Невезучий везунчик - Николай Грубов

   Да! Можно сказать, что они сами виноваты, но меня, тем не менее, будет глодать мысль, что я мог этого не допустить и не стал почему-то этого делать. Я и в той жизни все это перенес плохо, Вера хоть и старше меня была, но мне она очень нравилась, и мои юношеские мечты нередко заходили далеко-далеко вместе с идущей рядом со мной Верочкой.

   Так что, вспомнив, к чему приведут эти танцульки, попытался отговорить девчонок, на ходу придумывая всякие страшилки про эти танцы.

   - Ты помолчал бы лучше. - Не выдержала старшая из сестер. - Откуда бы тебе знать, что там и как. Ведь сам еще ни разу не был на танцплощадке, а туда же, стращает. Ты как наша мать, та тоже нас все пугает. Да и где мы еще сможем познакомиться с настоящими парнями? Так и останемся старыми девами. Ты же не возьмешь одну из нас, потом когда подрастешь, в жены? Правильно. Зачем вам будут нужны такие древние старушки. Так что молчи, но если вы пойдете с нами, мы не станем вас отгонять от себя.

   - Так ведь нас никто не пустит, малолеток же гоняют там. Милиция гоняет. - Чуть ли не завопил Санек.

   Катя посмотрела на него, потом на меня и с сомнением в голосе сказала: - Да, верно, смотритесь вы, прямо скажем, мелковато. Детишки еще совсем. Но постоять за забором вам никто уже не запретит, и если драться ни с кем не станете, то и милиция вас не тронет.

   Я тоже поглядел на Саньку, лицо конечно молодое, ну а так он уже вполне ничего. Рост-то у него уже сейчас метр семьдесят пять, только Табак выше его, а все остальные наши пацаны у них под мышками болтаются, как и я, тоже ростом не выделялся, только за счет внешности брал, как мне девчонки всегда говорили вылитый Виталий Доронин, такой же красивый и галантный. Я не один раз смотрел фильм "Свадьба с приданым", даже фотографию артиста купил и втайне ото всех сравнивал себя с ним. Ну, может, чуть-чуть и было заметно внешнее сходство, но я посчитал, что девчонки преувеличивают. А на танцы в городской парк пошли, только когда нам исполнилось шестнадцать лет.

   Мне все это сейчас невольно вспомнилось. Танцы в городском парке.... Я очень хорошо помню, как мы впервые появились на городской танцплощадке в парке культуры и отдыха имени Максима Горького. Играли там в то время настоящие оркестры. В воскресение духовой, а в субботу что-то такое, что напоминало собой джазовый. Во всяком случае, на слуху было именно такое название. Наверное, потому что в составе оркестра был саксофон. Да и гитары, пускай они с самодельным электронным усилителем были, но как зато звучали. Танцевали, конечно, кто как, тогда только входил в моду танец твист, иногда движения танцующих отдаленно напоминали шейк, это когда от скопления народа повернуться было трудно, и твист не станцуешь, так как положено. А, в общем, все было, как и должно было быть, крутили девочки задом, энергично трясли своими небольшими грудками, парни снисходительно передвигали ногами, нередко еще и с папироской во рту. Но всегда, и у тех и у других в глазах был азарт, равнодушных не было - это точно. Молодежи очень по душе все это было, и народу на танцплощадке всегда было не протолкнуться. Суббота и воскресение предстоящие обсуждались всю неделю, готовились тщательно, планировали, что можно одеть, а некоторые даже шили или перешивали себе наряд из старых платьев и костюмов матерей и отцов. Девчонки выпрашивали у своих матерей брошки, заколки, клипсы и под честное слово, что не потеряют, иногда получали, иногда нет, вожделенные "драгоценности", которые если честно говорить и тогда стоили недорого. Бижутерия она и тогда была бижутерией, просто ее было мало в магазинах и поэтому эти безделушки так тщательно хранились и ценились женщинами. О золоте и брюликах никто и не мечтал.

   Многие пацаны готовились не столько к танцулькам, сколько к возможным дракам. Кастеты, велосипедные цепи, делали потайные карманы в брюках для опасных бритв. Даже иногда готовили более тяжелое оружие в виде резиновых шлангов с начинкой из песка, а иногда и свинцовых дробинок. Кто во что горазд короче. И хоть не всегда это находило применение, но, тем не менее, обсуждалось среди парней также бурно, как и бижутерия среди девчонок.

   Я когда в первый раз рискнул пойти вместе со своими друзьями на танцы, а это было в шестнадцать лет, только в этом возрасте пускали, и то если с тобой будут документы, то тоже заимел свой "боевой инструмент". Мне в наследство от Генки остался нож-бабочка, и хоть я не умел им пользоваться так виртуозно, как это делал мой брат но, тем не менее, уверенно показывал своим друзьям как "надо" это делать.

   - Юрок тогда с сомнением спросил: - смогу ли я пустить его в дело, если припрет?

