Никто, кроме тебя - Андрей Воронин

Рублев перестал наблюдать, кто за ним следит в зале. Водка – не хмельная, а горькая – раз за разом наводила на мысль о погибших. Собственная безопасность, свобода или несвобода показались незначительной мелочью. Вот только Ворона…

– Просьба одна – раз уж довелось вот так сесть за один стол… Может, и не вовремя.

– Ничего, говори. Значит дело насущное.

– Тут парнишка один провинился – номер иностранца обчистил. Шаин остервенел – засадил его в подвал. А у парня рука сломана.

– Сказать, чтобы выпустил? Он меня послушает, он знает, сколько весит мое хорошее отношение. Есть у меня за спиной охрана? Мне она не нужна. Даже бабки теперь не нужны – здесь, в своем городе, я все получу по первому требованию. А для дальних поездок время ушло, я уже не в той форме. Вот когда хватит удар, отвезут спецрейсом в клинику – в Германию или Швейцарию.

– Жалко парня – он ведь не знал, с кем связывается. Больше не будет.

– Говори еще, лови момент. Потом вряд ли до меня доберешься.

– Ничего больше не надо. Пускай только Шаин его выпустит и оставит в покое.

Глава 6

Следующую поездку Бурмистров с Багауддином предприняли в город. Эти двое как нельзя подходили друг другу – за всю дорогу обменялись в лучшем случае десятком слов. Чеченец сидел с прямой спиной, в рубашке, застегнутой на верхнюю пуговицу. Чувствовалось, что он боится расплескать хоть каплю своей ненависти к федералам. Даже если убить такого, пролить его кровь на землю, на этом месте вырастет особый сорняк, умеющий противостоять засухе, испепеляющему солнцу. Сорняк с колючками, которые впрыснут кому-то другому каплю яда и обычный человек сделается непримиримым фанатиком.

Несмотря на жару, пришлось ехать с закрытыми окнами – боковой ветер, пыль. Казалось, старые нефтяные вышки, понатыканные на плоской равнине, тоже шатаются – вот-вот их вырвет с корнем.

Связей в Баку у Бурмистрова не было. Откуда возьмутся они у затворника? Кто и с какой стати будет теперь перед ним отчитываться? Запугать? Такого таланта ему не дано в этой жизни. А если снять проститутку? Все городские слухи проходят через них.

Противно иметь дело с такой мразью, но игра стоит свеч. Где только снять? Только не на вокзале. У этих даже дыхание заразное. Желательно поближе к месту происшествия, к бульвару.

Рестораны, кафе, пиццерии, проспект, сквер с памятником средневековому поэту. Везде эти твари могут сшиваться. Но здесь Восток, здесь они не выставляют себя напоказ. Все чинно, благопристойно, никто не маячит рядом с проезжей частью. Реальный Баку Бурмистров знал плохо, город представлялся ему в виде плана, высвеченного на мониторе, сетки улиц, обрезанных дугой бульвара. Поблизости должна быть гостиница, четырехзвездочный отель.

В фойе Багауддин обратился к швейцару и через две минуты к машине подошла девица с пышной прической и звенящими серьгами. Хотела подсесть для разговора, но Бурмистров вышел сам. Не хватало еще, чтобы запах ее сладковатых духов остался на чехлах.

Девица предложила в придачу к самой себе номер с удобствами. Доплатить придется совсем немного. Выглядела она бойкой, энергичной, не имела ничего против, чтобы обслужить двоих.

Поднялись на лифте, зашли в номер.

– Заказывать будете что-нибудь? – она подсунула меню из ресторана.

– Обойдемся.

Ни тот ни другой старались лишний раз ничего не касаться, расхаживали по комнате с приспущенными шторами.

– Если ванну принять, полотенца свежие. Советую – жарко сегодня. Кому скучно одному, могу компанию составить.

Проститутка скинула босоножки и с удовольствием глянула на себя в зеркало, поправляя волосы обеими руками.

– Лучше новости нам расскажи, – негромко произнес Багауддин. – Мы с другом вчера только прилетели.

– Сразу видно настоящих мужчин, – попыталась польстить проститутка. – Настоящие мужчины понимают, что сперва надо познакомиться, пообщаться.

– Тут, говорят, заварушка недавно случилась, – заметил Бурмистров.

Мысленно он пихал в унитаз голову со взбитыми, крашеными волосами. Знал, что никогда не сумеет осуществить такое в реальности. Хотя эта сучка все вытерпит, если ей хорошо заплатить.

– Не у нас, не в гостинице. На катере поцапались.

– А что за люди?

Девица вальяжно потянула губами тонкую дамскую сигарету из зеленой пачки, щелкнула уже зажигалкой, но Игорь-Ибрагим остановил ее.

– Будь добра не курить при мне.

– Аллергия?

