Могло бы быть и лучше - Рената Адельшина

произнесла с явной издевкой в адрес Мелиара.

Мужчина лишь задумчиво хмыкнул и ничего не ответил. Кем бы не являлась уродка, а на её стороне были боевые маги. Мелиар отличался особой интуицией и чувствовал, что сейчас лучше засунуть язык куда поглубже.

— Спорить не стану, так и быть. — после паузы сказал он.

Глава 15. Руины

Виктория окончательно пришла в себя только через полчаса, когда они покинули злосчастный дом и, в сопровождении молчаливого воина Воронов, пробирались к неохраняемой части городских ворот.

Её совсем не интересовала участь членов совета, она не знала их достаточно хорошо, чтобы определить жаль их ей или же нет. Она, как и другие маги, скорее, не испытывала абсолютно ничего.

Да и Ауст не бросился в бой, когда увидел брата. Скорее между ними была стена, но не сказать, что за её возведение ответственно что-то, кроме желания разных путей в жизни. Между ними не было как таковой вражды, выходит, что многие слухи о зле, совершённом Воронами, могли быть приукрашены.

В глазах сторонних зрителей Алые Вороны представали некими революционерами, добивающимися для родного региона свободы от тех, кому они не нужны. Хорошо это или плохо решать населению, а не тем, чья миссия куда важнее мелких политических разборок.

Как только они вышли за пределы ворот, человек Мелиара скрылся. Они вышли через небольшой люк, предназначенный для передачи провизии и строительных материалов при ремонте стены. Снаружи их одиноко ждал Самаил рядом с, готовыми для отъезда, южными лошадьми.

Виктория сменила паранджу на плащ, но теперь намеренно не надевала капюшон. Смуглый парень округлил глаза, но продолжал молчать. Как потом выяснилось, у него был отрезан язык и единственное, что он мог, это издавать нечленораздельные звуки.

Сэм был очень тихим, но даже несмотря на немоту, отлично умел объяснять куда они направляются. Купленные карты очень пригодились, когда они начали прокладывать основной маршрут и Ауст признал, что без Сэма они бы не справились. Путь к границе Юга без практического знания местности проложить было бы гораздо сложнее.

Три дня и четыре ночи они пробирались сквозь бамбуковые рощи, кусты и холмы.

Самаил не пытался сбежать или обмануть их, он строго выполнял приказ главы Воронов, будто боялся не за свою жизнь, а за кого-то другого, кто остался в Пхайте. Но этого маги никогда уже не узнают.

Три дня дались Виктории тяжело. Маги вечно расспрашивали её о видениях, о вратах, о Нави. Им не давал покоя факт связи Виктории с другим миром, особенно учитывая истории про связующих.

Ей пришлось из раза в раз объяснить им, что эта связь не похожа на ту, что образуют с Навью связующие. Её связь появилась не намеренно и никакой силы не даёт, а видения так и вовсе доставляют одни неудобства своей неожиданностью. Она не знает, когда это случится снова, не знает как их контролировать и как избавиться.

Когда граница была пресечена, осталась самая сложная часть пути. Неровная заросшая местность перетекала в засушливые пустыри, а в конце концов и в саванну с редкими невысокими деревьями и кустарниками. Жара оказалась невыносимой и в моменты, когда солнце находилось в самом зените, их маленький отряд останавливался в тени, чтобы передохнуть. Они старались передвигаться утром, когда земля еще не нагрелась и вечером, когда земля остывала. Ночи на Юге, что странно, были довольно холодными и нередко ветряными. Путешествие выматывало как физически, так и морально.

Каждый по-своему справлялся с нахлынувшими трудностями. Кто-то больше читал, кто-то пытался отвлечься пустыми разговорами, кто-то же, наоборот, отстранялся, а вот Виктория нашла не очевидную моральную поддержку в звездах. Каждую ночь их яркий свет помогал ей лучше осознавать, что возможно она поспешила.

Пусть чешуя и не давала ей нормально жить, это ведь не значит, что жить она не достойна. Хотя будет глупо отрицать, что желание умереть, в ночь нападения на Тайный холм, было полностью искренним. Виктория хотела прекратить мучения и боль, ведь только они давали понять, что она ещё жива.

Магистр не отпускал её далеко и всегда незримо находился рядом. Казалось мужчина перестал скрывать, что ему важно самочувствие Виктории, хоть вслух он этого так и не сказал.

Между Викторией и Аустом создалась странная атмосфера полной неясности. Никто напрямую ничего не говорил, неприязни друг к другу не испытывал, но и шага вперёд не делал. Была ли вообще между ними та самая симпатия не понимал никто.

Поведение Виктории было объяснимо, в её то положении, без прямого заявления, всё могло окончательно добить морально. Да и к тому же девушка сама до конца не понимала себя, когда дело касалось дел сердечных. Шутки шутками, но она правда не имела ни малейшего представления как всё обычно происходит, что люди чувствуют и что делают. Может быть она вообще накрутила себе лишнего и внимание магистра действительно самое стандартное проявление заботы.

Всё оставалось лишь на уровне подозрений, однако, никто из них так и не удосужился снять браслет, одетый в день Чистого Единения. Виктория попросту забыла о его существовании.

Они дали клятвы в день Чистого Единения богам. Вообще, получить ответ нужно было самим, ведь неспроста же праздник носил название «Чистое Единение»

Первое относилось к первому этапу, к честной клятве перед богами и возлюбленным. А вот второй уже затрагивал единение физического плана. Они должны были доказать душой и телом, что их любовь достойна божественного признания.

Если с первым пунктом они справились, то со вторым возникали особенные трудности, учитывая их ситуацию в целом.

Чем дальше они шли, тем суровее становилась погода. Теперь им на пути вставало не только палящее солнце, но и бури. Песок и ветер, то и дело, заставали путников врасплох, замедляя их.

Приходилось закрывать лицо лёгкими шарфами, чтобы песок не попал в рот и глаза. В конце дня же, они специально отряхивали одежду, зная, что завтра им предстоит то же самое. Иногда они использовали магию для создания барьеров, но только когда бури становились слишком долгими и сильными.

Виктория сбилась со счету сколько точно дней заняло путешествие, они превратились в одно долгое испытание на прочность. Но, когда вдалеке, на сжигаемом палящим солнцем горизонте, показались вершины песчаных башен, она сначала не поверила, приняла всё за дурное видение, вызванное жарой и усталостью. А затем вершины заметили и другие.

Руины Марх'ерима покрывали очень внушительную часть пустыни, не зря же город считали одним из самых больших и густонаселённых в своё время.

От стен бывшей