Игра в чужую жизнь - Елена Гриб

Дальше возник вопрос о доставке послания. Проще всего было бы подсунуть его под дверь императорской комнаты, но если кто-либо заметит принцессу, тайком пихающую отцу письмо, вопросов не избежать. Хранителей посылать – откровенно гиблое дело: если поймают Марка, Его Величество не будет готов к диалогу, если отправится метаморф… Точно! Кому передавать корреспонденцию от Варласта, как не его ученику? Пусть даже бывшему…

Окрыленная этой идеей, Лин тщательно сложила исписанную бумагу и переступила порог. Двойное «Ах!!!» едва не загнало ее обратно в комнату – в коридоре Кари не оказалось, а на его обычном месте сидели двое коллег гвардейца. Подавив желание захлопнуть дверь с внутренней стороны, девушка степенным шагом направилась в сторону императорских покоев, проклиная свою рассеянность: это ж надо было так не вовремя вылезти им на глаза в столь неподходящем облике!

Малдраба Четвертого тоже охраняли – у его двери караулили четверо довольно-таки помятых солдат. При виде Лин они мгновенно подтянулись, пряча за спины полупустые фляжки, расплылись в улыбках до ушей, неуклюже отодвинулись в сторону. И никто не спросил, какого Реха ей здесь надо!

Поворачивать назад было глупо и подозрительно – Его Величество занимал единственную в этом коридорчике комнату. Она представила, как, ни слова не говоря, разворачивается и уходит… а стражи догоняют и задают элементарный вопрос, на который у нее нет ответа:

– Ты кто?

Пришлось толкнуть дверь, запоздало сообразив, что вежливые посетители обычно сначала стучаться. Один из гвардейцев услужливо придержал тяжелую створку, а потом она захлопнулась с энтузиазмом капкана, наконец-то поймавшего того, кто его ставил.

И тут девушка уразумела, чему так радовалась стража и почему ее пустили без единого вопроса. Император превратил свои временные покои в баню – самую настоящую, с паром, вениками и огромной чугунной ванной. Лин даже немного обиделась – всего полчаса назад на кухне ей заявили, будто горячей воды почти нет, и пришлось довольствоваться тазиком и кувшином. Так вот, оказывается, куда ушел кипяток!

Откуда-то сбоку появился сам правитель, замотанный в простыню. Он заметил девушку и продемонстрировал прикус не хуже своих солдат.

– Я… это… письмо передать! – пробормотала себе под нос Лин, ткнула свернутый листок Его Величеству и вылетела в коридор.

Стражи расхохотались.

Не обращая внимания на скалозубов, девушка достигла своей комнаты. Пусть они упражняются в остроумии, она хотела лишь оказаться в кровати и забыться сном до завтрашнего утра.

Лин уснула мгновенно и проснулась страшно уставшей – всю ночь ей снился черный меч, пытавшийся вырваться из ее рук. Сдерживать его было очень трудно…

Во дворе ударил колокол, возвещая восход солнца. Девушка взглянула на вешалку, выбирая, что надеть. Н-да, не густо.

Черные штаны и голубая рубашка в относительно нормальном состоянии, шальвары, больше похожие на связку лент, белая кружевная рубаха с измочаленными рукавами, нечто прозрачно-розовое и в рюшах (презент от Марка, идентифицированный Кари как одеяние одной из жриц Храма Любви), алое платье с вырезом почти до пояса – подарок настоятельницы того же храма, с ужасом узнавшей, что в гардеробе несчастной принцессы всего четыре предмета, не считая белья. И симпатичное ядовито-зеленое платьице, невесть откуда взявшееся здесь. Еще вчера среди вещей девушки его точно не было.

Это неожиданное одеяние манило и соблазняло, но Лин предпочла проверенную и довольно хорошо выглядевшую голубую рубашку. Хотя, если подумать, принесший новое платье вполне мог смазать ядом, сродни тому, из Храма Жизни, все предметы в комнате и саму девушку в придачу. И почему, несмотря на обычно чуткий сон, она не услышала ночного посетителя?!

За дверью ожидал Кари. Как ни странно, оружия при нем не было.

– Идем, Марк сказал, что будет ждать там, – тоном «пойдем, повесимся» предложил метаморф.

Девушка согласно кивнула. А что ей оставалось?

Вся территория, которую занимал Храм Войны и сопутствовавшие ему постройки, была вымощена гладким серым камнем с темными прожилками. Ни один росток не мог пробиться сквозь его толщу, а солнце днем так накаливало плиты, что босоногие слуги чуть ли не летали по двору. Сам храм выглядел как большой сарай без крыши – в нем всегда было светло, а от дождя спасал магический «зонт». Правда, Лин предпочла бы построить крышу и применить магическое освещение, но в чужой монастырь, как говорится…

При входе стояли внушительного вида головорезы и чахлый мужичок.

