Лебединая Дорога (сборник) - Мария Семенова

Суровый англ едва не кинулся ему на шею.

– Я Этельстан сын Вульфхеда из Эофорвика… Не откажись побеседовать со мной, друг!

Но Лойгайре только развёл руками:

– Я-то с тобой побеседую, но что ты от меня сможешь узнать? Я сам забыл, когда в последний раз видел наши зелёные берега… А твои места и подавно! Однако постой! Тут в городе есть один человек, который будет тебе полезен. А найдёшь ты его легко, он каждый день проезжает мимо церкви святого отца Ансгара… Он как раз из твоей страны, и люди зовут его Годвином Эдрикссоном. Вот только сумеешь ли ты с ним заговорить, уж больно большой это вельможа…

– Смогу! – обернулся Этельстан уже на бегу. – Спасибо, брат!

В этот день были на берегу и Хельги Виглафссон с Торгейром Левшой. У Торгейра скулы ещё торчали углами, да и болезнь, глубоко засевшая в простуженной груди, продолжала мучить его кашлем… Но теперь он был одет и тепло и нарядно, а на бедре – справа – висел длинный меч. Торгейр время от времени поглаживал его рукоять, точно проверяя – на месте ли…

– А что ты станешь делать, – спросил его Виглафссон, – если вдруг увидишь того служителя бога… Как там его звали? К которому ехали те монахи на корабле…

Торгейр пожал плечами:

– Спроси лучше, что сделает он… Он однажды видел меня. И если правда хоть половина того, что о нём рассказывают, то почему бы ему меня и не узнать!

– Конунг ему благоволит, но сейчас конунга в городе нет, – сказал Хельги. – Только ярл.

Торгейр улыбнулся.

– Не для того же ты отнимал меня у хозяина, чтобы теперь отдать лысому Херогару ярлу?

Они долго ходили по улицам, разминая ноги. И люди с уважением провожали глазами этих двоих и воинов, следовавших за ними.

Но внезапно Хельги почувствовал, как сжались на его локте пальцы Торгейра.

– Смотри, – сказал ему сын херсира. – Это он. Ансгар…

Хельги глянул вперёд и без труда отличил в толпе того, о ком говорил калека. В дверях одного из домов – а крышу того дома венчал деревянный крест – стоял маленький толстый старик. И был на нём точно такой балахон, какие носили монахи с разгромленного корабля. И сандалии на босу ногу. Лукавыми молодыми глазами смотрел он на проходивших мимо людей. Шустрый весенний ветерок почтительно приглаживал на его висках остатки седых волос.

– Это Ансгар, – повторил Торгейр.

Святой отец между тем присмотрелся к викингам, остановившимся напротив. Приметил взгляд Виглафссона и вызывающую улыбку, с которой Торгейр поправлял волосы на лбу… Ансгар покинул своё место и пошёл прямо к ним.

Он был на полголовы меньше Торгейра, а Виглафссону не доставал макушкой даже до плеча. Тем не менее он приблизился к ним безо всякого страха.

– Сын мой, – ласково обратился он к Хельги. – Скажи мне, где ты встретил корабль, на котором ехал твой друг? Я вижу, ты его выкупил. Я давно жду брата Ульфберта и хотел бы знать, скоро ли он прибудет сюда?

Хельги смотрел на Ансгара сверху вниз:

– Твоя правда, я выкупил этого парня… Вот только заплатил я за него не совсем так, как ты, наверное, думаешь. Что же до твоих людей, то они теперь дальше отсюда, чем были тогда!

Торгейр добавил:

– Они раздумали плыть к тебе и отправились крестить исландцев. Добрый человек вызвался проводить их туда…

Они издевались над стариком и даже не пытались этого скрыть. Ансгару стало ясно, какая судьба постигла Ульфберта и братьев… Так ясно, как будто он всё это видел собственными глазами! Он давным-давно жил в Северных странах, сам был раз ограблен викингами и добирался до берега вплавь. И смолоду понял, что земная жизнь весьма походила на весы. То одна чашка плыла вверх, то другая, и каждая лишь на краткое время задерживалась наверху! Что же – сегодня счастье было на стороне клеймёного язычника и его свирепого друга… И Бирка – не Бремен, стражу здесь не позовёшь. И конунг-благодетель, как назло, в отъезде. Святой отец только перекрестился и уже открыл рот, чтобы спросить хоть о том, жив ли остался несчастный брат Ульфберт.

Однако тут на улице появились люди, перед которыми толпа немедленно раздалась. Роскошно одетый, сопровождаемый вооружёнными слугами, ехал на серебристом коне иноземный вельможа. Короткое копьё покачивалось в его руке, на левом кулаке, на кожаной рукавице, беспокойно топтался злой охотничий сокол…

Лорд Годвин Эдрикссон смотрел поверх голов: торговый город иного не заслуживал. Только это и можно было прочесть на худом лице лорда Годвина – и более ничего. Впрочем, отца Ансгара он разглядел и приготовился уже склонить голову перед святым человеком. Но заметил рядом с ним викингов и пригляделся внимательнее – не нужна ли защита? И в это время сильная рука схватила серебристого коня под уздцы!

