Эпиграммы - Марк Марциал

Валерий Марциал приветствует своего Приска.

Я знаю, что должен выступить в защиту своего упорнейшего трехлетнего безделья; его не оправдаешь даже и теми столичными делами, при которых мы легче оказываемся надоедливыми, чем обязательными; еще меньше можно оправдать его при том провинциальном одиночестве, в котором мы, если только не безмерно заняты, пребываем и без всякого утешения, и даже без достаточной причины. Выслушай поэтому мои доводы. Первое и главное — то, что мне недостает моих слушателей-сограждан, к которым я привык, и я вижу, что выступаю на чужом форуме; ведь если что нравится в моих книжках, то это подсказано мне моим слушателем: об этой тонкости суждений, о том, что дает пищу уму — библиотеках, театрах, сборищах, где удовольствия неприметно сочетаются с образованием, — словом, обо всем, что мы по нашей прихоти оставили, мы тоскуем, точно всеми покинутые. А тут еще скрежет злословия горожан и зависть вместо суждения, а ведь один или два зложелателя — это уже много для нашего местечка; сталкиваясь с этим, трудно не чувствовать ежедневно тошноту. Поэтому не удивляйся моему отвращению к тем занятиям, каким, бывало, предавался я с восторгом. Чтобы, однако, не отказать тебе в твоих настойчивых просьбах при твоем приезде из столицы (ибо отблагодарить тебя я могу, только поднеся тебе то, что в моих силах), я принудил себя к тому, что в прежние дни бывало для меня удовольствием, и, позанимавшись всего несколько дней, приготовил угощение в честь такого близкого мне слушателя. Мне бы хотелось, чтобы ты, которому только и можно подать его без всякого опасения, не побрезговал оценить его и внимательно рассмотреть, а также, что тебе всего труднее, высказать свое суждение о наших шутках беспристрастно, чтобы мы, если ты разрешишь, могли бы отправить в Рим книгу, не только написанную в Испании, но подлинно испанскую.

1В пору, когда и силки, и молосские гончие праздны,И успокоился лес, где не найти кабана,Сможешь ты, Приск, уделить досуг свой коротенькой книжке:Даже и в зимние дни часа она не займет.2(3)Ты, что недавно еще посылалась из Города, книга,Нынче, увы, ты пойдешь в Рим из далекой страны,Где протекают Салон суровый и Таг златоносный —Родины реки моей, мошной оружьем земли.Все же ни чуждою ты, ни пришлой назваться не можешь,Стольких имея сестер в Рема высоком дворце.Вольно к порогу иди ты чтимому нового храма,Где обретает приют хор пиэрийский опять.Или, коль хочешь, ступай туда, где начало Субуры,Консула там моего атрий высокий стоит:Красноречивый живет там Стелла под сенью лавровой,Стелла известный: он пьет из Иантиды ключа.Гордо Кастальский родник там струится зеркальным потоком,Что, говорят, девяти жажду сестер утолял.Даст он народу тебя и всадникам вместе с сенатом,И прослезится он сам, всю прочитавши тебя.Что в заголовке тебе? Стиха два-три прочитают,И в один голос тебя книгой признают моей.3(4)Чем для Горация встарь, и для Вария, и для МаронаВсадник был Меценат, древних потомок царей,Тем же и ты для меня был, Приск Теренций! БолтуньяВсем это скажет молва, скажет и свиток-старик.Ты вдохновляешь меня, ты даешь мне для творчества силы,Ты охраняешь моей праздности вольной права.4(5)Труд над одиннадцатой и десятою нашею книгойБыл сокращен, и они были очищены мной.Полностью пусть их прочтут, кому, Цезарь, досуг уделил ты,Это прочти, а потом, может быть, все ты прочтешь.5(2)К Пиргам приморским, стихи, вы пришли, а теперь вам дорогойНадо Священной идти. Пыли там нет уж теперь.6На авзонийский престол восшел кротчайший владыка —Нерва, и весь Геликон к нашим услугам теперь.Стойкая Честь, Милосердье радушное, строгая СилаВновь появились, а Страх долгий нам тыл показал.Рима богиня! Мольбы племена и народы возносят;Да процветает в пример прочим твой доблестный вождь!Благословенье душе своей редкой и сердцу какоеМог бы и Нума иметь, мог бы и добрый Катон.Щедрость, защита друзей, умножение скудных доходов,Да и дары, что едва божия милость дает,Разрешены и законны. Но ты и под властью суровойДаже в тяжелые дни смел благодетельным быть.7Коль числом бы волос года считали,То Лигейя была б всего трехлеткой.8И земель и племен богиня Рима,Кому равного нет и нет второго,Через много веков Траяна годыСосчитавши вперед и в восхищеньеВ этом славном вожде бойца младогоУвидав и познав, сколь храбр и смел он,Возгордилася им и так сказала:«Вы, вельможи парфян, владыки серов,Савроматы, фракийцы, геты, бритты,Вот вам Цезарь: являйтесь и глядите».9Цезарь кротчайший! У нас, в Гиберии, Пальма правитель:Мягкою властью его мир обеспечен стране.