Лин казалось, что участвовать в подобном мероприятии захочет мало кто, однако бесплатный (в честь присутствия Их Величеств и Высочеств) пропуск привлек множество зевак. Вероятно, каждый считал себя чересчур мелкой сошкой, чтобы оказаться в опасности, а вида чужой смерти не боялся никто. Девушку же не покидало ощущение надвигающейся беды – возможно, даже катастрофы. И еще страх. Он опутал ее противной липкой паутиной, заставляя смотреть на окружающих, словно на живых мертвецов – и помнить, что среди них затаился знаток ядов, змей, заклинаний, ждущий удобного момента, чтобы применить свои навыки.

Вчерашнее послание не возымело никакого действия.

В противоположном от входа конце зала находилась арка, вырезанная из цельного куска светло-серого камня. Ее покрывали рисунки, представлявшие различные виды оружия: луки со стрелами, мечи, кривые сабли, кинжалы и стилеты… Под этой аркой стоял деревянный сундук, по краям окованный блестящими медными пластинами. На передней его стенке алел огромный рубин, окруженный сапфирами поменьше – в оправе из серебра он напоминал жуткий глаз, а игра света и тени создавала впечатление постоянного движения. Такое себе всевидящее око, поочередно осматривавшее всех присутствующих. Лин при первом взгляде на него пробрал мороз до костей.

Рукоять Меча Ненависти покоилась как раз над ним.

Под «глазом» переплелись в последнем рукопожатии две костлявые кисти. «Надеюсь, целых скелетов там не окажется!» – подумала девушка, подходя ближе (принц уступил первенство даме – не из вежливости, просто еще не все гартонцы подошли, да и сам король Грайт запаздывал). И обнаружила, что костяки все-таки присутствуют, хотя большей частью они скрыты за сундуком, немыслимым образом вытянув оттуда руки.

С трудом подавив желание развернуться и задать стрекача прочь из этого могильника, Лин двинулась вперед. Она почти вплотную приблизилась к Мечу, когда глаз неожиданно зашевелился. Сапфиры, изображавшие радужку, пустились по кругу, словно в хороводе, а рубин-зрачок начал раскачиваться, будто стремился вывернуться из своего ложа.

Девушка зажала рот рукой и почти бегом бросилась вперед, стремясь как можно скорее дотронуться до проклятого Меча и убраться подальше от непоседливых камней.

Она протянула руку и сжала пальцы на рукояти. Красно-синий глаз завертелся еще быстрее – того и гляди, выскочит из оправы. Лин поднатужилась и торжествующе подняла клинок над головой. Тяжеленный! Сапфиры градом посыпались на пол, закружились в неистовом танце и объединились в сверкающий голубой шар. Придерживая правую руку левой (весила железяка немало!), она положила Меч обратно. Рубин вылетел из своего «гнезда» и начал волчком вращаться вокруг бывших сапфиров.

Ладонь разжалась, освобождая рукоять.

Камни столкнулись, и радужная вспышка поглотила все вокруг.

А потом…

– Я ждал тебя.

Кто произнес эти слова? Лин стояла у пшеничного поля. Тяжелые колосья терлись друг о друга, издавая тихий шелест. Среди них виднелись кустики белых ромашек и темно-синие васильки, над которыми деловито сновали пчелы. Ни души вокруг…

– Почему ты задержалась, милая?

Словно кто-то шепчет над ухом. Девушка резко обернулась – никого!

– Не пугайся, я рядом. Ты ведь поможешь мне, Каленри16?

– Привет, я Лин. А как зовут вас? – на большее у нее не хватило духу.

Тихий смех. И странная усталость в голосе.

– Ты не знаешь меня… Ты другая, да? Я не помню своего имени… Те, кто иногда вспоминает обо мне, говорят – Меченосец.

– Бог Войны?

Едва слышный вздох и необъяснимая печаль.

– Бог Меча. Настоящей войны не было с тех пор, как я тут оказался. Бог ненависти… Зачем ты здесь, милая? Меня ты не узнала… Ты не Каленри!

На этот вопрос Лин и сама не знала ответа:

– Там было два камня – красный и голубой. Вернее, рубин и сапфиры… Они столкнулись, ярко полыхнуло – и все, я здесь. А кто такая Каленри?

Тишина. Ей показалось, собеседник куда-то исчез, но через несколько минут он тихо проговорил:

– Каленри? Теперь это ты. Мои стражи не ошибаются. Выходит, она ушла навсегда. Как жаль… Я надеялся… Летал бесплотным призраком и ждал, что она вернется. Жаль, милая, ты не моя Каленри… Прощай.

Легкий порыв ветра, словно от взмаха крыла.

– Подождите! А я? Верните меня назад!