Судная ночь на Синосе - Джек Хиггинс

Он собрался было уходить, но тут заметил нас, и его лицо озарила улыбка:

– Эй, Джек, детка! Рад тебя видеть в благопристойной компании.

Киазим кликнул официанта, подошел к нашему столику и взял обе руки Сары в свои.

– Позвольте поцеловать ваши ручки, – попросил он, что тут же и сделал. – Вы самая красивая женщина в мире.

– Принимаю ваш комплимент, – сказала она. – И безо всяких оговорок.

Официант принес холодную как лед бутылку «Марко». Киазим сам разлил вино по стаканам и, глядя на нас с Сарой, произнес тост:

– Крепкой вам любви, дорогие друзья, и долгих лет жизни.

Это был старый турецкий тост, в данной ситуации несколько неуместный. Сара под столом крепко сжала мою руку.

– Боюсь, что такого не случится, – ответила она и отпила немного вина из стакана.

Бог мой, я сразу подумал, что она собирается рассказать ему о себе. Но Сара, поставив на стол стакан, нахмурилась и добавила:

– Джек полон решимости лишить себя жизни.

Когда я закончил свой рассказ, его лицо потемнело от негодования, а правая ладонь сжалась в огромный кулак.

– Этот Алеко! Эта греческая свинья. Почему бы вам не дать мне возможность расправиться с ним старым турецким способом?

Он вытащил из ножен, висевших под левой рукой, острый как бритва нож, лезвие которого зловеще блеснуло на солнце.

Сару охватил ужас:

– Нет, ради Бога! Только не это!

Киазим поднял руку, чтобы ее успокоить, и сунул нож обратно в ножны.

– Совсем забыл, что эта собака ваша, – вздохнул он. – А ты, Джек? Считаешь себя обязанным идти у него на поводу?

– Я уже влез в это дело, если ты это имеешь в виду.

– Тогда у меня нет выбора. Я просто обязан тебе помочь.

– Десять тысяч долларов, Киазим, за пользование твоим катером в течение нескольких часов.

Он замотал головой:

– Не торопись, дорогой. Скажи мне, кто-нибудь еще отправится с тобой на Синос? Ну, из людей Алеко?

Я отрицательно покачал головой:

– Мне приходилось делать подобное, когда служил в десантниках. На такое можно идти только, когда абсолютно уверен в помощниках.

– Так что в людях Алеко ты не заинтересован?

– Совсем нет. Рассчитываю исключительно на собственные силы. От этого будет зависеть успех.

– Не глупи, Сэвидж, – резко оборвала меня Сара.

Киазим в подтверждение ее слов кивнул:

– Она права. В одиночку ты проиграешь прежде, чем начнешь. Нет, Джек, боюсь, мне придется тебе отказать. Не нужны мне твои десять тысяч.

– Деньги не мои. Его, – сказал я.

– Ты меня не понял. Я не против пополнения своего семейного бюджета. Просто я не хочу, чтобы ты совершил самоубийство. Это нарушает наши религиозные принципы. Но есть единственный способ уломать меня.

– И какой же?

– Взять меня с собой, – ответил он. – На Синос. Я помогу тебе вызволить из тюрьмы этого бедного малого.

Я, раскрыв в удивлении рот, уставился на Киазима, а тот с легкой обидой в голосе добавил:

– Или ты думаешь, я уже ни на что не способен?

У меня не нашлось ответа. А как отреагировала на его слова Сара? Я еще никогда не видел на ее лице такого облегчения. Киазим заглотнул остатки вина и потрепал ее рукой по щеке. – Вы действительно очень, очень красивы. И очень хорошо, что Джек мой самый любимый друг. А теперь, я думаю, можно идти на встречу с этой сволочью Алеко.

Глава 14

План операции

Аквамобиль представляет собой подводный скутер вытянутой овальной формы, приводимый в движение с помощью гребных винтов и работающий на аккумуляторных батареях. Он рассчитан для работы на глубине до ста пятидесяти футов, оснащен прожектором и способен развить скорость более трех узлов в час. Для успешного выполнения операции мне требовалось два таких аквамобиля. Они и значились под первым номером в списке, который я протянул Алеко.

Перечень необходимого Алеко принял без каких-либо возражений. Он согласился и с участием в операции Киазима, как только я рассказал ему о «Сейтане» и наличии лицензии на подводные работы в районе Центрального пролива. Алеко ясно дал понять, что за операцию отвечаю я и он не будет вмешиваться в мои дела, лишь бы Андреас Павло был спасен.

– Как сведения, которые мы вам дали, – спросил он. – Оказались полезными?

– Безусловно.

Алеко довольно кивнул.

– Все подводное снаряжение, указанное в списке, уже на яхте, за исключением подводных скутеров.