Радостно мы воздаем благодарность за милость такую,Ибо с ним вместе послал к нам ты и сердце свое.10Мильонщик Африкан, а все же он удит:Судьба дает с излишком, но не даст вдоволь.11Муза, от нас и себя приветствуй Парфения-друга:Кто же обильнее пьет из Аонийской струи?Звуки чьей лиры ясней звенят у Пимплейской пещеры?Из пиэрийской толпы кто же так Фебом любим?И, коли он (хоть и нет надежды на это) не занят,Ты попроси, чтоб он сам наши стихи дал вождюИ в четырех лишь словах короткую робкую книжкуСам бы представил, сказав: «Это читает твой Рим».13За прибыль богачи считают, Авкт, злобу:Дешевле ненавидеть, чем дарить, видно!14Не увлекайся, прошу, на коне ты отчаянной скачкой,Приск, и за зайцами так бешено ты не гонись.Часто охотнику мстит его добыча, и с резвойПадает лошади он, не возвращаясь домой.Козни и поле таит; пусть ни насыпи нет, ни канавы,Или камней: обмануть может равнина тебя.Сколько угодно таких, на ком убедишься ты в этом,Но да не будет судьбы тяжким нежданный удар!Если тебе по душе отважное дело, то тусских —Смелость такая верней — вепрей давай-ка ловить.Что тебе в скачке верхом необузданной? Чаще при этом,Приск, можно шею сломать, чем затравить русака.15Паррасийских чертогов все убранствоБожествам нашим отдано и взорам.Перед золотом в скифских изумрудахВ изумленье Юпитер и от царскойСтолбенеет он пышности роскошной.Чаши здесь, что достойны Громовержца,Что достойны и кравчего-фригийца.Все с Юпитером мы теперь богаты,А недавно — о, стыдно, стыдно вспомнить! —Все с Юпитером нищими мы были.17Не понимаешь, Летин, почему столько дней лихорадкаНе покидает тебя, и без конца ты ворчишь.И на носилках она с тобой, и в бане с тобою,Кушает устриц, грибы, вымя и вепрей она;Часто сетином она напивается, часто фалерном,Да и цекубское пьет только со снежной водой;В розах она возлежит за столом, умастившись амомом,И на пуховом с тобой ложе пурпуровом спит.Если же ей у тебя так привольно и сладко живется,Как же ты хочешь ее к Даме заставить уйти?18Ты теперь, Ювенал, быть может, бродишьБеспокойно по всей Субуре шумной.Топчешь холм ты владычицы-Дианы,И гоняет тебя к порогам знатиПотогонная тога, и томишьсяТы, всходя на Большой и Малый Целий.Я ж опять, декабрей прожив немало,Принят сельскою Бильбилой родною,Что горда своим золотом и сталью.Здесь беспечно живем в трудах приятныхМы в Ботерде, в Платее — кельтиберскихТо названия грубые местечек.Сном глубоким и крепким сплю я, частоДаже в третьем часу не пробуждаясь:Отсыпаюсь теперь я всласть за время,Что все тридцать годов недосыпал я.Тоги нет и в помине: надеваюЧто попало, с поломанных взяв кресел.Я встаю — в очаге горит приветноКуча дров, в дубняке соседнем взятых;Все уставила ключница горшками.Тут как тут и охотник. Ты такогоСам не прочь бы иметь в укромной роще.Оделяет рабов моих приказчикБезбородый, что все остричься хочет.Тут и жить я хочу и тут скончаться.19В термах Эмилий латук добывает и яйца и рыбуИ утверждает, что он дома не ест никогда.21Грубого кто же тебя сочтет горожанкой Салона,Кто же, Марцелла, сочтет нашей землячкой тебя?Как изумительно ты, как тонко умна! Палатин бы,Если б услышал хоть раз, принял тебя за свою.И никогда ни одна из рожденных в средине Субуры,Ни Капитолия дочь спорить не сможет с тобой.И осмеять ни одна не посмела б из местных красавицТой, кому больше к лицу было бы римлянкой быть.Ты заставляешь мою тоску по владычному градуЛегче сносить: для меня ты воплощаешь весь Рим.22Непристойна кривая ФиленидаДо того, что (скажу, Фабулл, я кратко)Ей пристойнее было бы ослепнуть.23Зубы и кудри себе, бесстыдница, ты покупаешь,Но у кого же ты глаз, Лелия, купишь себе?24Как хорош шарабан мой, одноколка,Элиана речистого подарок;Всех он лучше повозок и колясок!В нем ведь можно, Юват, о чем угодноГоворить откровенно нам с тобою:Тут ливийским конем арап не правит,Подпоясанных нету скороходов,Нет погонщиков, а лошадки немы.