Алая сова Инсолье (СИ) - Лебедева Ива

— А что, любезный, поострее нет блюд в вашем меню? Кислые девки с тонкими голосами мне не интересны. Мне бы с перцем. Калечная есть?

Так, это уже подозрительно. С чего подавальщик застыл и рожу скорчил, словно его поднос с винным кувшином за руку цапнул?

— Прошу прощения, господин, нет у нас таких. Госпожа хозяйка не дозволяет калечить птичек.

Да ладно? Серьезно? А ведь такая хорошая версия была.

— С чего вдруг? — Я натурально удивился, даже играть не пришлось.

— Госпожа хозяйка не любит такие методы. Госпожа хозяйка стала госпожой, но еще помнит, как была простой птичкой, которую… ох, простите, я много болтаю. Что-то еще принести, господин? Закусок к вину поострее?

Вот оно как. А вот теперь все прекрасно сходится. И дорогие благовония, и возраст. Действительно, есть у путан единственная возможность прожить дольше обычного и немного поднять свой статус. Самой стать хозяйкой борделя.

— А сама госпожа еще принимает гостей? — вроде как невзначай поинтересовался я, тыча пальцем в тетрадку с меню — по очереди указывая на каких-то сушеных мальков в южных специях, фрукты и сладости.

Подавальщик едва не уронил пустой поднос, но все же ответил, нервно оглядываясь:

— Далеко не всех, господин. Только тех, что ей понравятся.

— О? А кто ей нравится? — Вот как чувствовал! Не зря свою смазливую рожу побрил и отмыл! — И что, любезный, считаете, у меня нет шанса? — и ухмыльнулся понахальнее. — Подите, передайте госпоже, что я желаю пообщаться и на деньги не поскуплюсь. Если решит ответить — жду здесь. Интересную беседу и другие не менее занимательные занятия я предложить смогу, уж точно ни одна женщина не пожалеет!

— Спрошу, господин, — мотнул головой служка и, отдав поднос другому пацану, быстро скрылся на верхнем этаже.

Я развалился попривольнее и начал просчитывать наперед. В уединенную комнату с этой паучихой соваться не стоит, я не знаю ее возможностей. Не просто так она людей столько лет губила, что-то должна уметь. Я, конечно, крут и черен, словно безлунная ночь, но осторожен и по-глупому рисковать не люблю. Лишь потому еще жив. Пощупаю в разговоре, посмотрю… а ночью уже навещу, когда ждать не будет.

Увы, планы не всегда сбываются.

— Молодой господин хотел меня видеть?

— Эй, там! Дорогу капитану алых сов!

Фраза, сказанная бархатистым женским голосом, и резкий крик с улицы раздались одновременно. По моему позвоночнику прошла волна холода, и я пожалел, что у меня нет глаз на затылке. Побрился, шатт. Помылся! Аккурат, чтобы одна поганая птица, которой по недоразумению не выжгло все аж до хвостового оперения, меня узнала!

Какого… этого придурка шаттова сюда принесло именно сейчас, а?! Что вообще церковникам понадобилось около борделя?

Не особо раздумывая — счет шел на секунды, — я схватил подошедшую женщину за руку, притянул к себе и поцеловал, даже не взглянув ей в лицо. И жарким шепотом выдал:

— Не уделите мне немного времени, красавица? Подальше от шумной компании?

Глава 41

Алла

Как тут ни храбрись, насколько бы ни улучшили мою жизнь мультики в голове вместе с эхолокацией из старого мира, глаз они не заменят. А я ведь даже не могла сейчас светить повязкой на глазах, мне нужно, чтобы никто не заметил моей слепоты, даже не заподозрил. Не узнал.

А местный бордель — это через площадь бежать, потом по узким улочкам между другими заведениями, лавками, складами…

Именно бежать, потому что бывшие братья этого тела проскакали через площадь верхом. Они доберутся до нужного места гораздо быстрее, чем одна слепая девчонка.

А еще меня терзали сомнения. Нужна ли Инсолье помощь именно от меня? Он явно бывалый наемник и прятаться умеет получше городской слепой девушки. А тут я, такая «красивая», без глаз. Заметят-узнают — ничем хорошим не кончится. У меня в голове даже раздалось знакомое бормотание о том, как «дурная сова опять сбежала и попортила бедному черному магу все планы».

