Богиня по крови - Филис Каст

— Сюда, миледи, — произнесла с каменным лицом сиделка, совсем молодая женщина.

Она провела нас во внутренние покои и перед последней дверью почтительно, но твердо тронула мое плечо.

— Приготовьтесь, миледи. Вашей дочери нужно, чтобы вы были сильной.

Я машинально прищурилась, собралась ответить резко, дать тем самым выход своему ужасу и гневу — мол, не тебе решать, что нужно моей дочери! — но посмотрела в ее глаза и промолчала.

Я прочла в них неминуемость смерти, отвернулась от сиделки и Аланны и прислонилась лбом к светлой стене.

«Эпона! — молча взмолилась я. — Не дай этому случиться! Мирна не может умереть. Я не должна ее потерять. Умоляю тебя как твоя Возлюбленная и Избранная. Если тебе нужна жизнь, возьми мою! Но только не забирай у меня ребенка».

Голос Богини, прозвучавший у меня в голове, был невероятно добр:

«Иногда судьба избирает такой путь, который даже Богиня не в силах изменить, моя Возлюбленная. Но знай, что Мирна не только твоя, но и моя дочь. Она навечно поселится на моих мягких лугах».

— Нет! — закричала я, заткнув уши, как ребенок. — Нет! — Я прерывисто всхлипывала.

Аланна обняла меня. Я позволила себе на секунду приникнуть к ней, потом отстранилась и вытерла лицо рукавом шелковой рубашки. У меня еще будет время для слез. Сиделка права. Мирна нуждалась в моей силе, а не истерике.

— Все в порядке, идемте, — кивнула я.

В палате было безукоризненно чисто. Она показалась мне меньше, чем была на самом деле, из-за толпы женщин, окружившей узкую кровать, стоявшую в центре. Я не обратила ни на кого внимания, хотя где-то в глубине сознания отметила, что все присутствующие тихо напевали вариацию партолонской песни, которая исполняется при родах. Прежде я ее не слышала. Это был тихий и нежный вариант того радостного приветствия, что звучало восемнадцать лет назад при рождении Мирны. Прекрасная мелодия подстраивалась под древний ритм сердцебиения, только на этот раз не было смеха и спонтанных танцев. При моем появлении женщины тотчас расступились и пропустили меня к Мирне.

Я застала дочь в перерыве между схватками. Глаза ее были закрыты, она тяжело дышала. Лицо Мирны вовсе не горело ярким румянцем. Оно оказалось таким же бледным, как у Аланны. Губы дочери отливали синевой. Она была раздета. Под тонкой льняной простыней вздымался огромный живот.

В ногах кровати стоял Каролан, седой, усталый, с непроницаемым лицом. Он передал помощнице кусок плотной льняной ткани, насквозь пропитанный кровью. Наши взгляды встретились, и ему не понадобилось ничего говорить. Я уже знала, что происходит.

В изголовье стоял Грант, такой же бледный, как его жена. Когда я улыбнулась ему и приблизилась к Мирне, мне показалось, что он сейчас расплачется от облегчения.

Я взяла руку Мирны, поцеловала ее в лоб, прижалась щекой к щеке и прошептала то, что очень часто говорила давным-давно:

— Привет, мамино солнышко.

— Мама! — Веки моей девочки слегка дрогнули, она открыла глаза. — Как я рада, что ты здесь. Я хотела, чтобы за тобой послали еще раньше, но все случилось так быстро, а потом… — Она умолкла на полуслове, когда начались очередные схватки.

Ее пальцы сжали мою руку, как тиски. Мирна закричала от боли. Глаза дочери расширились и в панике остекленели.

— Все в порядке, милая. Посмотри на маму, дыши со мной, моя девочка. Мама здесь. Все будет хорошо. Посмотри на маму…

Мирна вцепилась в мою руку, жадно вслушиваясь в каждое слово. Мне казалось, что она держалась за меня, как за якорь, пытаясь вынырнуть из невыносимой боли. Когда схватки закончились, мы обе тяжело дышали. Я взяла у женщины, стоявшей рядом, кусок мокрой ткани и вытерла Мирне лоб. Грант убрал с ее лба взмокшие пряди, нашептывая ласковые слова.

