Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Вера, да у тебя волосы как грозовая туча!
Пересмешник Габриэле тут же подхватил:
— Вера и сама у нас — грозовая туча! Настоящая пиратка, гроза морей!
Девушке понравилось это сравнение, несмотря на его шутливость. У многих корсаров имелись прозвища, и она не прочь была называться Грозовой Тучей.
В опасные и дальние рейсы Ринальдо ее не брал, но побережье по обе стороны от Монкастро она знала уже очень хорошо. К юго-западу находился городок Ликостомо, который местные жители называли Килией. Там река Дунай вливалась в Черное море могучим и бурным потоком. Генуэзцы владели портами по обоим берегам Дуная, и оба эти порта защитили одной крепостью, которая возвышалась на скальных выступах. Здесь было очень выгодно иметь укрепленную факторию, потому что через эти места проходило много торговых путей, в том числе и Великий шелковый путь.
А к северу от Монкастро располагался городок Джинестра[20], прилепившийся к небольшой крепостце, что возвышалась на приморских склонах, густо поросших ракитником. Несмотря на свой скромный вид, Джинестра была для моряков очень важным местом, потому что в море здесь выходили два лимана, в которых можно было переждать непогоду, когда в открытой части залива суда во время бури нередко выбрасывало на берег. А еще в этих лиманах добывалась соль, которой издавна торговали местные купцы.
В прошлом году по пути из Джинестры в Таврику корабль проплывал мимо длинной отмели, и Ринальдо рассказал Вере, что эта причудливая коса называется Ахиллов бег[21], потому что в древности здесь будто бы устраивал ристания греческий герой, который был родом с северных берегов Понта.
Но осмотреть заманчивые таврийские берега Вере удалось лишь с западной стороны; дальше следовать было опасно, потому что богатые генуэзские и греческие города — такие как Кафа, Солдайя, Мангуп — подверглись разгрому сначала войсками татарского хана Тохтамыша, а потом — грозного восточного завоевателя Тимура, «Железного хромца», наводившего ужас на всю Европу. Моряки говорили, что страшней Тимура могут быть только турки-османы, неуклонно расширявшие свои владения за счет христианских земель. Османский султан Баязид, прозванный Молниеносным, захватил большую часть Византийской империи, Сербию, Болгарию и уже третий год блокировал с суши Константинополь.
А прошедшей осенью на Дунае, под Никополем, войска Баязида разбили армию крестоносцев, в которой были венгерские, французские, английские, немецкие, итальянские, польские и валашские рыцари. Так потерпел поражение крестовый поход против османов, и христиане, предвидевшие неотвратимо-грозную опасность, стали молиться: «Господи! Защити нас от дьявола, комет и турок».
Турок боялись все. Невена рассказывала Вере о страшной битве на Косовом поле, в которой погибло много сербов, боснийцев, хорватов, болгар и валахов. А иногда принималась напевать печальную песню о том, как оплакивает погибших героев Милица, жена сербского царя Лазаря. Песня пелась на славянском наречии, которое Вера с трудом понимала, хотя порой в этих певучих звуках ей чудилось что-то знакомое и давно забытое.
Впрочем, от Ринальдо девушка точно знала, что она происходит из древнего итальянского рода, не имеющего отношения к славянам. Но не мудрено было привыкнуть к славянскому языку, как и ко многим другим, живя в черноморской фактории, управляемой генуэзским консулом, но населенной в основном валахами, болгарами и греками, которых Вера мало отличала друг от друга, только знала, что почти все они православной веры. А еще здесь были татары и арабские купцы, но они жили в мусульманском квартале, куда Невена старалась девушку не пускать.
Вера с детства была наслышана, что турецкие пираты оставили ее и дядю без близких и без имущества, а потому, как и Ринальдо, поклялась мстить им. Ее не смущало, что ради мести морским разбойникам-иноверцам ее дядя и сам сделался корсаром. Напротив, она гордилась, что Ринальдо, занимаясь этим промыслом, соблюдает особые законы чести. Находясь на корабле среди мужчин, Вера и сама порой чувствовала себя юношей, и ей хотелось когда-нибудь командовать корсарским кораблем, подчинив своей воле всех этих грубых и дерзких морских бродяг, как умел подчинять их ее дядя.
