Полное собрание стихотворений - Валерий Брюсов

28 июня 1902

На скачках

Люблю согласное стремленьеК столбу летящих лошадей,Их равномерное храпеньеИ трепет вытянутых шей.

Когда вначале свежи силы,Под шум о землю бьющих ног,Люблю задержанной кобылыУверенный упругий скок.

Люблю я пестрые камзолы,В случайный сбитые букет,И финиш, ярый и тяжелый,Где миг колеблет «да» и «нет».

Когда счастливец на прямуюВыходит, всех опередив,Я с ним победу торжествую,Его понятен мне порыв!

Быть первым, вольно одиноким!И видеть, что близка мета,И слышать отзвуком далекимУдары ног и щелк хлыста!

23 сентября 1902

Чудовища

Зловещее и смутное есть что-то...

К. Фофанов

Во всех углах жилья, в проходах, за дверьмиСтоят чудовища, незримые людьми:Болезни, ужасы и думы тех, кто преждеЖил в этих комнатах и верил здесь надежде.И все мы, с первых дней вступая в старый дом,Под их влиянием таинственным живем.Их образ – как у птиц. Как глупые пингвины,Они стоят во мгле, к стене притиснув спиныИ чинно крылышки прижав к своим бокам;Как грифы серые, нахохлясь, по углам,За печкой, за бюро сидят неясной грудой;Как совы, на шкапах таятся, и оттудаГлядят незрячими глазами целый день.При свете дня их нет, они – пустая тень,И только вечером, когда уносят свечиИ где-то вдалеке шумят за чаем речи, —В потемках, в комнатах, безмолвных с давних пор,Они выходят все из мрака и из нор,Гуляют и шумят за мигом миг смелее,Почти что на виду вытягивают шеи,Пугают мальчика, боящегося мглы,И, лишь внесут огонь, скрываются в углы.А после, полночью, в квартире, тупо спящей,Блуждают, властные, какой-то ратью мстящей,Мечтами давних лет холодный сон томятИ в губы спящего вдыхают мертвый яд.

1903

Зимние дымы

Хорошо нам, вольным дымам,Подыматься, расстилаться,Кочевать путем незримым,В редком воздухе теряться,

Проходя по длинным трубам,Возноситься выше, вышеИ клубиться белым клубом,Наклоняясь к белым крышам.

Дети пламени и праха,Мы как пламя многолики,Мы встречаем смерть без страха,В вольной области – владыки!

Над толпой немых строений,Миром камней онемелых,Мы – семья прозрачных теней —Дышим в девственных пределах.

Воздух медленный и жгучий —Как опора наших крылий,Сладко реять дружной тучейБез желаний, без усилий.

Даль морозная в тумане,Бледен месяц в глуби синей,В смене легких очертанийМы кочуем по пустыне.

16 декабря 1900

Оклики демонов

Свистки паровозов в предутренней мгле,Дым над безжизненным прудом.Город все ближе: обдуманным чудомЗдания встали в строй по земле.Привет – размеренным грудам!

Проволок нити нежней и нежнейНа небе, светлеющем нежно.Вот обняли две вереницы огней,Мой шаг по плитам слышней.Проститутка меня позвала безнадежно.

Белая мгла в предрассветный час!(Она словно льется во взгляды.)Безумные грезы усталых глаз!Призраки утра! мы не страшны для вас,Вы пустынному часу так рады.

Всходят, идут и плывут существа,Застилают заборы,Глядят из подвалов, покинувши норы,Жадно смотрят за шторы,И сквозь белое тело видна синева.

Вот малютки – два призрака – в ярком венкеЗабавляются пылью,Вот длинная серая шаль на больном старике,Вот женщина села на камень в тоске,Вот девушку к небу влекут ее крылья.

Ходят, стоят, преклоняются ниц(Словно обычные люди!),Реют рядами чудовищных птиц,Лепечут приветы и шепчут угрозы, —Пред утром бродячие грезы!О дым на безжизненном пруде!О демонов оклики! ваши свистки, паровозы!

1901

Ночь

Горящее лицо земляВ прохладной тени окунула.Пустеют знойные поля,В столицах молкнет песня гула.

Идет и торжествует мгла,На лампы дует, гасит свечи,В постели к любящим леглаИ властно их смежила речи.

По пробуждается разврат.В его блестящие приютыСквозь тьму, по улицам, спешатСкитальцы покупать минуты.

