Сказки тени - Войцех Сомору

впервые назвал его начальником, и, кажется, даже без издёвки.

– Ночью… Вы отрубили руку нашему повару.

– Так.

– Он довольно плох сегодня и не может работать…

– Пусть лечится, я же распорядился отправить их в госпиталь.

– …и ослеп.

– Та-ак…

– В общем, я не уверен, что его замена хорошо готовит. – Сяо был крайне осторожен. – Не будьте строги за завтраком к еде, прошу вас.

– Я не думаю, что это можно назвать проблемой, Лян, но спасибо.

* * *

Кан никогда так не ошибался.

Это было настолько плохо, что два солдата, направленные на кухню вместо повара, удостоились инспекции Кана, у которого буквально горело лицо от количества специй, заброшенных в варево. Всё, что повар пытался пожарить, он довёл до состояния подошвы; всё, что пробовал сварить, буквально разваливалось под палочками. Сначала Кан посчитал, что это была месть за провалившийся бунт, но несколько солдат, уже успевших доесть свою порцию, вылетели из трапезной с такой руганью, что стало очевидно – отравить решили весь гарнизон.

– Что. Это. Такое?!

Ему даже смотреть на погром на кухне было больно, как и слушать нелепое бормотание двух солдат. Они, видите ли, завтрак приготовили, как умели, – дома всегда так готовят; матушка их ещё говаривала: «Главное – чтобы горячо было, тепло-то тело и согреет».

Кан же видел кухню в полной разрухе, грязные котлы, разбросанную еду и двух бездарей. Прямо перед ним деловито пробежала крыса, остановилась в углу – и Кан был готов поклясться своей семьёй, что она смеялась, глядя на него. Если завтра в казармах провалится крыша, он не удивится.

Кан стиснул зубы. Нет уж, он не собирается пять лет питаться отбросами и мириться с этим безобразием, которое почему-то именовалось гарнизоном.

– Значит так… Убрать бардак. Обед без меня не готовить. Не думаю, что повар сможет вернуться к своей работе, так что я показываю – вы повторяете. Не сможете с третьего раза – отправитесь за поваром. Ясно?

– Так точно, господин начальник га…

– Остановитесь внутри форта на «господине Цине». Голова болит от вас. – Кан отмахнулся. – Выбросите эту дрянь, раздайте солдатам сушёного мяса из старой кладовой. Небо, вот и пригодились запасы Цзыданя…

И он действительно вернулся перед обедом, подвязал рукава и методично стал объяснять новым поварам один из старых семейных рецептов. Те сначала смотрели недоверчиво, но, когда Кан принялся показывать, как быстро резать овощи и как долго держать мясо на огне, а из кухни потянуло умопомрачительным запахом, один из солдат кашлянул.

– Господин Цинь… Разве цзюэ готовят?

– В моей семье готовить умеют все. – Кан быстро нашёл среди местных трав что-то ему незнакомое, но невероятно душистое, и смело бросил в булькающий в котле суп. – Как ты будешь контролировать прислугу, если не знаешь, чего от неё хочешь? Да и хватило с меня той дряни, которую раздавали нам при Канрё. С трудом есть можно было.

* * *

А форт продолжал жить своей жизнью. В госпитале оставались калеки, однако Кану пока было не до них, хотя он понимал, что вскоре придётся найти им работу. Солдаты же не уставали обсуждать его, и каждый новый день давал им лишь больше поводов для сплетен.

В первую ночь после бунта действительно исчез бывший интендант – все видели, как он выехал вечером с Цинем в сторону шахт, но вернулся один только Кан. Офицеров никто не отправил на суд, а истории о том, что произошло ночью, обрастали красками и кровавыми подробностями, согласно которым Цинь и летать мог, и взглядом глаза выжигать, если захочет. Это вселяло страх, но тот развеивался с каждым новым приёмом пищи – Кан оказался неплохим учителем и на четвёртый день оставил новых поваров одних, пообещав зайти только для того, чтобы отрубить им руки, если они забудут его уроки. Ну или чтобы рассказать новый рецепт.

Посовещавшись, солдаты пришли к выводу, что если этот проклятый ещё и защитит их от шествия, то пусть себе командует, лишь бы их демоны не пожрали, и еда оставалась такой же вкусной. А офицеры… Как-нибудь сами разберутся. Но и они так же ждали шествия, убеждённые Ляном, что отделались малой кровью. Не стоит кусать руку, которая тебя кормит.

На шестой день, перед тем как Кан собирался совершить повторный обход и развесить печати, снаружи вдруг раздался тревожный гул рога. А ещё через десять минут к воротам прискакал дозорный отряд. К лошади замыкающего был привязан чужак в окровавленной волчьей шубе и без сознания, но, по-видимому, живой.

– Разведчик Линьцана? – удивлённо пробормотал Сяо, следуя во двор за Каном. – Ставлю на то, что это медведь его так, господин Цинь.

– Даже спорить не буду. М-да… – Кан оглядел отряд, про себя отметив, что все на месте, без потерь или ранений. – Где нашли?

– Да по дороге к шахтам, господин Цинь. Так и лежал. Как его не доел-то никто?..

– Ясно. В госпиталь его. Всем остальным – закончить дела. Через час все должны быть в форте, двери запереть. Передайте другим.

– Господин Цинь… – Лян нахмурился. – Господин Цзыдань пленных оставлял в темнице. Вы же не собираетесь его лечить? Северяне ничего не рассказывают, поверьте.

– Собираюсь, и это не обсуждается. Выполнять приказ!

Что ж, хотя бы крыша форта до сих пор целая. Может, на неё тоже печать повесить? Не хватало ещё во время шествия с неба свалиться какому-нибудь летающему северному дракону. Кан бы не удивился.

* * *

Форт, как и любое поселение в Империи, был огорожен стеной, рвом и частоколом. Сделано это было не из военных соображений, пусть последние сражения и отгремели всего восемь лет назад, а потому, что людей в Хань боялись куда меньше, чем демонов. Каждый год сказки оживали на одну ночь, напоминая смертным, почему стоит опасаться проклятых и как беспомощны люди перед неизвестным.

– Господин Цинь, а это правда, что Бездну приближает к миру безумный демон? – Сяо стоял в коридоре, спиной к комнате, в которой Кан уже вешал печать.

– Что?

– Ну, легенда о лун-ване и злом демоне. Вы её не знаете?

– Лун-ване?.. Это та, где Небо послало самого царя драконов остановить зло? «…И разорвал он проклятую тварь на тысячи кусков, разбросав по свету»? Не помню, чтобы там говорилось о шествии.

– У нас говорят, то было настоящее зло, что хотело соединить Циян и Бездну, чтобы демоны могли безнаказанно убивать людей. И хоть дракон и разорвал его, но останки тянутся назад, к потустороннему миру. Вот и получается, что раз в год он дотягивается…

– Чушь! – Кан покачал головой, выходя в коридор. – Про «куски» я помню. Но после – сердце демона упало на Север, обратившись в лёд, что поглощает всё живое. Во льду родилась линьцанская сталь, которой под силу остановить даже шэнми, – так отец говорил. Ни один демон не способен сближать миры.