Если б с нами Авит еще был вместе(Третьих я бы ушей не побоялся),Как приятно бы дни мы коротали!25Если я денег прошу без залога, ты «нет» отвечаешь,Если же в них за меня дача ручается — «да».В чем ты никак, Телесин, закадычному другу не веришь,В том доверяешь моим ты овощам и кустам.Вот тебя Кар вызывает на суд: защитит тебя дача!В ссылку ты ищешь себе спутника: дача пойдет!26(27)О насилии, Сения, бандитовТы твердишь. Но бандиты отрицают.27(28)Чашей в две унции пью, ты же, Цинна, в одиннадцать унций,А негодуешь, что пьешь, Цинна, не то же, что я?28(29)Вор на платки Гермоген такой пронырливый, Понтик,Что даже Масса и тот денег так ловко не крал!Хоть и за правой гляди, и держи его левую руку,Все же платок твой и тут он ухитрится стащить.Змей так холодных из нор олень извлекает дыханьем,Так же Ирида в себя воду вбирает дождя.Раз, когда был поражен Мирин и просили пощады,Целых четыре платка уворовал Гермоген.А когда претор платок собирался бросать намелённый,Преторский этот платок тоже стянул Гермоген.Как-то никто не принес платка, опасаясь покражи,Скатерть тогда со стола уворовал Гермоген.Если ж и этого нет, тогда и покрышки на ложах,Да и на ножках столов смело сдерет Гермоген.Даже когда и печет раскаленное солнце арену,Тянут завесу назад, если вошел Гермоген;В страхе спешат моряки паруса убирать поскорее,Лишь заприметят, что к ним в гавань идет Гермоген;И облаченные в лен, носители лысые систровВсе убегают, когда в храме стоит Гермоген.Хоть на обед Гермоген платка никогда не захватит,Но, отобедав, идет вечно с платком Гермоген.29(26)Ты шестьдесят поутру обиваешь порогов, сенатор,Я же при этом кажусь всадником праздным тебе,Из-за того, что ни свет ни заря не бегу я по РимуИ поцелуев домой тысячи я не тащу.Все это делаешь ты, чтобы консулом стать, чтобы правитьИль нумидийцами, иль в Каппадокийской земле.Я же, кого ты вставать заставляешь, лишь я разоспался,Переносить и терпеть улицы грязь на заре,Жду я чего? Раз нога вылезает из обуви рваной,И неожиданно дождь мочит меня проливной,И не приходит на зов ко мне раб, мое платье унесший,И, наклоняясь, слуга на ухо мерзлое мнеШепчет: «Сегодня тебя на обед приглашает Леторий!»В двадцать сестерциев? Нет, лучше, по мне, голодать,Если мне плата — обед, тебе же — провинция плата,Если за то же, что ты, я получаю не то!30Афр и трезв и умерен. Что мне в этом?Я за это раба хвалю, — не друга.31Рощица эта, ключи, и сплетенного сень винограда,И орошающий все ток проведенной воды,Луг мой и розовый сад, точно в Пестуме, дважды цветущем,Зелень, какую мороз и в январе не побьет,И водоем, где угорь у нас прирученный ныряет,И голубятня под цвет жителей белых ее —Это дары госпожи: возвратившись чрез семь пятилетий,Сделан Марцеллою я был этой дачи царьком.Если бы отчие мне уступала сады НавсикаяЯ б Алкиною сказал: «Предпочитаю свои».32Позор Календ июльских, я тебя видел,Вакерра, видел я и всю твою рухлядь.Весь скарб, в уплату за два года не взятый,Тащила мать седая и сестра-дылдаС женой твоею рыжей о семи космах.Как будто Фурий видел я из тьмы Дита!За ними следом ты дрожащий шел, тощий,Бледнее древесины старого букса,Собой напоминая наших дней Ира.На Арицийский холм как будто ты ехал.С трехногой койкой плелся стол о двух ножках,А рядом с фонарем и роговой плошкойГоршок мочился битый в трещину с края;А под жаровней ржавой был кувшин с шейкой:Что был пескарь там иль негодная килька,Оттуда шедший мерзкий выдавал запах,Каким едва ли из садков несет рыбных.Был и огрызок там толосского сыра,Пучок порея черный, четырехлетний,От чеснока и лука голые перья,Старухи банка со смолой на дне гадкой,Какой выводят волос под Стеной женки.Зачем, ища жилья, тревожить зря старостТебе, Вакерра, раз ты мог бы жить даром?На мост бы к нищим лучше шла твоя свита.33Чтобы рабов накупить, Лабиен все сады свои продал,Так что теперь у него фига осталась одна.34Целых тридцать четыре жатвы прожилЯ, как помнится мне, с тобою, Юлий.Было сладко нам вместе, было горько,Но отрадного все же было больше;И коль камешки мы с тобой разложимНа две кучки, по разному их цвету,Белых больше окажется, чем черных.Если горести хочешь ты избегнутьИ душевных не ведать угрызений,То ни с кем не дружи ты слишком тесно:Так, хоть радости меньше, меньше горя.35Чтоб доказать, Каллистрат, что вполне ты со мной откровенен,Ты все время твердишь о пороке своем.