Стрелой вонзаясь в города,Свистя в полях, гремя над бездной,Летят немолчно поездаВперед по полосе железной.

Глядят несытые рядыФабричных окон в темный холод,Не тихнет резкий стон руды,Ему в ответ хохочет молот.

И, спину яростно клоня,Скрывают бешенство проклятийСреди железа и огняДавно испытанные рати.

Сентябрь 1902

Зимняя красота

Твердят серебряные сениО счастьи жизни для мечты,О сладком бытии растенийВ убранстве зимней красоты.

Но я не внемлю, не приемлюИх мерный шепот, белый зов.Люблю воскреснувшую землюИ кровь растоптанных цветов!

Нет, нет, не надо мертвой негиВ лучах прельстительной луны!Вставайте, мощные побеги,На пире огненной весны!

Я буду сам как стебель явлен,Омою в зное венчик свойИ лягу, сломан и раздавлен,До первой вьюги снеговой!

23 ноября 1902

Прелести земли

Все реже я и все бесстрастнейСмотрю на прелести земли,Как в детстве нежившие басни,Красоты мира отошли.

Мне тяжела дневная зеленьИ слишком сини небеса,Для слуха каждый звук разделен,Когда взволнуются леса.

Люблю я сумрачные краски,Громады стен в лучах луны,Меня приветствует по-братскиМир дорассветной тишины.

Дрожа, белеет сумрак чуткий,Гремящий город мертв на час,Спят мудрецы, спят проститутки,И в два ряда мне светит газ.

Август 1901

Антология

Яростные птицы

Яростные птицы с огненными перьямиПронеслись над белыми райскими преддверьями,Огненные отблески вспыхнули на мраморе,И умчались странницы, улетели за море.

Но на чистом мраморе, на пороге девственном,Что-то все алелося блеском неестественным,И в вратах под сводами, вечными, алмазными,Упивались ангелы тайными соблазнами.

Январь 1901

Сладострастие

Ф. Сологубу

В ярком венке из пурпурного мака,Смутно ресницы к земле опустив,Женщина вышла из тусклого мрака...Облик лица ее грубо красив.

Серьги по золоту блещут рубином,Шею оплел ей кровавый коралл,Веет от губ ее чем-то звериным,Тишью пещер и пустынностью скал.

Черные волосы, с сумраком слиты,Пали на белую матовость плеч;Выпуклы, подняты, вечно не сыты,Груди дрожат от желания встреч.

Руки протянуты (так, беспокоясь,Ищет слепая далекой стены),Бедра опутал ей тигровый пояс...Тише! приветствуй восторг тишины!

Чу! загремели чуть слышно запястья,Губы скривились в мучительный знак.Снова, о снова, истомы и счастья!Пусть осыпается пурпурный мак.

Март 1901

В раю

An Maximilian Schick[15]

Лишь закрою глаза, как мне видится берегПолноводной реки, тени синей волны.Дремлет небо одной из Полдневных Америк,Чуть дрожа на качелях речной глубины.

Веет ветер какого-то лучшего века,Веет юность свободной и гордой земли.Мчатся легкие серны, друзья человека,Песня вольных охотников молкнет вдали.

Обнаженные юноши, девы и детиВыбегают на отмель веселой толпойИ бросаются в воду, при радостном свете,Словно горсти жемчужин, блестя за водой.

Длится время, качаются зыби заката,Здесь и там задымился и светит костер.Дева спутника игр обнимает, как брата...О, как сладки во мгле поцелуи сестер!

Да, я знаю те земли и знаю то время,Их свободно и быстро в мечтах узнаю...И часами смотрю на блаженное племя,И как путник-прохожий я с ними в раю!

6 мая 1903

Сон

Как город призрачный в пустыне,У края бездн возник мой сон.Не молкнет молний отсвет синий,Над кручей ясен небосклон.

И пышен город, озаренный:Чертоги, башни, купола,И водоемы, и колонны...Но ждет в бездонной бездне мгла.

И вот уже, как звон надгробный,Сквозь веки слышится рассвет,Вот стены – призракам подобны,И вот на башнях – шпилей нет...

Когда же явь мне в очи глянет,Я буду сброшен с тех высот,Весь город тусклой тенью станетИ, рухнув, в пропасть соскользнет.

И алчно примет пасть пучиныЗа храмом храм, за домом дом...И вот – лишь две иль три руиныВещают смутно о былом.

22 августа 1903