Единство государства (СИ) - Юрий Мещанов

Три уцелевших офицера Поместной стражи встали спиной друг к другу около мостика через безымянный ручей. Один из них держал в руках саблю, другой копьё, а третий топор, отнятый им в бою у тяжеловооружённого дружинника жёлто-красных. Лучники пытались прицелиться в них, но офицеров слишком плотно окружали храмовые ополченцы.

Рослый белокурый пристав, сжимая в руках саблю, шагнул вперёд. На него бросились вооружённые копьями ополченцы. Одного из них офицер сбил с ног. Другого тяжело ранил в грудь, прорубив обшитое железными кольцами суконное платье. Но замахнувшись на третьего воина, стражник получил мощный удар ясеневого древка в живот. Согнувшегося от боли офицера тут же связали другие ополченцы. Офицер, вооружённый копьём бросился на своих врагов, но был заколот на месте. Последний из командиров, увернувшись от смертоносного выпада, с силой вонзил топор в лицо атаковавшего его ополченца. Но лезвие застряло в лицевой кости и стражник не успел вынуть своё оружие из трупа поверженного врага. Четыре копейных жала разорвали тело последнего сражавшегося бойца Поместной стражи. Больше в Орешкином овраге никто не оказывал сопротивления. Воины храма Юма и Живы вязали пленных.

***

Вейкко уже давно не испытывал такого торжественного чувства. Мрачные мысли, терзавшие его с той самой минуты, когда Чернек Озеров рассказал о решении державного князя, улетучились в небытие. Прекрасная победа, одержанная его ратниками, наполнила душу мудрейшего радостью и непоколебимой уверенностью. День только начинается, а высланная против него Поместная стража уже разгромлена. На её уничтожение понадобилось всего около часа времени. Так будет с любым врагом, который захочет выступить на стороне сил зла! Не забывал Вейкко и о том, по чьей подсказке он смог вовремя узнать о приближении опасности. Значит, предельный князь Суломатья Чернек Озеров вовсе не встал на сторону Мроза и Килмы. Он остаётся другом мудрейшего и его соратником в начавшейся войне. Просто он не мог сразу выступить вместе с ним. Но теперь, когда висящая цепью на ногах князя Тайная стража уничтожена, Чернек непременно соберёт войска и присоединит их к силам Вейкко.

В сопровождении воеводы Храмовой дружины Дарёна, нескольких офицеров и дружинников, Вейкко бродил по дну оврага, ставшему местом жестокой схватки. Здесь и там, в разных позах лежали убитые. Заснеженная земля была утыкана стрелами, полита кровью. Кругом валялись потерянные их обладателями мечи, щиты, копья, шлемы. Прекрасная победа! Кто теперь сможет утверждать, что Юм и Жива не благоволят своим защитникам? К Вейкко подошёл офицер, занимавшийся подсчётом потерь.

- Каковы итоги? - спросил его мудрейший.

- У врага семьсот убитых, примерно восемьсот раненых, около пятидесяти человек смогли бежать и семь сотен сдались нам в плен.

- Отлично, великолепный результат, - Вейкко оглядел окружавших его бойцов. - Моя победа, добытая вашими руками, ваша победа, наша победа! Какую цену мы за неё заплатили?

- Девять десятков убитых и сто двадцать раненых. Четырнадцать человек обмороженных.

- Четырнадцать... - повторил воевода Дарён. - Это хорошо.

- Чего же хорошего? - удивился Вейкко.

- Просидели бы дольше, счёт мог пойти на десятки.

- Это верно...

В такие моменты можно представить, что чувствовали победоносные полководцы прошлого. Вызов, брошенный князю-отступнику мог бы показаться безумием. Но сегодняшняя победа доказывает, что война имеет все шансы быть выигранной. Поместная стража разгромлена, отряд Тайной стражи уничтожен, Чернек Озеров со дня на день выступит на стороне Вейкко. Всё Суломатье уже во власти храма Юма и Живы. Нужно лишь привлечь всех тех, кто способен носить оружие, собрать дружины храмов и сочувствующих князей. И уже к лету Лесьяр Строгов падёт, а в Рустовесской державе вновь утвердится благая вера. Храмы обретут ещё большее влияние и силу, чем когда-либо прежде. Если кто-то сомневается, что победа возможна, пусть посмотрит на место боя в Орешкином овраге!

Вейкко посмотрел под ноги. Между двух убитых стрелами стражников лежало втоптанное в снег знамя Дома Строговых. Именно под этим знаменем ходят отряды стражей в Рустовесской земле. Мудрейший наклонился и взял его в руки. Полотнище было надорвано, на восьмиконечной серебряной звезде хрустела замёрзшая кровавая клякса. Вот он символ победы, знак который посылают ему боги. Он, Вейкко, мудрейший храма Юма и Живы должен возглавить великую войну за благую веру. Повести за собой людей. Он должен призвать ополченцев со всех земель и сословий в Благую рать. Пятьдесят тысяч воинов, ведомых хранителями благоверия раз и навсегда пресекут попытки князей захватить всю полноту власти в Рустовесской державе или навязать людям ложных богов. Именно так он и должен поступить. Так велят ему Юм и Жива.

- Мудрейший, смотрите, кажется это он.

Вейкко сделал несколько шагов вперёд, туда где лицом в снег лежал убитый копьём воин. Да, похоже это был пристав. Вейкко хорошо запомнил этого человека по своим визитам в Старогулье. Надменный оценивающий взгляд, гладко выбритое вне зависимости от времени года лицо, зелёные сапоги. Его спина вечно маячила в резиденции предельного князя. Ножны с прекрасным клинком, висящие у пояса. Вроде как чей-то подарок. Вот этот меч, его сжимает сейчас мёртвая холодная рука, запорошённая снегом. Интересно, успел им воспользоваться пристав или клинок так и остался бесполезным украшением этого мерзкого человека, убитого в спину? Наверняка он убегал, когда был настигнут храмовым дружинником или ополченцем.

Дружинник, прижав тело ногой, с усилием выдернул из спины убитого обломок копья. Труп перевернули. Вейкко смахнул с его лица снег. Безжизненные глаза со стеклянным безразличием смотрели в никуда. "Да, это он, - сказал мудрейший своим людям, - пристав Тайной стражи Лавр Крутов". Воевода Дарён наклонился к трупу, с усилием разжал обледенелые пальцы и отнял у мертвеца меч.

- Мудрейший, примите этот трофейный клинок как подарок от ваших воинов. Как символ нашей сегодняшней победы.

- Благодарю, воевода.

Вейкко взял меч. Очень хорошая сталь, прекрасно заточен. Он взмахнул им несколько раз и оглядел лезвие. На нём тускло поблёскивала замёрзшая кровь. Видимо, пристав всё же успел им воспользоваться. Может он и не был таким трусом, каким считали его Вейкко, Чернек и все ратники в Старогулье. Но уж точно он не был ни хитрым, ни осторожным человеком. Иначе не завёл бы своё войско в засаду. Дружинники сняли с убитого пояс с ножнами и кинжалом и подпоясали им своего предводителя.

- Что же, - сказал им Вейкко, - если у меня теперь есть меч, то я должен уметь им пользоваться.