Люди без Планеты - Олеся Андреева

Маша посапывала, изредка переворачивалась на другой бок, что-то бормоча. Досталось же ребенку от жизни. Не успеет ее детская психика адаптироваться к одной аномалии, как тут же выскакивает другая. Я всерьез волновалась за нее. Но кроме отвлекающей ее внимание болтовни ничем помочь не могла. Все эти мысли не давали мне уснуть. А спать оставалось недолго. Опасно было сидеть на одном месте долго. Мы хоть и скрылись от преследования, но это не давало гарантий, что Ортоновская команда дружненько свернула свои позиции и отправилась отдыхать.

Меня разбудила Маша. Открыв глаза и не увидев ничего, кроме темноты, в которой отсутствовали звуки, она жалобно позвала меня. Я проснулась моментально, вскочив и включив фонарик. Девочка широко зажмурилась от яркого света, прикрывшись ладошкой. Дрожащие губы говорили о том, что она готова расплакаться. Я отвлекла ее от страхов завтраком и историей разгадки лабиринта, представив наше незавидное положение, как увлекательнейшее приключение. Поначалу Маша не купилась на мои россказни. У Руслана это получилось бы лучше. Вот уж кто без труда находил с ней общий язык. Но, услышав, что папа, возможно, будет там, девочка успокоилась и едва ли не сама тащила меня за собой.

Но запала ее хватило ненадолго. Пещера не стала светлее и теплее для нее, хотя я старалась нарисовать в ее воображении картинки из сказок о бесстрашных героях таких, как мы. Лабиринт был построен умело, если был рассчитан на подавление психики. Он, казалось, временами настолько сужался, что мог раздавить, временами казался бесконечным, наполненным звуками, производимыми нами и непонятным далеким эхо. Монотонность нашего похода обрекала на вечность мизерных шагов по этому безграничному замкнутому в петлю пространству. Я бы быстро предалась отчаянию, если бы не стрелки на стенах. Как ни смешно это звучало, но у нас были две хорошие новости. Во-первых, нас еще не нашли Ортоновские ребята. Их присутствие не проявлялось даже отдаленно. А во-вторых, у нас появилось вполне конкретное направление, а не беспорядочный маршрут беглецов. Стрелки вели нас. Скрип их движения слышался по мере нашего приближения. Схема походила на использование 'экономного освещения'. Механизм срабатывал на определенном расстоянии. Что бы сказал профессор, окажись он здесь? Я представляла его волнение. Да и Руслан бы с радостью взломал эту кладезь информации.

На ЦУП мы наткнулись неожиданно, как будто просто мимо проходили, даже не заметив светящееся пятно света. Войти в пещеру получилось только со второго раза, так как свет ударивший в глаза, заставил нас, как хорьков спрятаться в темноту. Прищурившись и прикрывая глаза ладонью, мы пытались осмотреть гигантское помещение. Круглый зал, из которого вели двенадцать коридоров, смотревшиеся, как черные дыры на светлом камне стен, сияющем в лучах солнца. С потолка на нас из круглых отверстий лилось голубое небо. Мне хотелось расцеловать это светлое сияющее помещение за освобождение из бесконечного гроба. Только насладившись светом, мы заметили, что посередине зала зиял бездной туннель. Я подумала, что это озеро, хорошо хоть не нырнула. Мой крик, направленный вниз, долго отдавался эхом, пока не затих.

— А это что такое? — Спросила увлеченная не меньше меня Маша. Она даже не заметила, что папы пока здесь нет.

Над пустотой висело каменное кольцо диаметром не меньше десяти метров. На нем были начертаны знаки. На другой стороне зала я увидела еще один камень, наверняка, пульт управления. Мне хотелось скорее достать рисунки сделанные прошлой ночью, но я замерла на месте с открытым ртом. В кольце проявилась картинка, как на экране в 3D формате. Выпуклая, красочная, живая планета. Точнее то, что от нее осталось. Очертания материков были неузнаваемы. Те, что остались на плаву, сбились в одну кучу, испещренные язвами-озерами, трещинами-реками. Это не то, что мы видели на глобусе и картах. Но я знала, что это наша Земля.