Но откровенен не так, Каллистрат, ты, как хочешь казаться:Тот, кто такое болтать может, о худшем молчит.36То, что два иль четыре фунта другу,Тогу легкую или плащ короткий,Иногда золотых, в руке бренчащих,Сколько может хватить недели на три,Лишь один изо всех, Лабулл, ты даришь,В этом щедрости нет, поверь. А что же?Всего-навсего ты из худших лучший.Ты мне Меммиев, Сенек и Пизонов,Криспов мне возврати, да только прежних,И сейчас же из лучших станешь худшим.Хочешь скоростью ног своих кичиться?Победи-ка ты Тигра с Пассерином,Обгонять же ослят — в том мало чести.37Нюхом тонким ты хвастаешься, критик?Нюха нет у того, чей нос заложен.38Тот, кто и ночью и днем появляется всюду на креслахЖенских, кто в Городе всём каждому очень знаком.Кто напомажен всегда и намазан, кто пурпуром блещет,Томен, но грудью широк, голени чьи без волос,Кто за супругой твоей волочится всегда неотвязно,Этот не страшен тебе, Кандид: не портит он жен.39Ты противен, Камилл, затем, что мил ты:Отвратительно быть Камиллу милым.Но и милый, по мне, милей Камилла.Пропади же скорей, Камилл ты милый!40Врешь ты — я верю; стихи читаешь дрянные — хвалю я;Пьешь ты — я пью; запоешь, Понтилиан, — я пою;Воздух ты портишь — молчу; ты в шашки играть — поддаюсь я;Дело одно без меня делаешь — я ни гугу.Но ничего не даришь ты мне. «Вот умру, — говоришь ты, —И обеспечу». Да мне ни к чему. Впрочем — умри!41Мало, Тукка, тебе, что ты обжора:И прослыть и казаться им ты хочешь.42Замуж пошел Каллистрат бородатый за ражего Афра,Весь соблюдая обряд девы, вступающей в брак.Факел несли перед ним, лицо закрыли фатоюИ не забыли пропеть песен, Талассий, тебе.Было и вено дано. Неужели тебе не довольноЭтого, Рим? Или ждешь, чтоб он еще и родил?44Уник, ты носишь со мной единое кровное имяИ по занятьям своим близок и по сердцу мне,В стихотвореньях своих ты только брату уступишь,Ум одинаков у вас, но твое сердце нежней.Лесбией мог бы ты быть любим вместе с тонким Катуллом,Да и Коринна пошла б после Назона с тобой.Дул бы попутный Зефир, если ты паруса распустил бы,Берег, однако же, мил так же, как брату, тебе.45Раз ты шкуркою козьей прикрываешьЛысый череп с макушкой и с висками,Про тебя остроумно, Феб, сказали,Что твоя голова всегда обута.46(47)Трудно с тобой и легко, и приятен ты мне и противен:Жить я с тобой не могу и без тебя не могу.47(46)Галл с Луперком стихи свои сбывают.Не разумны ль, скажи, поэты, Классик?48Коль шампиньонами ты или вепрем меня угощаешьЗапросто, а не затем, чтоб подольститься, я рад.Если же веришь, что стал я богат, и мечтаешь наследствоТы получить за пяток устриц лукринских, прощай!Правда, твой пышен обед и роскошен, не спорю, но завтраСтанет ничем он, да нет, — даже сегодня, сейчас!Весь он поганой метле с паршивою губкой на палке,Весь он собакам пойдет и придорожным горшкам.Краснобородки, и все эти зайцы, и вымя свиноеК желчному цвету лица, к тяжкой подагре ведут.Этой ценой не хочу ни альбанских попоек, ни дажеКапитолийских пиров, ни у понтификов яств!Пусть и сам бог одолжит мне нектар — он уксусом станетИли же мутью дрянной из ватиканских горшков.Лучше других ты гостей зови, хлебосол, на обеды,Их завлекая к себе великолепием блюд;Ну, а меня пусть друзья угощают нехитрой закуской:Тот мне по вкусу обед, что по карману и мне.49Кудряшей ты оравы, Лин, наставник,И тебя за хозяина считаетПостумилла-богачка, доверяяКамни, золото, вина, конкубинов:Испытавши твою хозяйка честность,Предпочесть никому тебя не может.Помоги ты моей несчастной страстиИ не так неусыпно охраняй тыТо, что сердце жестоко распаляет,То, о чем я мечтаю днем и ночьюИ к груди прижимать своей я жажду!Белоснежных, прекрасных двойней паруКрупных... Нет же, не мальчиков, — жемчужин!50Рощами лавров, чинар и лесами сосен высокихС баней для целой толпы ты обладаешь один;С целою сотней колонн у тебя возвышается портик,И попираешь ногой ты белоснежный оникс;Пыльный звенит ипподром под копытами лошади резвой,Всюду журчат у тебя струи прозрачной воды;Залы просторны твои... Но негде совсем пообедатьВ доме твоем и поспать: ты же ведь в нем не живешь!51Что Фабуллина вечно водят все за нос,Дивишься, Авл? Кто честен, тот всегда в дурнях.52Он, постоянно виски обвивавший венком пиэрийским,Чья так известна была робким ответчикам речь,Здесь он покоится, здесь твой, Семпрония, Руф достославный,Чей даже пепел к тебе страстной любовью горит.