– Сейчас в этой части Средиземного моря ими пользуются почти все клубы подводного плавания, – сказал я. – А в Афинах есть фирма, которая уже давно ими торгует. На обратной стороне списка я указал ее адрес. Думаю, с этим у вас проблем не будет.

– Если фирма в Афинах, их завтра же утром можно будет получить. Я попрошу, чтобы доставили по воздуху.

– В этом никаких сомнений, – по-дружески вставил я. – Деньги сделают все.

– И всегда.

На его губах заиграла легкая улыбка.

– Мне было ровно четырнадцать лет, когда дядя привез меня в Америку. В страну свободы, капитан Сэвидж. Звучит достаточно иронично. Я почти не говорил по-английски. Мы были настолько бедны, что не каждый день удавалось поесть, и никого это не волновало. Никто даже этого не замечал. Вы понимаете?

– И вы решили все это круто изменить?

– Разве мне это не удалось?

Мгновенно с него слетел бостонский налет, и он вновь превратился в грека. Он посмотрел на меня уже совсем другими глазами, потом широко раскинул руки, словно пытаясь объять весь мир или указывая на все, что ему теперь принадлежало. И эта шикарная яхта была одним из явных подтверждений его более чем благополучия.

Затем он вновь стал обычным человеком, каким бы он и остался, не улыбнись ему судьба. На его лице появилась улыбка нашкодившего ребенка.

– Естественно, я благодарен нефтяным месторождениям Техаса, где удалось заработать свой первый миллион.

– Америка, Америка, – произнес я и поднялся. – Хорошо, пора браться за работу. Завтра получаем недостающее оборудование и вечером приступаем к операции.

– Так быстро? – удивился Алеко.

– Нет смысла тянуть. Хочу с этим закончить как можно быстрее.

– У вас уже были подобные дела?

– Да. Детали операции обсудим с вами позже. А сейчас я хотел бы осмотреть подводное снаряжение, которое вы подготовили.

Я уже взялся было за ручку двери, когда он спросил:

– Еще один момент – Сара.

Меня охватило беспокойство, и я повернулся:

– А что Сара?

– Я был бы очень признателен, если бы вы теперь как можно меньше посвящали ее в свои дела.

– Не ей ли самой решать это?

Алеко некоторое время долго смотрел на меня, затем поднялся, зашел за барную стойку, извлек большой графин с бренди и поставил два стакана. Он был мрачен и преисполнен чувства собственного достоинства. Что бы он теперь ни делал, на мне это никак не отразится. Это уж точно.

Он пододвинул мне стакан и налил огромную порцию бренди.

– Я привык полагаться на реальные факты, капитан Сэвидж, потому что они многого стоят. Поэтому я и стал тем, кто есть. Я всегда оценивал обстановку такой, какой она была на самом деле, и никогда не питал иллюзий.

– Разумно, – сказал я. – Но, с другой стороны, как же тогда расценить ваш провал с Павло? Весьма странно для человека, который всегда трезво смотрит на жизнь, и что в результате этого вышло.

Алеко удивленно посмотрел на меня:

– Теперешнее правительство долго не продержится, и вы сами это прекрасно понимаете. Любой разумный человек это понимает. Прочитайте историю моей страны. Она бы явилась отличным пособием для новоявленных тиранов.

Какие прекрасные и пышные фразы, подумал я. Мне уже расхотелось продолжать с ним разговор на эту тему.

– А Сара? – спросил я. – Какое она имеет к этому отношение?

Он еще крепче стиснул в руке стакан, и, когда вновь заговорил, я почувствовал, как он напрягся.

– Жена была для меня всем в этой жизни. Из-за нее я так люблю Сару. Люблю ее нежно, как родную сестру.

Я чувствовал, как весомы для него были эти слова. Конечно, я мог ошибиться, но эти слова он произнес с явным эмоциональным надрывом.

– Хроническая лейкемия очень редкое заболевание в ее возрасте. Первые признаки проявились, когда она была с благотворительной миссией в Биафре.

– Я знаю, – сказал я и внезапно почувствовал нежелание услышать от него что-нибудь еще о Саре. Вновь услышать то, что я уже знал.

Но он, не обращая на меня внимания, продолжил. Голос его теперь зазвучал немного мягче.

– Вы ее воспринимаете так, как можно воспринять обычную, крепкую здоровьем девушку такого возраста. Но вы не видели Сару такой, какой видел ее я. Какой она была в прошлом году, в самом начале болезни. Она просто таяла на глазах.

– Но не умерла, – промолвил я и почувствовал, как у меня в горле застрял комок.

– Докторам с трудом удалось добиться у нее, как они говорят, ремиссии. Ей повезло больше других. В ее случае лекарства оказались эффективными. Анализы крови постепенно восстановились до более или менее нормального уровня. Теперь она попала в те пятнадцать процентов, которые по статистике живут еще пять лет.