Испуганный сокол вслепую ринулся с хозяйской руки и жалобно закричал, подхваченный путами. Верные слуги без приказа устремились вперёд – проучить наглеца. Не получилось. Рослый малый расшвырял их, как соломенные чучела. И встал перед вельможей:

– Надо мне поговорить с тобой, лорд Годвин Эдрикссон!..

Слуги поднялись, но повелительный жест хозяина их остановил.

– Что тебе нужно, викинг? – спросил Годвин сурово, не давая пятиться храпевшему жеребцу.

– Этельстан сын Вульфхеда приветствует тебя, Годвин!

Вельможа вздрогнул от неожиданности и наклонился в седле, впиваясь взглядом в обветренное, бородатое лицо.

– Я знавал человека, носившего это имя… – с угрозой проговорил он наконец. – И ты, пожалуй, даже похож на него, хоть он и был помоложе. Не тревожь его памяти, этот человек давно погиб!

– Он не погиб, лорд Годвин, – сказал Этельстан тихо. Годвин смотрел на него по-прежнему сурово, но что-то в нём уже дрогнуло. Этельстан не опускал перед ним глаз.

– Здесь есть люди, – сказал он, – которые подтвердят тебе, что я – это я. А если ты уже и не помнишь, как разламывал хлеб в доме моего отца, а я подавал тебе вино, так я сбрею бороду и покажу тебе знак на моём горле, его-то ты, я думаю, узнаешь!

И с чувством перекрестился, обратясь к церкви.

Хельги не понял ни того, что говорил Этельстан, ни того, что отвечал ему Годвин. Но потом он увидел, как лорд англов спрыгнул с седла и подошёл к Этельстану, не глядя бросив слугам поводья. Они обменялись ещё несколькими словами. А потом Годвин положил руки ему на плечи и долго молча смотрел на него, забыв о доброй сотне направленных на него глаз… И когда они вместе двинулись по улице, их проводил растерянный ропот. Как видно, всякие чудеса бывают на свете!

– Твоя мать всё ещё льет слёзы по сыну, – говорил Этельстану лорд Годвин Эдрикссон. – А жена твоя Гита прогнала уже троих женихов, и, по-моему, собирается в монастырь…

Этельстан так и остановился, лицо его посерело:

– Моя Гита?

– Твоя Гита, – ответил лорд Годвин. – Я вижу, вы оба плакали друг о друге, и оба напрасно. Она всё молится о мире для твоей души, но теперь, мне кажется, я порасскажу ей немало интересного, когда вернусь домой… Или, быть может, ты обрадуешь её сам?

В тот же вечер, когда Хельги шёл по берегу со своими людьми и Торгейром, его окликнул незнакомый голос:

– Виглафссон… постой, Виглафссон.

Поистине это был день неожиданных встреч! Хельги остановился. У воды на гнилом бревне сидел человек, закутанный в плащ, и капюшон плаща спадал ему на лицо. Хельги сказал:

– Не велика ли честь для бродяги, чтобы я останавливался? Может быть, я ещё должен что-нибудь тебе подарить?

Человек не смутился.

– Это вовсе не помешало бы мне, ибо я небогат, – отвечал он спокойно. – Но я пришёл сюда не попрошайничать. Мне велено кое-что сказать тебе, Виглафссон.

– По твоей речи ты не так прост, как кажешься с виду, – сказал ему Хельги. – Если не боишься меня, пойдём ко мне на корабль!

Человек не спеша разогнул колени и откинул капюшон. Лицо у него оказалось умное и острое, испещрённое морщинами, белевшими на загорелой коже.

– У меня припасено для тебя всего несколько слов, и я могу сказать их и здесь… Я только хотел предупредить тебя, сын Ворона, чтобы ты почаще оглядывался через плечо. Рыжая волчица идет по твоему следу!

Хельги очень захотелось немедленно оглянуться, но он удержался.

– Кто ты такой? – спросил он незнакомца. – И кто тебя прислал?

– Люди зовут меня Альвиром Хнувой, скальдом Харальда конунга и другом дочери Рунольва, – бесстрашно ответил человек. – Дроттнинг Вигдис послала меня, сказав, что сыновья Виглафа должны знать, откуда обрушится на них смерть.

– А не сказала тебе твоя Вигдис, – спросил Хельги, – что ты навряд ли ещё раз увидишь её, после того что ты мне тут наговорил?

Но Альвир скальд и на это ответил не моргнув глазом:

– Рунольвдоттир говорила о Виглафссонах с уважением. И она обещала, что меня здесь не тронут!

Помолчал и добавил с хитрой улыбкой:

– А ещё она говорила, что вы, пожалуй, решите меня наградить, так чтобы я не отказывался.