Сладостный слух идет о тебе по полям Елисейским,И похищенье твое дивно Елене самой.Лучше ее ты: назад ты ушла, похитителя бросив,Та же и с мужем идти не пожелала домой.Слышит рассказ Менелай о любви троянской с улыбкой:Ведь похищеньем твоим сразу оправдан Парис.Некогда, переселясь в обители светлые чистых,Тенью славнейшею ты будешь в стигийском дому.Не презирает похищенных жен Прозерпина, а любит:Ты покоришь госпожу собственной силой любви.53Хоть богатств у тебя и денег столько,Сколько редко найдешь, Патерн, у граждан,Не даришь ничего, на деньгах сидя,Точно страшный дракон, кого поэтыВоспевают как стража скифской рощи.Но причина того, как сам болтаешь,Сын твой собственный, жадности ужасной.Простаков и невежд ты, что ли, ищешь,Чтобы за нос водить их и дурачить?Сам ведь ты воспитал его пороки!54Рыжий, смуглый лицом, с бельмом на глазу, хромоногий,Чудо ходячее ты, если ты честен, Зоил.55Кто любить вам велит, девчонки, даром,Тот пошляк совершенный и бесстыдник:Не любите вы даром, а целуйте.Но берет и за это Эгла-скряга(Пусть берет: поцелуй хороший дорог!).Да дерет-то за это слишком много:Или фунт благовонной мази Косма,Иль червонцев чеканки новой восемь —Вот тогда поцелуй ее не вялыйИ не стиснуты губы, как немые.Лишь одно она делает охотно:Целоваться хоть даром не желает,Но в другом не откажет Эгла даром.56За год раз десять, а то и чаще ты тяжко болеешь,Но не тебе, Полихарм, это опасно, а нам!Ибо, как только ты встал, ты ждешь от друзей подношений.Ну, постыдись! Заболей как-нибудь раз навсегда!57Зачем, ты хочешь знать, в сухой Номент частоНа дачу я спешу под скромный кров Ларов?Да ни подумать, Спарс, ни отдохнуть местаДля бедных в Риме нет: кричит всегда утромУчитель школьный там, а ввечеру — пекарь;Там день-деньской все молотком стучит медник;Меняла с кучей здесь Нероновых денегО грязный стол гремит монетой со скуки,А там еще ковач испанского златаБлестящим молоточком стертый бьет камень.Не смолкнет ни жрецов Беллоны крик дикий,Ни морехода с перевязанным телом,Ни иудея, что уж с детства стал клянчить,Ни спичек продавца с больным глазом.Чтоб перечислить, что мешает спать сладко,Скажи-ка, сколько рук по меди бьют в Риме,Когда колхидской ведьмой затемнен месяц?Тебе же, Спарс, совсем и невдомек это,Когда ты нежишься в Петильевом царствеИ на вершины гор глядит твой дом сверху,Когда деревня — в Риме, винодел — римский,Когда с Фалерном винограда сбор спорит,А по усадьбе ты на лошадях ездишь,Где сон глубок, а голоса и свет солнцаПокой нарушить могут, лишь когда хочешь.А нас толпы прохожих смех всегда будит,И в изголовье Рим стоит. И вот с горяВ изнеможенье я на дачу спать езжу.58К девкам, Алавда, ты льнешь, по словам супруги, она жеТолько к носильщикам льнет. Оба вы с ней хороши!59Сколько раз тебя в Риме поцелуют,Лишь туда чрез пятнадцать лет вернешься,Не сочли бы и Лесбия с Катуллом!Чмокнет каждый сосед, косматый мызникС поцелуем к тебе козлиным лезет,Тут насядут ткачи, а там — валяльщик,Тут сапожник, что с кожей целовался,Подбородка паршивого владелец;Недостатка не будет в гнойноглазыхИ во всяких других со ртом поганым.Право, не к чему в Город возвращаться!60Марса питомец, мой день, когда я впервые увиделЗорю и мощное в ней звездного бога лицо,Коль неугоден тебе алтарь дерновый в деревнеПосле столицы, где я жертвы тебе приносил,Мне ты прости: разреши не рабствовать в эти КалендыИ на рожденье мое вволю пожить мне дозволь.Что мне бледнеть, если нет горячей воды для СабеллаИль для Алавды у нас крепкого нету вина,Цекуб мутный цедить, сквозь мешок беспокойно вливая,И то и дело сновать между своих же столов,Тех и других принимать и, во время обеда вставая,Мрамор холодный как лед голой ногою топтать, —Что мне все это терпеть, вынося самому добровольноТо, что владыка и царь мне приказать бы не смог?61Как бы краткой и острой эпиграммойЯ тебя ни задел, дрожишь, Лигурра,И желаешь прослыть ее достойным.Но напрасно желанье, страх напрасен:На быков лишь ярится лев ливийский,А до мошек ему и дела нету.