Все, что блестит - Линда Ховард

— Не будь настолько уверенной в этом, — поддразнил он её. — Очень хорошо, я согласен на это условие. Ты всегда сможешь переехать ко мне, если передумаешь.

— Спасибо. Во-вторых, Николас, — теперь она обернулась к нему и впилась в него взглядом своих ясных зелёных глаз, в которых светилась решительность, её мягкий голос при этом звенел сталью так, чтобы он осознал каждое предназначенное ему слово, — я никогда, ни при каких обстоятельствах не буду принимать от тебя ни деньги, ни дорогие подарки. Как ты и сказал Аманде Вонг, я не нуждаюсь в твоих деньгах. Я буду твоей любовницей, но ни при каких обстоятельствах не стану твоей содержанкой. И, наконец, в тот день, когда ты обручишься со своей Еленой, я уйду от тебя и никогда больше тебя не увижу. Если ты и станешь изменять жене, то не со мной.

Тёмный румянец, признак гнева, разливался по его лицу, пока она говорила, Николас просто остолбенел.

— Ты думаешь, что мой брак изменит твои чувства ко мне? — резким тоном требовательно спросил он. — Сейчас ты можешь думать, что тебе будет легко уйти от меня, но, после того как ты узнаешь мои прикосновения, после того как мы займемся любовью, ты действительно думаешь, что сможешь забыть меня?

— Я не говорила, что забуду тебя, — через ком в горле выдавила она. — Я сказала, что никогда не увижу тебя снова, и я имею в виду именно то, что сказала. Я очень серьёзно отношусь к брачным обетам и ни разу не посмотрела на другого мужчину, пока была замужем за Робертом.

Он резко провёл рукой по волосам, взлохматив прическу и уронив волосы на лоб.

— А если я не соглашусь на эти последние два условия? — поинтересовался он.

Николас был явно сердит — напряжённая челюсть и губы, мрачно сжатые в линию, — но держал себя в руках. Его глаза сузились в щёлочку, когда он посмотрел на неё.

— Тогда я не поеду с тобой, — мягко ответила она. — Дай мне слово, что ты будешь соблюдать эти условия, Николас.

— Я могу заставить тебя уехать со мной, — сказал он угрожающе и почти беззвучно, едва шевеля губами. — Одно моё слово — и тебя вывезут из Англии, никто не будет знать, где ты и куда уехала. Тебя полностью изолируют, и ты вынуждена будешь жить так, как я тебе скажу.

— Не угрожай мне, Николас, — сказала она, не позволяя страху овладеть собой. — Да, я знаю, что ты можешь всё это сделать, но таким способом ты не добьешься цели, я не позволю издеваться над собой. Ты ведь хочешь, чтобы женщина сама пришла к тебе в объятия, не так ли?

— Ты, чёртова маленькая ведьма, — выдохнул он, через сиденье притянув её к себе и мёртвой хваткой сжав её запястье. — Очень хорошо, я согласен на твои условия, если ты думаешь, что у тебя хватит силы воли, чтобы соблюдать их. Ты, вероятно, сможешь отказаться от любых моих подарков, не расстраиваясь из-за них, но когда придёт время оставить меня, — вот тогда и посмотрим. Ты создана для меня, а я — для тебя, и мой брак с Еленой не погасит мою жажду, я по-прежнему буду владеть твоим нежным телом, милая. Впрочем, я не думаю, что ты сможешь так легко меня оставить, как предполагаешь. Разве ты не возвратилась ко мне теперь? Разве не ты только что предложила себя мне?

— Только своё тело, — поправила она его. — Ты поставил эти условия, Николас. Ты получишь только моё тело. Остальная часть меня останется свободной.

— Ты уже призналась, что любишь меня, — сказал он грубо. — Или это была только уловка, чтобы попытаться заманить меня в ловушку брака?

Несмотря на боль в запястье, которое он так сильно сжимал, она сумела беспечно пожать плечами:

— Что ты знаешь о любви, Николас? К чему об этом говорить? Я готова спать с тобой, что ещё тебе нужно?

Он резко отбросил её руку обратно ей на колени.

— Не выводи меня из себя, — предупредил он. — Я мог бы причинить тебе боль, Джессика. Я болен от жажды обладать тобой, и моё терпение на исходе. До сегодняшнего вечера, моя дорогая, веди себя тихо.

Джессика взглянула в его лицо: это было предупреждение, к которому следовало отнестись серьёзно. Она спокойно сидела рядом с ним, пока шофёр не остановил лимузин возле её дома, и тогда она позволила ему помочь ей выйти. Николас наклонился и дал инструкции шофёру — собрать его багаж и вернуться, — потом вместе с Джессикой стал медленно подниматься по ступенькам. Он взял у неё ключ, отпер и распахнул перед нею дверь.

— Ты сможешь собраться за час? — спросил он, посмотрев на часы. — Наш самолёт вылетает в полдень.

— Да, конечно, но разве не нужно забронировать для меня билет?

— Ты займешь место Андроса, — ответил он. — Он прилетит позже, следующим рейсом.

— О, боже, он сейчас, конечно, невероятно злится на меня, — поддразнила она его, направляясь к лестнице.

— Ему придется справиться со своим раздражением, — сказал Николас. — Иди, я позабочусь о Саманте и щенках.

— Только о Саманте, — поправила она его. — Я раздала щенков, пока мы были Корнуолле.

— Это значительно всё упрощает, — усмехнулся он.

Джессика вошла в свою комнату и снова достала чемоданы. Упаковка вещей становилась обыденным делом. Она тщательно уложила в кожаные чехлы одежду и предметы первой необходимости, а также подходящие к её нарядам обувь и аксессуары. Николас вошёл в комнату, когда она упаковала только половину вещей, вытянулся на кровати, как будто имел законное право быть там, и из-под полуприкрытых глаз стал рассматривать Джессику.

— Ты очень похудела, — сказал он спокойно. — Мне это не нравится. Что ты с собой сделала?

— Я сидела на диете, — дерзко ответила она.

— На какой, к чёрту, диете! — он поднялся с кровати и, поймав её за руку, схватил за подбородок, повернув её лицо к себе. Чёрные глаза прошлись цепким взглядом по её чертам, отмечая тени под глазами и беззащитную дрожь мягкого рта. Его рука смело скользнула вниз по её телу, сжала грудь и погладила живот и бёдра. — Ты, маленькая дурочка! — резко выдохнул Николас. — От тебя осталась только тень. Ты почти угробила себя! Почему ты ничего не ела?

— Я не хотела есть, — объяснила она. — Ничего особенного, просто каприз.

— Ничего особенного? Ты находишься на грани истощения, Джессика, — он обнял её и сильно прижал к себе, наклонив голову, чтобы поцеловать её в висок. — Теперь я буду заботиться о тебе и хочу быть уверенным, что ты ешь достаточно. Тебе понадобятся все твои силы, любимая, потому что я мужчина с сильными потребностями. Если бы я был джентльменом, то дал бы тебе несколько дней, чтобы восстановить силы, но, боюсь, я чрезмерно эгоистичен и слишком изголодался по тебе, чтобы позволить это.

— Если бы я могла отказаться от тебя, — прошептала она ему в грудь, медленно скользя по нему руками вверх и чувствуя всё возрастающее желание его сильного крепкого тела, прижимающегося к ней. Она так ужасно тосковала без него! — Я тоже хочу тебя, Николас!

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});