Шопинг в воздушном замке - Дарья Донцова

— Что у нас происходит? — прозвучал из прихожей мужской голос. — Сидя, ты где?

— Здесь! — крикнул математик. — Иди к нам.

— Сейчас ботинки сниму, руки вымою и заявлюсь ужинать, — ответил пришедший.

— Это Павел, — прошептал Сидя.

Я втянула голову в плечи. А затем поделилась своим недоумением:

— Что-то бизнесмен слишком весел для человека, потерявшего невесту.

— Ему говорили о смерти Веры? — напрягся Вовка и почему-то уперся взглядом в меня.

— Нет, — одними губами ответила я. — Во всяком случае, мне это не пришло в голову.

Глава 21

Около одиннадцати вечера я сидела одна в своей спальне, тупо разглядывая давно не стиранные занавески. Если вспомнить все произошедшие события, то и впрямь поверишь в проклятие. Жены Павла умирают с завидным постоянством! Но я-то теперь знаю, что никаких аристократов у него в роду и в помине не было. Павел — сын Суворовой и генерала. Отца он определенно не помнит, тот развелся с Пелагеей Андреевной, когда мальчик был крошкой. Детство Павла прошло в интернате. Ну зачем он выдумал эту глупую историю?

Чем больше я размышляла, тем сильнее мне хотелось пойти к Павлу и задать ему этот вопрос. Верю ли я в то, что Брыкин убил Веру? Нет. Почему? Я видела, как изменилось его лицо, когда Костин сообщил ему страшную новость. Либо бизнесмен гениальный актер, либо он совершенно ни при чем!

Из коридора послышался мелодичный звон часов. Я сосчитала удары, встала и решительно направилась в комнату Брыкина. После убийства Путинковой необходимость изображать из себя домашнюю работницу потеряла смысл. Тихо ступая ногами в ковровых тапочках, я почти дошла до холла и вдруг замерла. Потому что услышала женский голос — тот самый, что ранее требовал у Павла деньги на оплату больницы для Пелагеи Андреевны.

— Ты должен мне сто тысяч, — шипела незнакомка.

— Сейчас? — глупо спросил Павел.

— Да.

— С ума сошла! Ночь на дворе.

— Какое отношение к деньгам имеет время суток?

— У меня их сейчас нет.

— Не ври. Я знаю, сколько ты зарабатываешь.

— Дома я не держу больших сумм.

— Разве это много?

— Сто тысяч? Вполне прилично.

— Для тебя это копейки.

— Ошибаешься.

— Хватит вести дурацкий спор.

— Завтра съезжу в банк.

— Сейчас! Ты пропустил выплату!

— И где, по-твоему, я возьму деньги?

— В городе полно банкоматов.

— Они выдают по три, четыре тысячи.

— Сядешь в машину и будешь объезжать разные точки.

— Это невозможно!

— Почему?

— Я устал.

— Не смеши меня.

— Сегодня убили Веру.

— И поэтому я должна лишиться своих денег?

— Своих? Ты отбираешь мои!

— Могу больше не появляться. Но не обессудь, если тогда документы очутятся в газете. Ну ладно, я ухожу.

— Стой!

— Что?

— Пошли в комнату.

— А смысл?

— Дам тебе деньги.

— Неужели нашлись?

— У меня в сейфе лежит некоторая сумма наличными, я думал, они понадобятся во время свадьбы.

— Верное решение, — заявила женщина, — теперь Вере в загс не придется идти.

— Сволочь!

— Да уж, Путинкова мне не особенно нравилась.

— Ты дрянь!

— Поосторожней! За оскорбления можно и ответить.

— Шагай вперед!

— Лучше я за тобой, а то еще накинешь мне на шею проволоку…

— Дура! — окончательно вышел из себя Павел. — Я Веру любил.

— Остальных жен тоже?

— Они умерли случайно!

— Врешь.

— Алена Зверева от аллергии.

— Ага.

— У Жанны был отек Квинке.

— Угу.

— Ксюша утонула.

— Точно.

— Никаких претензий ко мне у милиции не было!

— Конечно.

— Перестань хамить!

— Я просто с тобой соглашаюсь.

— Скотина.

— Неси сто двадцать тысяч.

— Только что речь шла о сотне!

— Двадцать я добавила за оскорбления.

— Сука!

— Сто сорок, — засмеялась женщина. — Можешь и дальше говорить гадости, я больше заработаю.

— Падла.

— Сто шестьдесят, — откровенно издевалась тетка. — Хочешь получить скидку, как постоянный клиент?

Воцарилась тишина, потом Павел угрожающим тоном произнес:

— Ну хватит. Мы погорячились.

— Я нет.

— Прости, я был не прав.

— Из слов шубу не сошьешь.

— Хорошо, хорошо, здесь стоять бессмысленно, сейф в кабинете.