Если жаждешь, чтоб о тебе читали,Ты найди себе пьяницу поэта:Грубым углем он или рыхлым меломНакропает стихи в отхожем месте!Лоб-то твой не моей достоин метки.62Древний небес властелин величайший и старого мира,Сладкий при ком был покой и не знавали труда,Не было молний при ком и разить ими некого было,И, не разрыта до недр, почва богата была,Весел и ласков приди на этот радостный праздникК Приску: тебе надлежит быть при твоем торжестве.Отче благой! Ты в отчизну его из латинского градаМирного Нумы домой в зиму шестую вернул.Видишь: такой же почет, какой на Авзонии рынкахЗдесь воздается тебе, видишь и роскошь и блеск?Как не скупится рука, на столах какие подарки,Что за богатства, Сатурн, в честь раздаются твою!Но несравненно ценней, еще больше тебя прославляетТо, что почтенный отец твой соблюдает обряд.Будь же, святой, ты в своем декабре возлюбленным вечноИ возвращай в эти дни Ириска почаще отцу.63Ты, о Кордуба, что тучней Венафра,Чьи оливы истрийским не уступят,Белых ты превзошла овец Галеза,Шерсть не крася ни кровью, ни багрянкой,Но, храня их руна живой оттенок,Устыди своего, прошу, поэта:Он крадет у меня стихи для чтенья!Будь поэт он хороший, я стерпел бы:Отомстил бы ему я за обиду.Блуднику ж холостому чем отплатишь?Что возьмешь со слепца, коль ослепит он?Хуже нет ничего бандитов голых,И опасности нет плохим поэтам!64Кравчего, краше всех слуг румяным лицом и кудрями,Цинна пустил в повара. Цинна до лакомств охоч!65Когда с Филлидой я прелестной ночь пробыл,На все лады была она такой щедрой,Что утром о подарке долго я думал:Не дать ли фунт благоуханий ей Косма,Иль Никерота, иль бетийской пуд шерсти,Иль десять с Цезаря лицом кружков желтых?Но тут, обняв меня, и ластясь, и томноПоцеловав, как страстный может лишь голубь,Филлида попросила дать вина бочку.66Ты приобрел себе дом за целых сто тысяч, но дажеХоть и дешевле цены жаждешь его ты продать,Но покупателя ты лукаво, Амен, надуваешь,И показная внутри роскошь скрывает шалаш.Ярко украшены все черепахой ценною ложа,Редкий на утварь пошел здесь мавританский лимон,Замысловатый буфет — в золотых и серебряных чашах,Мальчики рядом, каким я подчиняться не прочь.Двести теперь запросил и кричишь, что уступки не будет:Так меблированный дом дешево ты продаешь!67Иды марта Меркурия родили,В Иды августа празднуют Диану,А Марон октября прославил Иды.Иды ты соблюдай и те и эти,Ид Марона великого поклонник.68Ранний клиент, моего причина отъезда из Рима,Атрии пышные ты, если умен, посещай.Я ж не сутяга, и мне не по праву докучные тяжбы,Я и ленив, да и стар, я Пиэридам служу.Милы досуг мне и сон, а в них наотрез мне великийРим отказал; я вернусь, если и здесь не засну.69Павел, вроде твоих картин и кубков,Все друзья у тебя оригиналы.70В пору, когда простыню нес Апру слуга кривоногийИ одноглазой каргой тога его стереглась,Терщик же, грыжей больной, подавал ему капельку масла,Строгим и мрачным тогда цензором пьяниц он был.«Надо бы кубки разбить и вылить фалерн!» — все кричал он,Ежели всадник домой, выпив, из бани идет.Но получив триста тысяч в наследство от старого дяди,Он не выходит из терм трезвым и сам никогда.Вот что за сила и в чашах резных, и в пяти длиннокудрых!В бытность свою бедняком жажды не чувствовал Апр.72Малость землицы купив, затерявшейся возле кладбища,И никудышный совсем с кровлей подпертою дом,Панних, бросаешь свои ты угодья столичные — тяжбыС малой, но верной зато прибылью с тоги гнилой.Стряпчим — и хлеб, и пшено, и ячмень, и бобы продавал ты,Землевладельцем же став, вынужден их покупать.73Ты твердишь, что я твой, Катулл, наследник.Не прочтя завещанья, не поверю.74Пусть тебе с Нила ладьи везут хрустальные чаши,С цирка Фламиния в дар несколько кубков прими.Кто же «бесстрашней»? Они или те, кто такие подаркиШлет? Но дешевый вдвойне выгоден, право, сосуд;Вор не позарится, Флакк, ни один на эту посуду,И не боится она слишком горячей воды.Кроме того, и слуга не страшится, ее подавая,Что из дрожащей руки гостя она упадет.Также не плохо и то, что, когда ты пьешь за здоровье,Можно без жалости, Флакк, эдакий кубок разбить.76Двадцать ассов амфора, да мера хлеба — четыре.Сыт земледелец и пьян, а в кошельке ничего.77Обращаясь к Юпитеру с мольбамиИ воздев к небесам свои ладони,В Капитолии Этон как-то пукнул.