Специальный агент преисподней - Алексей Зубко

которых как-то ускользает от моего понимания.

– Подожди,- остановила меня Леля, когда я, ворча для приличия, полез за кошелем, надеясь, что требуемая сумма там наберется. За последнее время мой золотой запас катастрофически истощился.- Оракулу платят не деньгами.

– А чем?

– Натурой.

– А?!

– Ну да,- радостно подтвердила Леля, не замечая моей смертельной бледности.- Снимай рубаху и штаны.

– Не буду я…

– Что, прямо в штанах…

– Вообще не буду.

– Как хочешь,- легко согласилась она.- Могу и я. Только отвернись, я стесняюсь.

– Ты себе всю жизнь этого не простишь.- Я прижал ее к груди, пытаясь удержать от неоправданно большой жертвы.

– Да что с тобой? Тринадцать – это, конечно, много, лучше бы пять-шесть, но не страшно – потерплю.

– А по-другому нельзя?

– Наверное, можно… – неуверенно протянула Леля, предпринимая попытки выскользнуть из моего медвежьего захвата.- Вот уж не думала, что наш отважный

рыцарь маленького кровопускания боится.

От отвращения меня передернуло. Как она так спокойно может говорить о таких ужасных вещах?

– Пиявок испугался, надо же…

– К-каких п-п-пиявок? – заикаясь, выдавил я.

– Обыкновенных, другие здесь не водятся.

– При чем здесь пиявки?! – срываясь на крик, вполне резонно поинтересовался я.

– Для него,- кивнула на оракула Леля.- А ты о чем подумал?

– Ни о чем.- Тебе, девочка, этого лучше не знать.- И где их ловить?

– А вон мелководный затон.

– Так, говоришь, ровно тринадцать?

– Тринадцать. Но если бо…

– Забудь!

– Мы поможем,- поддержали меня девушки, на протяжении всего нашего разговора молча глядевшие то на меня, то на Лелю.

– Сам справлюсь,- пробурчал я, борясь с искушением загнать-таки их в воду. И полюбоваться на обнаженные девичьи ножки.- Э-хе-хе…

Максимально оголив ноги, что всегда благотворно влияет на улов, я вошел в воду.

– Долго ждать?

– Замерз? – сочувственно блеснула голубыми глазами Ливия. Трогательно красивая во всем белом. С сияющей в солнечных лучах золотом косой.

– Потом согрею,- послав воздушный поцелуй, подмигнула Ламиира. Она вызывающе привлекательна. Смуглая кожа и светлые-светлые волосы невероятным образом гармонируют друг с другом.

– Походи немного,- со знанием дела посоветовала Леля. Очень милая в своей непосредственности. И волнующая в расцветающей женственности.- Помале

ньку…

– Есть! Есть! – Выпрыгнув на берег, я принялся отдирать присосавшуюся к голени пиявку.

– Какая-то хиленькая,- заметила Ламиира.- Может, отпустим, пускай подрастет?

– Да ты смотри, какой кабан,- возмутился я.- Крови пару литров высосал, и не разорвало.

– Мал да удал,- резонно заметила Ливия.- Пред богом все равны.

– Хоть кто-то за меня.- Склонившись, чтобы благодарно поцеловать ее, я почему-то смутился и лишь коснулся губами теплых, нежно благоухающих волос.

– Еще двенадцать,- напомнила Леля.- Марш в воду.

– Вот загрызут меня до смерти, будете знать,- пригрозил я, но рьяно взялся за дело. И спустя минут десять необходимое количество водяных кровососов было набрано.

«Пусть Дуремар от зависти утопится»,- невесть с чего подумалось мне.

Вручив оракулу мокрую тряпочку с копошащимися внутри кровопийцами, нахваливаемыми медициной, я поспешил откланяться. Прочь, прочь с острова, где не-большое недоразумение с оплатой едва не довело меня до нервного срыва.

– Эй, паромщик! Греби сюда.

– Твой голос на матушкин совсем не похож…

Бумс! По затылку.

– А ну греби к берегу,- скомандовала авторитетная мать его.

Ивасик-Телесик подналег на шест, и плот послушно уткнулся в поросший бурьяном берег.

– Загружайтесь,- распорядилась старуха, помахивая клюкой.- Не все разом. Не раскачивайте судно. Не корыто, поди.

Погрузившись на плот, мы дружно скомандовали:

– Вперед!

– А деньги? – потирая пальцы, поинтересовалась Ивасикова старушка-мать.

– Какие деньги? – не понял я.

– Плата за переправу.

– Так мы заплатили,- напомнил я ей.- Ну монетку помните?

«Возраст – память не та»,- мелькнула мысль.

– То была плата за доставку до острова, а теперь платите за обратную дорогу.

– Хорошо,- согласился я, извлекая копеечку.

– Э… не,- отмахнулась старушка.- Это стоит десять монет с человека, итого сорок. Плати.

– Матушка, а у меня столько нет,- расстроился Ивасик-Телесик.- Мне платить нечем…

– Тебе и не надо.

– Предприниматели,- скривился я, отсчитывая монеты.- Поплыли.

Ивасик-Телесик приналег на шест. Плот качнулся и, подняв волну, устремился к ожидающим нас товарищам.

– Ламиира, теперь по жребию твоя очередь выдвигать предположения – куда направим свои стопы на сей раз.

– Даже не знаю, как ты отнесешься к этой идее…

– Предложи – узнаешь.

– Баба Яга.

– Нет!!! – От девичьего крика плот шарахнулся в сторону, словно мартовский заяц от Алисы.

Ивасик с перепугу выронил шест, а его старушка-мать выпрыгнула на берег, не дожидаясь, пока плот преодолеет последние два метра, отделявшие его от суши. Ее клюка осталась сиротливо торчать в бревнах.

– Почему бы и нет? – подумав, сказал я.- Вдруг поможет?

– Ни за что! – единогласно поддержали Лелю и Ливию поспешившие на крик Добрыня и Фрося.

Дон Кихот обернулся за разъяснениями к Санчо, тот пожал плечами и полез в сумку за вяленой плотвой, которую наловчился грызть вместо семечек.

– Согласна, это очень опасно,- пошла на попятную Ламиира,- наверное, не стоит…

– Чем опасно?

– А то ты не знаешь?

– Напомните.

– С одинаковой вероятностью она съест тебя, прогонит прочь и поможет.

– Чего бы это ей меня, есть? – недоверчиво поинтересовался я, внутренне понимая, что такое развитие сюжета вполне возможно. Разбойники тоже, помнится, зарились на мое бренное тело, предпочтя его оленятине.

– Ведьма она,- пояснила Ливия.- Не пущу! Ты о душе своей бессмертной подумай!

Ламиира усмехнулась:

– Понравится он ей, век воли не видать.

– А если нет?

– Да что она против него?

– Девочки, кончай базар,- остановил я ненужный спор, набирающий децибелы и обороты.- Я решил – иду.

– Но…

– Не спорьте. Яга-то при желании сможет сильно помочь. Если даже только советом…

– Ты, Бармалей, не печалься,- успокоил меня Добрыня.- Если она осерчает на тебя или не приглянешься чем, я тело твое вырву из ее рук и похороню в освященной земле, все сделаем по форме.

– Спасибо,- неуверенно поблагодарил я его.

Ноги сами просятся в путь или это они от страха трясутся?

ГЛАВА 13

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});