— Я вижу твою дочь, Мирна, — спокойно и уверенно сказал Каролан. — Уже сейчас ясно, какая она уникальная. Девочка настойчиво идет в этот мир, но не головой вперед, а попкой, поэтому следующая стадия будет самой трудной для тебя. Я хочу, чтобы ты сосредоточилась и тужилась изо всех сил, как только придут очередные схватки.

— У меня не получится, — прошептала Мирна, не открывая глаз.

— Нет, все удастся, мое солнышко. — Я наклонилась и поцеловала ее в мокрый лоб. — Я тебе помогу. Крепко держись за мамину руку, почувствуй мою силу.

Богиня наделила меня способностью заряжаться энергией земли, но гораздо больше сил мне давали древние деревья. Я начала лихорадочно прикидывать, хватит ли времени перенести Мирну из храма. Надо доставить ее в ближайший лес. Может быть, тогда удастся спасти дочь? Вдруг я с помощью деревьев сумела бы придать ей достаточно сил, чтобы пережить роды?

«Ты не можешь изменить судьбу дочери, Возлюбленная. Так ты только причинишь ей ненужную боль».

Мне пришлось прикусить губу, чтобы не вскрикнуть в ответ на слова Эпоны.

«Умоляю, сделай так, чтобы она не страдала», — обратилась я к Богине, и ответ не заставил себя ждать:

«Даю тебе клятву, Возлюбленная!.. Я не позволю ей страдать».

— Как я рада, что ты здесь, мама, — повторила Мирна.

Голос дочери был слабым, но за мою руку она цеплялась неестественно крепко.

— Я тоже, мамино солнышко, — тихо сказала я.

— Ты давно не называла меня так, — улыбнулась Мирна.

— Быть может, я перестала говорить эти слова, но всегда думаю о тебе только так.

— Мама, — произнесла она так тихо, что мне даже пришлось наклониться поближе, чтобы расслышать. — Мне страшно.

— Тебе нечего бояться, милая. — Я обняла Мирну и прижала к себе. — Я здесь. Эпона тоже. Вскоре и твоя дочь будет с нами.

— Позаботься о ней, мама, да и о Гранте тоже. Ему понадобится твоя помощь.

Ее слова отозвались болью в моем теле, и я ответила:

— Ты сама будешь заботиться о своей дочке и принимать сторону Гранта, когда нам случится поспорить о ее режиме или о том, что я закармливаю девочку сладким.

Мирна поймала мой взгляд и прошептала:

— Я знаю, что-то не так, мама.

Меня спас Клан-Финтан, ворвавшийся в комнату.

— Папа! — воскликнула Мирна.

Женщины расступились, он подошел и встал по другую сторону кровати. Как и я, кентавр наклонился и поцеловал ее во взмокший лоб.

— Моя красавица, милая девочка, как дела? — Он обращался к Мирне, а сам смотрел на меня, и я заметила отчаяние в его темных миндалевидных глазах.

— Тяжело, папа… — начала Мирна, но тут же перебила сама себя: — Снова начинается!

— Теперь тужься, Мирна! — приказал Каролан.

Клан-Финтан, Грант и я запричитали на разные голоса, стараясь ее подбодрить. Она напряглась всем телом, заскрежетала зубами и принялась тужиться изо всех угасающих сил. Потом наступила передышка, но мне показалось, что она длилась всего лишь секунду. Потом Каролан вновь приказал Мирне тужиться. Я не считала, сколько раз это повторялось — схватки, короткая передышка, опять схватки! — запомнила только, как Каролан взял нож у одной из своих молчаливых помощниц. Послышался ужасный звук раздираемой плоти. Не успела я промолвить и слово, как тело Мирны сотрясли очередные схватки. Она закричала, а ее дочь наконец выскользнула наружу в потоке крови.