Но в жизни Ринальдо находилось место и женщинам, только виделся он с ними не на корабле, а на берегу. Вера хорошо помнила миловидную улыбчивую девушку Терезу — не то болгарку, не то валашку, которая жила в рыбацком селении возле Джинестры. Однажды — это было лет шесть или семь назад — Ринальдо привез Веру в гости к Терезе, и молодая рыбачка ласково встретила племянницу своего возлюбленного. А вечером девочка украдкой подсмотрела, как Ринальдо и Тереза страстно обнимаются, и поняла, что существует какая-то тайна, соединяющая мужчин и женщин. Также ее удивило, что у стройной и ладной Терезы живот почему-то несоразмерно велик. Она спросила об этом у Карло, и он пояснил, что в животе у Терезы растет ребеночек, который скоро должен появиться на свет и отцом которого будет Ринальдо. Девочка почувствовала что-то вроде ревности и не удержалась от вопроса:
— Значит, теперь Ринальдо поселится в хижине Терезы, а ко мне перестанет и приезжать?
— Ну что ты, детка, он тебя никогда не оставит, — успокоил ее Карло. — Да и не поселится твой дядя в Джинестре. Скоро он построит дом в предместье Монкастро и перевезет туда Терезу с ребеночком. А ты будешь нянчить братика или сестрицу?
— Братика... — повторила Вера, и что-то смутно знакомое промелькнуло в ее памяти, но тут же улетучилось. Она резко мотнула головой: — Не знаю! Не хочу я братьев и сестер! Нянчиться с какими-то плаксами!
Ринальдо и в самом деле скоро построил дом в окрестностях Монкастро, как раз напротив бухты, где останавливались купеческие и корсарские корабли. Но привезти туда свою невенчанную жену не успел: в Джинестре вспыхнула чума, от которой умерло много людей, и в их числе — Тереза с двумя новорожденными мальчиками-близнецами.
Ринальдо молча, но глубоко переживал эту утрату. После нее женщины появлялись в его жизни лишь как случайные эпизоды, Вера о них даже ничего не знала.
Но полгода назад он вдруг поселил в своем доме Клаудию — красивую рыжеволосую девушку, которая была наполовину венецианкой, наполовину гречанкой. Откуда Ринальдо ее вывез, осталось тайной для Веры, да, впрочем, девушка и не пыталась как-то сблизиться с Клаудией и что-то о ней узнать. Любовница дяди ей сразу не понравилась, и Вера говорила тетушке Невене, что у Клаудии лживые глаза. Невена пожимала плечами и отвечала, что молодому и здоровому мужчине нельзя без женщин, и лучше, если в его жизни будет постоянная женщина, жена, а не случайные красотки из портовых таверн. Вера и сама была уже достаточно взрослой, чтобы это понимать, но все-таки не могла отделаться от мысли, что Ринальдо поступает неправильно. Однажды она спросила об этом у Карло:
- Перстень Дарины - Александра Девиль - Исторические любовные романы
- Письмо Софьи - Александра Девиль - Исторические любовные романы
- от любви до ненависти... - Людмила Сурская - Исторические любовные романы
- Плащ и мантилья - Констанс О`Бэньон - Исторические любовные романы
- Лондонские тайны - Джулия Куинн - Исторические любовные романы
- Снова и снова - Сьюзен Джонсон - Исторические любовные романы
- Тайна ее сердца - Элизабет Хойт - Исторические любовные романы
- Колдунья - Филиппа Грегори - Исторические любовные романы
- Зимняя свадьба - Джоан Смит - Исторические любовные романы
- Идеальный поцелуй - Анна Грейси - Исторические любовные романы