Ответа проститутка не получила, но зажигалку послушно спрятала.

– Кто там с кем не нашел общий язык?

– Если вам так важно, лучше в другом месте поинтересуйтесь. До нас все доходит, как в испорченном телефоне.

– Не скромничай, – морщась от брезгливости, вступил в разговор Багауддин. – Что-что, а новости у тебя самые свежие.

– Не поняла намека. А где у меня несвежее? Если найдешь, я тебе бесплатно…

– Он не правильно выразился, – успокоил девицу Бурмистров. – Расскажи, что знаешь, не суши мозги.

– Да пошли вы в задницу! Смотрят как не знаю на кого. Может, вам справку показать?!

Двое “клиентов” переглянулись.

– И вообще. Не хочу я вас обслуживать, передумала.

– Напрасно шумишь, – спокойно, не повышая голоса, произнес Багауддин.

– Выметывайтесь к чертям собачьим! Сейчас скажу, что вы тут извращаться начали, и погонят вас метлой отсюда! Есть кому, не беспокойтесь.

Багауддин быстрым движением схватил проститутку за шею, пониже затылка. Нагнул голову, зажимая рот правой рукой, обернутой из брезгливости носовым платком. Вначале девица отчаянно дергалась, пыталась лягаться, потом тихо заскулила.

– Ну как, возбуждает? – поинтересовался Бурмистров, смотря сверху вниз на голову, опустившуюся ниже его колен.

Багауддин осторожно убрал руку с платком, но мышцы на шее продолжал крепко сжимать.

– Что же вы сразу начинаете? – яркий полнозвучный голос быстро упал до жалобного нытья.

– Сама устроила проблему, – пожал плечами главный из “клиентов”. – Дело яйца выеденного не стоит.

– Ну наши поцапались. Говорят, сам Шаин там был.

– “Ваши” – это кто? Из гостиницы?

– Смотрите, с ними поосторожней, они здесь не штаны просиживают. Свою работу знают.

– Ас кем на катере повздорили?

– Больно же. Долго он так собирается…?

– Живей языком ворочай.

– Вроде бывший дружок Шаина. Тоже большим человеком стал… Те первые полезли.

– Это у друга русские мочат направо-налево?

– Нет, как раз у наших. Появился один недавно.

Девица рассказала, что пыталась обратить на себя внимание приезжего. С таким она бесплатно легла бы, а может, еще и шампанского от себя бы поставила. Неплохо заиметь мужика, которому можно пожаловаться.

Бурмистров не сразу поверил удаче: приметы совпадали с показаниями Фархада-киши. И появился этот крутой Борис совсем недавно.

– Где он теперь?

– Здесь. Свой номер.

– Обслуживала его?

– Пустите, будьте людьми. У меня потом синяк полгода не сойдет.

– За прической все равно не видно.

И все-таки Бурмистров дал Багауддину отмашку. Похоже, эта тварь поняла, как себя вести.

– Нет, не обслуживала, – ответила проститутка, переведя дух и вытирая со лба холодную испарину.

– Валяй все, что знаешь о нем. Сама, без наводящих вопросов.

– Деловой весь из себя, серьезный. Редко показывается, не слоняется, как другие, полдня без дела. Девчонки говорят, Шаин его специально для разборок нанял.

* * *

Выпив не меньше поллитра, старик затянулся сигаретой и смежил веки коричнево-кирпичного цвета. Рублеву махнули возвращаться на кухню. Он подчинился: пусть Ворона благополучно выйдет на свободу, а он о себе позже позаботится.

Условия в подвале несколько улучшились: появились ведро с крышкой и деревянный топчан.

"Заслужил. За примерное поведение”, – невесело усмехнулся пленник.

Вдруг послышались шаги, удивительно осторожные.

– Есть тут кто?

Ворона! Шепот на грани слышимости, но голос все равно можно узнать. Неужели так оперативно выпустили? Да еще позволили по гостинице шастать?

– Есть! Свои.

– Тогда потерпи. Долго не придется. В замочной скважине заворочалось, зашурудило.

– Ты чего, друг?

– Дверь открываю, – просто и буднично ответил голос.

– Сваливай, пока не переиграли.

– Кто?

– – Шаин, кто еще? Заловит, по головке не погладит.

– Сейчас, по-быстрому. Тут замок-то плевый.

– Я свои вопросы сам решу. Если ты на свободе, у меня руки развязаны.

Но дверь, обшитая стальным листом, уже раскрылась. На пороге стоял Ворона в своей привычной “униформе” черного цвета. Забинтованная до предплечья рука висела на перевязи.

– Все-таки сделал свое, – проворчал Рублев. – Они ведь сразу сообразят, кто замок вскрыл.

– Ну и на здоровье, – Ворона потянул “старшего товарища” за собой.