Рассказы (Сборник) - Алексей Александрович Провоторов

сказал Данце. — До встречи.

Я слышал, как он ушёл, его тихие шаги сразу потонули в шуме дождя. Я так и не взглянул на него.

Я развязал мокрую от крови верёвку и надел на шею. Беллатристе склонилась ко мне, и её маленькие руки затянули новый узел на месте разреза.

— За тобой долг, Джером.

— За мной долг, Беллатристе Ранд.

Проклятая петля снова, как сотню раз до того, сжала мне шею, практически её не касаясь.

Какое-то время я смотрел, как Беллатристе, спешившись, возилась возле Хенн. Долг, который лишь умножился после всех моих усилий, давил на горло. Дождь падал прямыми струями, последние отблески пожара таяли в темноте, и совсем скоро тёмная ночь окутала и меня, и охотницу, и колдунью.

Ночь, день и ночь

Людвиг из Лута, фехтовальщик и кровопийца, спешит на свадьбу. На чью? Это как получится. Людвиг, конечно, храним самой Тьмой, но вокруг полно конкурентов.

2018 г. (год написания: 2014)

Вечером пошёл дождь. У нас он был редкий, а вот на южном горизонте, в синей дали, с неба космами падали потоки воды. Солнце скрылось рано, свалившись за мокрые тучи, и мы решили ехать. Ветер трепал гривы лошадей, и мои волосы, и наши тёмно-красные флаги. В темноте они казались чёрными. У меня не самые удачные фамильные цвета, учитывая то, что я обычно разворачиваю свои флаги только ночью. Но это не слишком меня беспокоит.

Я надел шлем, и теперь ветер таскал меня не за волосы, а за конский хвост на его верхушке. Брызги летели в лицо, блестели в отсветах молний мокрые доспехи, но плащ, не успевший ещё отяжелеть, взвился, когда я запрыгнул в седло. Я надеялся выехать из-под туч ещё до восхода Луны — нам надо было на север, прочь от дождя.

Я махнул рукой, и наш отряд высыпал за ворота — пятеро конных, если считать и меня, каждый с флагом за спиной. Бел ехала вместе с одним из воинов, потому что не умела править лошадью.

Я не захватил никаких сокровищ, кроме горсти монет — всё, что понадобится мне, ждало меня впереди, моё по праву: и золото, и Джейн, и праздничный пир.

Ветер теперь дул нам в спину, ночной лес топорщился мокрыми иголками, молчали птицы, и только топот копыт и плеск воды сопровождали нас. Дальний гром был едва слышен. Пахло свежестью, мокрыми листьями, прибитой дождём пылью; кони бежали легко и свободно. Я ехал быстро, надеясь к утру послезавтрашнего дня воцариться в Мал Мидде, и мои люди не отставали от меня.

Этим путём не следовало ездить без надобности, но сегодня мы очень спешили. Вскоре лес отодвинулся от дороги — пока ещё обычный лес, — а сквозь тучи треснувшей жемчужиной проступила Луна. Глаза наших коней отливали в темноте белизной, глаза моих людей отсвечивали красным, как, я знал, и мои. Бел дремала, но даже так из-под её ресниц исходил белый светящийся дымок. Значит, ей снились хорошие сны. Для Бел пока не было работы, но не взять её с собой было бы даже более опрометчиво, чем выехать безоружными.

Потом лес поредел. Деревья мокрыми чёрными громадами стояли по обочинам, низины тонули во мгле. Мы сбавили скорость, и кони пошли по мокрой дороге почти шагом. Я смотрел в ночь, ожидая встречи.

У большого раскидистого вяза, прислонившись к стволу, дремал человек в огромной широкополой шляпе. Заслышав наше приближение, он поднял голову и взглянул на нас из-под полей. Лицо его скрывалось в глубокой тени.

Бел проснулась, пару раз моргнула, разгоняя ресницами белёсый сияющий дым. Теперь мягко светились лишь её зрачки, да белели седые, как туман, волосы. Она с любопытством глядела на человека под деревом. Как мне показалось, она узнала его, хотя я никогда не думал, что Бел и Безлицый знакомы. Впрочем, ничего удивительного здесь не было — оба они были профессионалами из числа лучших.

Я спешился, разбрызгивая сапогом воду; человек же встал на ноги. Он был худ и высок, даже выше меня. Мне показалось, что у него длинные волосы, собранные в хвост за спиной. Впрочем, разглядеть его толком всегда было сложно, хотя я нанимал его не в первый раз.

Я подошёл к нему.

— Работа сделана, — сказал он шёпотом. Он всегда так говорил. — Добыча в мешках, одноглазый в пути; белые сёстры Милены остаются в обители, но люди Боннаха Стонна будут ждать их в лесах завтра в полдень.

— Благодарю, — ответил я.

Человек кивнул. Казалось, лица у него нет — так глубока была тень под шляпой. Даже я, с моим ночным зрением, его никогда не видел.

Я снял с пояса кожаный мешок, полный золотых монет, и отдал его человеку в шляпе.

— Благодарю взаимно, — сказал он. После чего отступил в тень, за дерево, и растворился во влажной ночи. Он всегда уходил пешком. И никогда не мешкал.

Мы разобрали мешки. Я положил один поперёк крупа коня, остальные воины сделали так же. Мешки были тёплые и податливые.

Не задерживаясь более, мы покинули это место.

Деревья сошли на нет. Мы кавалькадой вылетели в поля, глядевшие в небо белыми ночными цветами, и дождь, уронив последние капли, остался позади. Ветер согнал тучи с Луны, и она, огромная и голубая, бросила на запад наши тени.

Какое-то время мы мчались, пустив лошадей вскачь. Ночь текла мимо нас, Луна серебрила доспехи, отражалась в наших глазах, и лишь чёрные кони, звери цвета тьмы, были почти не видны, словно мы оседлали сам ветер.

Две мили спустя я поднял вверх руку, придерживая коня, и остальные тоже сбавили ход. Сбивая капли с высокой ломкой травы, кони перешли на шаг и, растянувшись в цепь, остановились. Я стоял в центре, с обеих сторон от меня было по два всадника.

Бел сидела ровно в своём сером с голубым платье и тихо напевала какую-то песню.

Навстречу нам, раздвигая высокую траву, неторопливо рысили пять серых зверей. Мы были на земле волков, в самое волчье время.

Они тоже растянулись цепью, так что на одну лошадь приходилось по одному из них. Не доходя до нас двадцати шагов, они остановились.

— Можно пройти? — спросил я, делая вид, что обычай по-прежнему храним.

Волки переглянулись. Потом вожак тихо зарычал. Иного я и не ожидал. С чего бы они дали нам дорогу, если мы при случае стелем их шкуры перед каминами, а они, бывает, вечерами грызут наши кости.

Волки напряглись, и я махнул рукой. Мои