   На что я с уверенностью отвечал:

   - Генка это делал, почему я не смогу? Да запросто. - Но так и не применил его ни разу. Это я тоже помнил хорошо.

   Кроме ножа я решил и себя немного подготовить и свой прикид тоже слегка подновить. В это время только-только стали появляться стиляги. Почему-то это явление очень сильно возбудило не только молодежь, но и на уровне руководителей страны была объявлена их травля, посыпались сплошные запреты на подобное проявление подражанию гнилому западу. Я то сейчас знаю что стиляги это просто молодые люди, стремившиеся хоть чем-то выделиться из серой массы молодежи, ходившей в это непростое время в чем попало, зачастую в обносках, и если вдруг фуфайка твоя не черного цвета, а допустим ярко желтого, то ты уже автоматически попадаешь в разряд стиляг. Пресловутое "ни-зя-я-я" даже в таких мелочах играло большую роль. Никто же тогда не знал, что те яркие вещи в той же Америке могли одеть только при посещении танцзалов, а все остальное время молодые люди там ходили в строгих деловых костюмах. Никто нашим не разъяснил что к чему и почему. Просто запретили и все. Так ведь запретный плод даже в раю был искушением, а для молодых ничего не понимающих людей той социалистической действительности был как яркое красное пятно для быка. Вот и пробовали, вот и нарушали все запреты, причем порой дело доходило до абсурда.

   Вот и я тогда решил поступить подобным образом. Уговорил свою мать сшить мне что-то напоминающее свитер-водолазку из яркой полосатой шерстяной ткани. Этот кусок материи лежал у моей матери уже давно, так как она просто не знала, куда его применить, чересчур по ее мнению яркая ткань была. Не принято было носить что-то подобное, и хоть фуфайки уже отходили в историю, но и они были еще в ходу. В основном одежда была в темных тонах, только в кругу семьи можно встретить что-то яркое и не такое как у всех. Поэтому моя просьба маме показалась весьма странной, и мне пришлось ее долго уговаривать. Но сшила, и как мне тогда казалось, выглядел этот свитер великолепно. Самое главное такого точно ни у кого не было. Зеленые брюки дудочки я сшил в ателье, мама думала, что я сошью нормальные брюки, чтобы можно было и в школу ходить и в другие общественные места, а я сшил дудочки. Чтобы не гладить их постоянно я попросил швею прошить и стрелку на брюках. Получилось...., в общем получилось. Такое можно было тогда увидеть, но не на всех. Писк моды, я бы так назвал мое произведение. Матери не рискнул показать. Хватило денег, чтобы купить и туфли. Сейчас, насколько я помню, такая обувь в магазинах тоже есть. Но тогда эта обувь была новинкой. Черные туфли с белым рантом по подошве на высоком каблуке и с огромным длинным и узким носком. Добавить сюда еще и прическу. Длинные патлы сзади, накрученный хохолок сверху, закрепленный какой-то резко пахучей жидкостью. Я помню, что потом мне пришлось очень долго отпаривать волосы и, в конце концов, постричься на лысо, так как не смог отмыть этот лак.

   Перед выходом в люди я долго рассматривал себя в зеркало. Мне казалось, что я выгляжу на все сто. Сейчас, с высоты моих прожитых лет вспоминая все это, я понимал, насколько тогдашние молодые люди мало были информированы, какой там сравнивать с чем-то, просто знать, что это некрасиво и пошло и то никто нас тогда не учил. Ни в школе, ни в институте. Хотя вру, я вспоминаю, что в военном училище были дисциплины - этика и эстетика, но задроченные уставами и строевой подготовкой все эти знания у нас пропадали, стоило только выйти из училища. А может и не пропадали. Ведь не зря же девчонки, чтобы попасть к нам в училище на танцы, решались лезть через высокий бетонный забор, ведь что-то они в нас находили. Так что не удивляться надо тому, что было, а просто принимать все, так, как оно есть. И я, смотря тогда на себя в зеркало, считал себя чуть ли не красавцем. И нисколько не был удивлен, что на танцах девчонки велись на мой внешний вид только так, и никто мне не отказывал когда приглашал на танец. А я был тогда в ударе, не только от успехов у девчонок, но и подогретый еще и тем, что перед танцами выпил почти стакан водки. Этот ритуал проходили почти все, кто был на танцплощадке. И парни и девушки. Бутылка водки стоила в то время, а это было в 62-ом, уже после денежной реформы, всего два рубля восемьдесят семь копеек, но это если обратно бутылку сдаешь, буханка хлеба тоже какие-то копейки, насколько помню - 16 копеек, ну и банка кильки в томате в довесок, по цене 37 копеек. На троих получалось три рубля пятьдесят копеек. Вход на танцы стоил тоже где-то тридцать-тридцать пять копеек. В общем-то недорого на троих получалось, а уж кто и как доставал деньги на все это, никого не волновало, это можно сказать отдельная повесть, причем у каждого своя.