Засмеялся народ, но оскорбилсяСам родитель богов, и на три ночиОн клиента обрек обедать дома.После этого срама бедный Этон,Собираясь идти на Капитолий,Забегает в уборную к Патроклу.И раз десять и двадцать там он пукнет.Но, хотя и приняв такие меры,Он Юпитера молит, зад зажавши.78Я ничего не писал на тебя, Битиник. Ты хочешь,Чтобы поклялся я? Нет, лучше уж я напишу.79Дал я много тебе, как ты просила,Дал я больше тебе, чем ты просила,Ты ж меня, Атицилла, снова просишь.Кто ни в чем не откажет — тот похабник.80Чтоб не хвалить Каллистрату достойных, он всякого хвалит.Если плохих для него нету, то кто же хорош?81Во дни Сатурна прежде, в зимний наш праздник,Бывало, мне бедняга Умбр дарил бурку,И вот теперь — буру: он стал богат, видно.82В термах нигде и по баням никак убежать невозможноОт Меногена: твои хитрости зря пропадут.В обе руки наберет он теплых мячей для тригона,Чтобы тебе насчитать этим побольше очков;Даст, подобравши в пыли, он пузырь тебе слабо надутый,Даже коль вымылся сам, даже когда уж обут;Стоит лишь взять простыню, назовет он ее белоснежной,Пусть даже будет она детских пеленок грязней;Если начнешь ты чесать себе жидкие волосы гребнем,Скажет, что локоны ты, точно Ахилл, причесал;Сам он и винный отсед принесет из подонков кувшина,И оботрет он тебе капельки пота на лбу.Все он похвалит, всему удивляться он будет, покаместСтанет тебе невтерпеж и ты не скажешь: «Идем».83Фабиан, издевавшийся над грыжей,Тот, кого все развратники боялись,Кто над вспухшей мошонкой издевалсяТак, что впору и двум Катуллам было б,Вдруг увидел себя в Нерона термах,И на месте он сразу смолк, бедняга.84Я ни за что, Политим, не хотел твои волосы портить,Но я доволен теперь, что уступил я тебе.Был таким ты, Пелопс, лишь остригся, и все засиялоКости слоновой плечо перед невестой твоей.87Ныл Котта, что два раза он терял туфли;Недосмотрел за ними раб его, сторож,Один за ним ходивший, вся его свита.И вот что вздумал он теперь, хитрец ловкий,Чтоб не случилось с ним такой беды больше:Разутым он обедать стал ходить в гости.88Тонгилиановский нос разнюхает все, я не спорю,Но, кроме носа, ничем Тонгилиан не богат.89Раз ты голову шерстью прикрываешь,Не с ушами, Харин, с кудрями плохо.90Дал, да и громко, Марон обет за старого друга,Тяжко которого тряс от лихорадки озноб.«Если больной не сойдет, — говорил он, — к теням стигийским,Жертву Юпитеру я вышнему в дар заколю».Лишь поручились врачи, что больной поправиться должен,Вновь за обеты Марон, чтоб не исполнить обет.92Часто ты просишь сказать, каким я себя представляю,Если внезапно богат стану и знатен я, Приск.Кто же, по-твоему, нрав описать свой будущий может?Коль обратишься во льва, будешь каким ты, скажи?93Как с любовником можно и при мужеЦеловаться, нашла Лабулла способ:Дурачка своего она целует,А потом поцелуев этих влагуПьет любовник, целуя сам, и сноваГоспоже на потеху возвращает.В дурачках-то, пожалуй, благоверный!94Эпос я начал писать; ты начал тоже. Я бросил,Чтобы соперником мне не оказаться твоим.Талия наша в котурн трагический ногу обула;Тотчас же сирму и ты длинную тоже надел.Стал я на лире бряцать, подражая калабрским Каменам;Ты неотступный, опять плектр вырываешь у нас.Я на сатиру пошел; ты сам в Луцилии метишь;Тешусь элегией я, тешишься ею и ты.Что же ничтожней найти? Сочинять эпиграммы я начал;Первенства пальму и тут хочешь отнять у меня.Брось хоть одно что-нибудь, на все ведь кидаться бесстыдно,Тукка, оставь мне хоть то, что не по вкусу тебе!97За женой молодой хоть получил тыБольше, чем ненасытный муж мечтает, —Деньги, знатность, воспитанность, невинность,Все ж изводишься, Басс, на кудряшей ты,Заведенных на женины же средства,А к хозяйке приходишь ты усталый;Ты, кто многих супруге стоил тысяч,Ни от ласковых слов уже не в силахПриободриться вновь, ни от объятий.Постыдись наконец, иль ты ответишь:Женин раб ты, ты сам себя ведь продал!98Бетис с венком на кудрях, сплетенным из веток оливы,И золотистую шерсть моющий в светлых струях,Ты ведь и Бромию люб и Палладе, а вод управительПенистый путь по тебе в море открыл кораблям;Пусть на твои берега при знаменьях добрых ИнстанцийВступит, и пусть этот год будет, как прежний, благим.Знает он бремя свое, что нести после Макра он должен;Кто же берется за труд, знает, как справиться с ним.