Из холла послышался шум.

— Кошка! — воскликнула дама. — Черт, у меня от них насморк.

— У нас нет животных, — сказал Павел.

— Но она только что пробежала! Мелькнула в коридоре!

— Тебе показалось.

— Нет!

— Господи, хватит идиотничать!

— Была кошка, — не успокаивалась дама.

— Тише, — шикнул Павел, — еще разбудишь Сидю.

— Он же снотворное пьет.

— Не всегда. И потом, тут есть домработница!

— Ну и чего? Я пришла выразить соболезнование.

— Ночью?

— Всего-то одиннадцать.

— Все равно не шуми.

— Ой, опять кошка!

— Где?

— Вон!

— Где?

— Да вон же, скачет!

— Это тень.

— Кошка!

— Хорошо, — сдался Павел, — будь по-твоему, в доме тайком от всех живет киса. Я согласен, только замолчи. И рули наконец в кабинет.

Сообразив, что парочка сейчас пойдет в параллельный коридор, я осторожно выглянула из укрытия. Павел и незнакомка как раз огибали шкаф. Лица гостьи я не разглядела, увидела лишь ее фигуру и волосы, цвет которых из-за полумрака было не разобрать.

Если дама явилась сюда за деньгами, то она, определенно, потом уйдет. Я притаилась в коридоре, ожидая, когда посетительница двинется назад. Павел предусмотрительно не зажигал свет, но над входной дверью есть фрамуга из стекла, через нее в квартиру падают лучи от лампочки, горевшей на лестничной клетке. У меня будет возможность рассмотреть таинственную незнакомку.

Внезапно ногам стало тепло, я посмотрела вниз. На моих ступнях восседала кошка.

— Ну ты и нахалка! — зашипела я. — Один раз уже пописала на меня, теперь хочешь повторить свой подвиг? А ну, брысь!

Серая тень юркнула в приоткрытый шкаф. Боясь, что кошка испортит хранящиеся там вещи, я решила прогнать животное, распахнула дверцы и замерла в изумлении. Гардероб оказался пуст. Вот уж странность для квартиры, где любой свободный сантиметр пространства забит всякой лабудой.

Я машинально подвинула палку, на которой висела пара вешалок, послышался тихий скрип, часть задней стенки отошла в сторону, перед моими глазами возникла прихожая, такая же мрачная, как передняя Исидора. Вот только здесь под потолком горела относительно яркая лампочка и намного сильнее пахло кошачьей мочой. В полной растерянности я вошла на чужую территорию, закрыла шкаф и огляделась. Куда я попала? И тут в носу защекотало, я не удержалась и оглушительно чихнула. В полной тишине мое «апчхи» прозвучало как гром.

— Кто там? — послышался мужской голос.

Вне себя от страха я распахнула створки гардероба, влезла внутрь и попыталась сдвинуть стенку.

— Сидя, ты? — спросил чуть хрипловатый баритон.

Я тут же поняла, в чью квартиру ведет очередной лаз. Странно, что сразу не догадалась, это же так естественно — с той стороны шкафа обитель Моти.

— Ах ты, маленькая безобразница, — загудел Матвей.

Я замерла. Неужели физик каким-то непостижимым образом увидел меня сквозь филенку?

— Чего молчишь? — спросил Мотя, не открывая гардероб.

Я набрала полную грудь воздуха и вдруг услышала протяжное:

— Мяу-у-у!

— Умница, хорошая девочка, Клеопатра.

— Мяууу!

— И чем ты здесь шумела?

— Мяууу!

— Пошли, угощу тебя колбасой.

— Мяууу!

Я перестала трястись. Матвей ведет диалог с кошкой, ему и в голову не могло прийти, что в стенном шкафу затаился посторонний человек. Хотя чего я так испугалась? Старик меня знает и не примет за воровку.

— Кис-кис, иди сюда, — мирно дудел Мотя. — Свежий докторский батончик, только вчера купил в нашем магазине. Знаешь, Клеопатра, в больших супермаркетах сплошное надувательство! Надо ходить в маленькие лавки. Ну, чего ты остановилась?

Голос стал удаляться. Я нырнула на половину Исидора, сдвинула заднюю панель и сразу поняла, каким образом кошка Клеопатра беспрепятственно шастает туда-сюда — стенка не закрывалась до конца, оставалась небольшая щель, но маленькому животному больше и не нужно.

Разгадав одну загадку, я получила вторую: почему Исидор ни звуком не обмолвился еще об одном секретном ходе? Или он о нем не знает?

Из прихожей Сиди послышался шорох.

— Не шуми, — сказал Павел.

Я осторожно потянула на себя створку шкафа, раздался противный скрип.

— Не шуми! — повторил Павел.

— Я ничего не делаю, — ответила женщина.

— Кто пищит?

— Не я!