Моя Теодосия - Ани Сетон

Он самодовольно думал, что именно его Оукс положил всему начало. От Оукса расползались, словно вьюны, все поселения вдоль берегов Вэккэмоу. Завтра или днем позже он непременно наведается в свой Оукс, осмотрит на плантациях всходы риса и заодно решит, как благоустроить свой дом. Хотя к чему спешить, они могут погостить в Клифтоне.

Внезапно до него дошло, что он не один. Джозеф обернулся и увидел Теодосию, сидящую на краешке кровати. Она отрешенно смотрела в окно, за которым скрывалась весенняя ночь Каролины.

– Тео, дорогая! – воскликнул он. – Поднимайся, пора на ужин. Ты не хочешь переодеться? Я совсем забыл, тебе, конечно, нужна прислуга. Теперь мы не должны жить как беженцы.

Он хлопнул в ладоши, и тотчас же появился его личный слуга Като, с выражением почтения и готовности на лице.

– Я приказал выслать для госпожи служанку из Оукса, – промолвил Джозеф. – Между прочим, что она из себя представляет?

– Ее зовут Венера, дочка хозяина Большого Венуса. Самая смазливая девка в округе.

Джозеф кивком отпустил его. Улыбнувшись, Тео взглянула на мужа.

– Дорогой, ты думаешь, мне обязательно нужна служанка по имени Венера? Боюсь, я каждый раз буду смеяться, видя ее черное лицо.

Джозеф пропустил ее слова мимо ушей. Он тщательно расчесывал свои бакенбарды, которые должен был завить Като. По его мнению, на высказывание жены не стоило обращать внимания.

Когда же появилась Венера в красно-зеленом платье, у Теодосии пропало всякое желание смеяться. Девушка обладала кошачьей гибкостью и грацией. Кожа ее была не черного, а скорее медного оттенка, и она вовсе не походила на остальных широконосых и толстогубых рабов. Тонкая кость и нос с горбинкой явно указывали на ее арабское происхождение. Родители девушки были вывезены не из Анголы, как прочие рабы, а из Северной Африки. После первых лет дикой нищеты и попыток сопротивляться насилию, они постепенно свыклись со своим рабским положением. Но только не Венера. Она вся горела свободой и ненавидела рабов за то, что они так спокойно приняли свое положение. Она даже презирала своих родителей, которые в Африке были вождями, а здесь стали рабами. А теперь она сама пришла сюда по приказу управляющего, чтобы прислуживать белой госпоже с Севера. Девушка несколько успокоилась, когда начала осознавать, что из этого обстоятельства можно будет извлечь пользу. Она научится поведению чернокожих рабов, очень умело внедрится в их жизнь, пока не придет время для борьбы за свободу или даже – о, эта сладкая мечта – время для мести.

Тео, еще ничего не подозревая об этом, смогла заметить, что реакция Венеры на ее доброжелательную улыбку слишком запоздала и девушка отвела в сторону взгляд своих чувственных глаз, но где-то в глубине их вспыхнули враждебные искорки. Тео скорее почувствовала, чем услышала, нотки лицемерия в показной смиренности Венеры.

С первого момента их встречи Теодосия поняла, что служанка ненавидит ее. Не стоило придавать этому особого значения: Тео могла бы убрать девушку завтра же. Но все же это насторожило ее.

Черные деревья, шелестящие листвой среди торфяника, болезненный воздух болот, шарлатанство момы Кло, беспричинная враждебность этой девушки-рабыни – все это заставило Тео остро ощутить свое одиночество.

Она попыталась взять себя в руки, вспомнила блестящие, острые афоризмы Аарона, но так и не смогла стряхнуть с себя чувство надвигающихся бесформенных страхов, которые не позволяли ей уснуть в эту жуткую ночь в Вэккэмоу.

X

В следующие несколько недель в Клифтоне Теодосия продолжала делать новые открытия, причем большинство из них неприятные. Семья была добра к ней, но их было так много, даже после того как дяди, тети и кузены с кузинами собрались и уехали на свои плантации. Нигде нельзя было найти уединения, даже в ее спальне. Мария Нисбет решила, что Тео всегда будет благодарна ей за компанию, Шарлотта следовала за нею повсюду с широко раскрытыми глазами, полными преданности и влюбленности в новую красавицу золовку. Дети носились по всему дому, болтая, визжа и ссорясь, вечно ускользая от своих толстых мам.

Джозеф, его отец и два брата избегали этой суматохи. Весь день они объезжали Вэккэмоу-Нек, проверяя плантации, но Тео с собой не приглашали. Предполагалось, что она будет развлекаться женскими делами, какими бы они не были: явно ничего кроме шитья и сплетен. Ей было скучно, и ее нервы были измотаны постоянным скоплением людей и шумом.

Новый шум добавился на следующий день после ее приезда. Миссис Элстон родила девочек-близнецов через несколько минут после рассвета, и непрерывное хныканье болезненных младенцев наполнило дом.

Никто, кроме Тео, казалось, не был удивлен этим точным исполнением предсказаний момы Кло. Также никто не удивился, когда три дня спустя одна из малышек издала слабый крик и замолчала навеки. Мома Кло предвидела и это. Так сказал ей Дух. Маленькое тельце положили в дубовый гроб и похоронили в тот же день. Час или два мужчины слонялись с торжественными лицами, а со стороны негритянских хижин доносился плач по покойнице, но даже мать долго не скорбела. Здесь было много детей, и она была слишком усталой и измученной, чтобы испытывать какие-то сильные чувства. Кроме того, у нее оставался еще один младенец – маленькая Мэри-Мотти, названная в ее честь. Но для Теодосии такое небрежное отношение к рождению и смерти было болезненным и пугающим.

Она написала об этом отцу и вскоре получила от него письмо, полное советов и здравого смысла. «Ты не должна поддаваться мрачным фантазиям, – писал Аарон. – Приспосабливайся к обычаям и образу мыслей, которые ты находишь в своем новом окружении. Было бы разумнее стать менее критичной, но более терпимой, хотя я достаточно хорошо знаю свою маленькую Тео и уверен, что она никогда не проявит внешней неучтивости любого рода».

Тео вздохнула, читая эти строки. Дело было не в ее критическом отношении или нетерпимости. Она пыталась приспособиться, но образ жизни и взгляды Элстонов были чужды ей, и новая семья Тео не делала никакой попытки понять ее.

Однажды утром после завтрака Тео вышла на прогулку и попыталась серьезно обдумать свою проблему. Ее решение побыть в одиночестве вызвало переполох. Мария тут же спросила, куда она идет и почему. А Шарлотта и двое из младших детей попытались сопровождать ее, и их пришлось отговаривать.

– По крайней мере, – сказала Мария, – не ходите ни по одной из тропинок, ведущих к рисовым полям, так как работники посчитают очень неподобающим для миссис Элстон гулять в этом месте в такой час. Придерживайтесь главной дороги и возьмите с собой одного из слуг или Венеру – таким образом, приличия будут соблюдены.