Кстати… пока бегу. Черный маг — это, судя по коннотации, очень плохо. И вроде бы Инсолье сначала скрывался от меня. А потом вдруг начал едва ли не бравировать. Может, я должна была упасть в обморок от такой откровенности? Или что?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Ладно, об этом я подумаю позже. Площадь позади, и только благодаря невероятно счастливому стечению обстоятельств — после конного отряда сов местные все отпрянули к стенам и не очень рвались обратно в центр торгов. Только потому я прошмыгнула белой мышью, даже ни разу не споткнувшись — мультикам было проще обрисовывать препятствия на неровно выложенной булыжниками мостовой.

В переулке стало труднее, здесь ходили люди. Но оказалось, что пробирающаяся по стеночке беременная девица с вуалью на лице не привлекает лишнего внимания. Может, если бы я уверенно шагала посреди улицы, люди и сочли бы такое странным. А по стеночке, по стеночке… и нормально? Не знаю уж, на кого я была похожа: на жену, выслеживающую мужа, или на знатную даму, решившую предаться запретной любви, но это было мне на руку.

Так или иначе, боковая калитка в обитель разврата нашлась почти сама. Интуитивно, наверное, — кто бы подсказал, что заходить надо именно слева? А еще она была открыта. Точнее, открылась, когда я подошла, и из нее кто-то очень резво сбежал, едва не сбив меня с ног.

Ну спасибо ему, неведомому, и удачи в побеге, кем бы он ни был. Дверь за собой он оставил открытой. А от нее три шага по узкому коридорчику, и впереди большое пространство — главный зал, наверное.

И там уже царил полный бардак. Я бы даже посмеялась — бардак в борделе. Но сейчас было не до смеха. Пищали девушки, звенела посуда, мультики не справлялись с множеством людей и движений, эхолокацию мне, слепой мыши, забивало множество разных звуков и громче всех один голос:

— Всех девок сюда, я сказал! До единой! И клиентов не выпускать. Тоже гляну. — Голос властный, мощный. Таким на митингах да с трибуны самое то вещать.

И до дрожи, до скручивающихся внутренностей знакомый. Я не могла вспомнить откуда, только старалась сбросить напавший паралич и превратить желе обратно в колени. Безуспешно старалась, пока еще одна фраза не вернула землю мне под ноги — я его вспомнила.

— Так, это не она. Пошла прочь! Чтоб я тебя больше не видел!

Паралич прошел моментально. Зато грудь изнутри опалило жаром. Это он! Это он выгнал слепую обладательницу моего тела из ордена! Да, кажется, так. И теперь ищет… а не меня ли?

Черт. Черт!

Мне не нравится, что он по одной хватает девушек и внимательно осматривает, а другие люди в звякающих доспехах ходят по большому дому и заглядывают во все углы. В этот коридорчик не сунулся никто, скорее всего, потому, что сюда уже заглядывали и никого не нашли. Но… но мне-то нельзя здесь все время просидеть, мне надо найти Инсолье. И… и не знаю, что дальше. Но придумаю.

Не зря чуйка вопила его голосом. И продолжает вопить. Но сквозь этот крик пробивается вкрадчивый шепот, и он твердит другое: уже всех девиц из номеров вытянули, всех недовольных клиентов выстроили в зале. А моего среди них нет.

Сбежал? Хорошо бы, но не стоит надеяться только на удачу. К тому же я ведь привязала к нему его же фиолетовую нить, она и помогла мне не заблудиться по дороге сюда, я шла по ней как по следу. Так вот, никуда из дома этот след пока не ведет. Значит, Инсолье еще здесь. В опасности. Его еще не нашли, но кто-то уже лепечет в зале про хозяйку заведения и ее особого гостя.

Та-а-ак, если до них доберутся, на самый крайний случай я попытаюсь отвлечь бывших братьев на себя, и он успеет сбежать. Судя по тому, как ведет себя уверенный и властный, он все же не будет меня сразу убивать. С остальным — разберемся. Но сначала стоит осторожно подергать за ту самую фиолетовую нить.

Я отшатнулась глубже в боковую нишу, сосредоточилась и мысленно потянула.

Запах. Тот самый. Откуда-то справа прямо из стены запахло сильно-сильно, словно там пару ведер этих духов разлили. А еще моя путевая нить дернулась и ушла именно в эту стену напрямую. Натянулась. И вдруг забилась, словно в агонии!