ублюдок. – Я знаю, какая она сладкая, вот что я имею в виду.

– Папа…

– Это дико, я понимаю, – Ублюдок делает полуоборот и заходит мне за спину, продолжая касаться пальцами моего лица. – Но малышка не может выбрать и мы ебем ее вместе.

– Так пошли вон! – папа рывком поднимается на ноги и отбрасывает вилку, которая звенит от столкновения с тарелкой. – И убери руки от моей дочери!

– Она любит, когда я ее трогаю, – мужчина отзывается металлическим голосом. – Я ведь специально приехал вместе с сыном… Неужели не интересно, как проводит вечера