КНИГА XIII ГОСТИНЦЫ

1Чтобы и тога была у тунцов, и плащи у оливок,Чтобы не страшен жучкам книжным был голод сухой,Тратьте — убыток на мне — вы, Музы, нильский папирус:Снова Зима под хмельком требует новых острот.Зернь не способна моя с необорным оружием спорить,Да и шестерки с очком нету в рожке у меня.Эта бумага сойдет за рожок и она ж — за орехи:Нет ни убытка в игре этой, ни прибыли мне.2Суй ты повсюду свой нос, будь даже ты нос воплощенный,Что и Атланту невмочь было б снести на плечах,И подымай самого ты, пожалуйста, на смех Латина,Все же тебе не сказать против моих пустяковБольшего, чем я и сам насказал. Что за радость зуб зубомГрызть? Надо мяса поесть, если желаешь быть сыт.Времени даром не трать. На тех, кто собою доволен,Яд береги ты, а мы знаем, что пишем мы вздор.Ну а вот это совсем не вздор, если чистосердечноИ не с надутым лицом слушать ты будешь меня.3Эти «Гостинцы», что здесь в этой маленькой собраны книжкеВсе за четыре купить можешь сестерция ты.Дороговато тебе за четыре? Ну можешь и за два:С прибылью будет и так книготорговец Трифон.Эти двустишья гостям посылай-ка ты вместо подарков,Если тебе, как и мне, в редкость бывает и грош.А в дополненье найдешь ты здесь и названья гостинцев:Ты пропускать можешь то, что не по вкусу тебе.4ЛАДАНЧтобы поздней во дворце воцарился небесном ГерманикИ пребывал на земле, ладан Юпитеру жги.5ПЕРЕЦЕсли блестящий, как воск, винноягодник с жирною ножкойВыпал тебе, то, коль ты смыслишь, поперчи его.6БУЗАМы посылаем бузу; богатый пришлет тебе меду,А не захочет прислать, сам его можешь купить.7БОБЫЕжели бледный стручок в горшке твоем пенится красном,Можешь пореже ходить ты к богачам на обед.8ПОЛБАКашей клусийскою ты наполни простую посуду,Чтоб из нее попивать сладкое сусло потом.9ЧЕЧЕВИЦАНильский гостинец прими: Пелусия дар, чечевицу,Что подешевле бузы, но подороже бобов.10МУКАНи преимуществ муки, ни качеств тебе не исчислить:Пекарь и повар всегда употребляют ее.11ЯЧМЕНЬТо, что погонщик не даст лошакам безответным, прими ты:Я ведь дарю не тебе, а шинкарю твоему.12ЗЕРНОМодиев триста возьми с урожая ливийского поля,Чтобы под Римом твоя не запустела земля.13СВЕКЛАЧтобы придать остроты рабочих полднику — свекле,О, сколько перцу с вином повар потребует твой!14ЛАТУКЕсли у предков обед обычно кончался латуком,То почему же, скажи, мы начинаем с него?15БЕЗДЫМНЫЕ ДРОВАЕсли твое, селянин, у Номента находится поле,То на мою принеси дачу, пожалуйста, дров.16РЕПАРепы, которым мороз бывает зимний приятен,Я посылаю тебе: Ромул на небе их ест.17КАПУСТАЧтобы противной тебе, побледнев, не стала капуста,Зелень ее сохрани, соли прибавив к воде.18ПЕРЬЯ ПОРЕЯЕсли пахучих поел ты порея тарантского перьев,При поцелуе всегда губы свои зажимай.19ГОЛОВКИ ПОРЕЯЛучший порей к нам идет из Ариции, лесом покрытой:Зелень какая, смотри, на белоснежном стволе.20БРЮКВАМы в Амитернской земле на грядках растем плодовитых.Овощ нурсийский теперь сможешь пореже ты есть.21СПАРЖАМягкий стебель, что рос на почве приморской Равенны,Спаржи не будет на вкус дикорастущей нежней.22ТОЛСТОКОЖИЙ ВИНОГРАДНе наполняю я чащ и совсем непригоден Лиею,Но, если ешь ты меня, нектаром буду тебе.23ХИЙСКИЕ ФИГИХийские фиги под стать сетинскому старому Вакху,Сочностью влагу вина напоминая и вкус.24АЙВАСкажешь, отведав айвы, напоенной Кекроповым медом:«Эти медовые мне очень по вкусу плоды».25КЕДРОВЫЕ ШИШКИПлод мы Кибелин. Уйди, прохожий, отсюда подальше,Чтобы тебе головы мы не разбили, упав.26РЯБИНАКисти рябинные мы. Укрепляем мы слабый желудок.Ягоды наши не ешь; лучше их мальчику дай.27ФИНИКИВ праздник январских Календ золоченые финики дарят,Но лишь одни бедняки эти подарки несут.28ГОРШОК СИРИЙСКИХ СМОКВВ остроконечном горшке привезенные мелкие смоквыМогут за фиги сойти, будь покрупнее они.29ГОРШОК ДАМАССКОГО ЧЕРНОСЛИВАБот иноземный тебе чернослив, в морщинах увядший.Он при запоре всегда может живот облегчить.30ЛУНСКИЙ СЫРСыр, на котором стоит этрусской Луны отметка,Слугам твоим молодым тысячу полдников даст.31ВЕСТИНСКИЙ СЫРЕсли бы ты захотел без мяса позавтракать скромно,Вот прибывает к тебе стада вестинского сыр.32КОПЧЕНЫЙ СЫРВовсе не всякий очаг или дым подходит для сыра:Лишь над велабрским огнем вкусным становится он.33СЫРЫ ИЗ ТРЕБУЛЫТребула родина нам. Мы двояко бываем приятны:Или на легком огне, или водой смягчены.34ЛУКОВИЦЫЕсли супруга стара, если члены твои омертвели,Только головки одни лука помогут тебе.35ЛУКАНСКИЕ КОЛБАСЫДочка пиценской свиньи, колбасой луканской зовусь я:Вкусной приправой для каш я белоснежных служу.37ЛИМОНЫЭти висели плоды на ветках коркирского сада,Или же их охранял сам массилийский дракон.36КОРЗИНОЧКА МАСЛИНЭтим маслинам уйти удалось из пиценских давилен,Чтобы начать твой обед, чтобы закончить его.38МОЛОЗИВОПервый удой молока, что отнял пастух у козлятокНоворожденных, тебе это молозиво дал.39КОЗЛЕНОКДолжен наказанным быть вредоносный зеле