— Это Земля? — Спросила Маша. — Теперь мы вернемся домой?

Да уж, мне тоже очень хотелось бы это знать. Тоска захлестнула с новой силой. Вспомнился, как никогда, родной город, летом утопающий в зелени, зимой укутанный снегами. Мои близкие люди, родственники и друзья, с которым и в огонь, и в воду. Бунтарская молодость, универ. Закаты, восходы, прогулки на теплоходе… Как много там было всего дорогого, того, что вызывало мощнейший прилив любви и тоски. На глаза навернулись слезы. Но теплая ладошка в моей руке не позволяла расслабиться. Что бы не окунаться в хандру с головой, я начала изучать пульт. Конечно, я не собиралась экспериментировать, мне просто хотелось отвлечься.

Пока я занималась сравнением рисунков, ощупыванием каменного пульта, Маша заскучала, прогуливаясь по периметру зала. Время от времени я искала ее взглядом, благо потеряться было невозможно. А в другие коридоры она обещала мне не ходить.

Того, что я скопировала, было явно недостаточно. Но уже появлялось примерное представление о действии этой машины путешествий в пространстве. А, может, и во времени. Кто его точно знает. У меня сложилось ощущение разгадывания пазла. И пока кусочки складывались в некий образ, я уже размышляла о том, что придется вернуться в наш коридор и изучить другие рисунки.

— Рената!

Маша подбежала ко мне и спряталась за спиной. Не было смысла спрашивать о том, что случилось. И без ее пояснений я прекрасно видела в коридоре рядом блеск глаз. Дыхание резко перехватило. Вот мы и попались.

Но из темноты прыгнул не один из солдат Ортона, преследующих нас. Остановившись в пяти метрах от нас, чудовище замерло. Тошнота сдавила горло. Маша вцепилась в мою руку, уткнувшись в живот, не желая видеть Руслана таким. Мозг уже осознал, что это он, но верить не хотел.

Громадный зал показался мышеловкой.

Руслан вытянулся в росте, явно сутулясь. На мускулистых руках пульсировали вены. Отросшие за время пребывания на Римпве волосы упали на лоб, почти закрывая глаза. И все же было видно, как зрачки его расплылись, черной пленкой закрыв белки. Оскалившись, он показал клыки. На секунду существо опешило, во взгляде промелькнуло осмысление, где-то внутри этого тела еще жило человеческое сознание. Лишь на мгновение зрачки сузились, показав весь ужас его переживаний. Но воли хватило ненадолго, он прыгнул на нас. Я автоматически увернулась, закрывая Машу. Глупо, да и только. Он снес бы нас одним взмахом руки. Я упала под тяжестью его тела, оттолкнув девочку в сторону. Почему-то Руслан отлетел к стене. Но тут же поднялся, смотря в глаза Джеку. Пес свирепо лаял на хозяина, защищая нас, но, не решаясь снова атаковать. Схватив Машу за руку, я хотела бежать, но девочка начала отчаянно сопротивляться, зовя то Джека, то Руслана по именам. Прекрасно понимая, что если не уведу ее, нам жить осталось краткий промежуток времени, я все же застыла. Руслану, тому, кто внутри его ничего не стоило разорвать на куски Джека и приняться за нас. Но и он медлил. Его внутренние противоречия растянулись в долгие секунды. Я не шевелилась, боясь спровоцировать атаку. Маша замолчала. Джек замер на месте, тихо рыча. Руслан качнул головой, очень громко хрустнул сустав. Он кинулся на нас. Джек прыгнул на хозяина, и тут же отлетел от мощного удара. Маша закричала. Ее голос звоном колоколов взорвал мой слух. Клыкастая челюсть клацнула у самого моего лица.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});