Второе пришествие - Александр Новичков

И вдруг я сделал одно открытие. Простое, даже глупое. Мир никогда не менялся. Он всегда был таким, с самого начала времен, когда первые человекоподобные обезьяны решили, что отличаются от других человекоподобных обезьян, и задумались над другими способами добычи пропитания. Более простыми. В Средневековье все обстояло так же, как и в современном, каким я его запомнил, информационном обществе. Да, здания стали заметно выше, дороги шире, а новости получили способность облетать мир за считаные минуты, но люди остались такими же, какими были сто миллионов лет тому назад – человекоподобными обезьянами, среди которых главнее та, у которой дубина больше.

— А ты кто такой? – сплюнул на землю лысый здоровяк и приблизился ко мне. Он был выше меня, не намного, но все же воспользовался этим преимуществом, подобрался почти в упор и посмотрел мне в глаза сверху вниз. – Говоришь, у тебя деньги есть…

— Ты хоть знаешь, сколько он должен? – вынырнул откуда‑то справа карлик. – Он уже месяца три, почитай, не платит, даже четыре.

Коротко стриженный тип в жилетке молча разминал кулаки.

Мне не было страшно. Словно я позабыл, что такое страх. Не знаю, что со мной было в тот момент, эмоции словно поменялись полюсами. Я не мог напрягаться, бояться или переживать. Мне вдруг стало весело. Весело и задорно. Захотелось шутить.

— Деньги у меня есть, – выдавил я, едва сдерживая проступающую улыбку. – Но получить вы их сможете только в особой валюте… например, синяками и шишками. Ну, или можно купюры покрупнее, переломы, сотрясения, отбитые почки. Да я смогу даже инвалидом на всю жизнь оставить, если попросите. Но есть и другой вариант: вы просто откажетесь от выплаты, уйдете… И не вернетесь.

Последнюю фразу я произнес уже не так задорно. Лысый отпрыгнул, напрягся. Я, кажется, ненароком вспыхнул, и он увидел огонь в моих глазах.

— Он что несет‑то? – Карлик уже прятался за ногой лысого здоровяка. – Вдруг он больной какой или калека?

Распирающее меня веселье неожиданно сменилось агрессией, и я не мог понять, почему. Хотя смутные и крайне неприятные догадки у меня появились.

— Ну? Будем глазенками хлопать или что‑то сообразим, – прорычал я, свирепея, словно бык, завидевший красную тряпку. Пальцы задрожали от желания разбить в кровь чью‑нибудь физиономию.

— Алхимик чокнутый, – ухмыльнулся карлик, вынимая из ножен на бедре кинжал с тонким трехгранным лезвием – стилет. – И этот, видимо, тоже.

Кажется, драку первым начал я. Если, конечно, произошедшее далее можно было назвать дракой. Со мной творилось что‑то совершенно невообразимое. Обычный человек просто не мог меня остановить. Атака вылилась в одно движение. Я сделал всего шаг по направлению к лысому здоровяку, резко ушел влево, очевидно вспомнив айкидо, но затем понял, что могу создавать любые техники, выходя за границы любого известного боевого искусства. В прыжке типа рондад, выполненном из совершенно невероятного положения, я использовал голову остолбеневшего карлика левой рукой, а правой выхватил из его рук кинжал: метнув в деревянный столб на крыльце дома алхимика, я смог изогнуться так, что ударил стриженого пяткой в висок. Ему повезло, резиновая подошва кроссовки смягчила удар; действуй я голой ступней или сапогом с каблуком – пробил бы вымогателю череп.

Когда лысый здоровяк тяжело выдохнул, ударившись грудью о землю, я стоял над ним. Он уже не мог подняться: рука была вывернута, а запястье изогнуто, прижатое моей ладонью. Странно, но я практически не заметил, как выполнил технику и перешел на удержание, но факт оставался фактом: прием был выполнен. Одно легкое движение руки, небольшое давление и взрослый мужчина начинал скулить, а из его глаз градом лились слезы.

— В следующий раз останутся только трупы, – прошипел ему на ухо я. – Второго предупреждения не будет.

Я отпустил руку, напоследок натянув сухожилия до предела, так, чтобы на пару–тройку дней она стала бесполезной, чтобы нельзя было поднять ничего тяжелее ложки, а каждое движение приносило боль. Бросил гневный взгляд на карлика, одеревеневшего от удивления. Он тут же вздрогнул и быстро спрятался за стриженого подельника в кожаной жилетке, лежащего без сознания с разбитым в кровь виском.

Оставив вымогателей приходить в себя, я вернулся к округлившему от удивления глаза алхимику, ждущему меня возле входной двери.

На мгновение я почувствовал себя каким‑то сумасшедшим героем, безумцем из рассказов Лилии, ревностно защищающим всех, кто попадался ему под руку. Странно, но это показалось мне даже… приятным.

— Что сейчас только что было? – дрожащим голосом произнес Шин, посмотрел на стонущего на земле здоровяка, затем на испуганного карлика, нарезающего круги между поверженными товарищами, и перевел взгляд на меня.

— Попытка вымогательства, – выдохнул я, выдергивая из столба стилет карлика. Метнул оружие под ноги хозяину. Тот истерично завизжал и припустил со всех коротких ног куда‑то в сторону кладбища.

— Нет. Я говорю о том, что вы сделали с ними. – Он попытался указать руками на разбойников, но вместо этого изобразил атаку кулаком справа. Опомнился. Спрятал руки. – Я никогда не видел ничего подобного. Мы с дядей Рименом бывали во многих городах, видели множество ловких и умелых бойцов, но то, что показал ты… просто невероятно.

— Небольшая комбинация техник айкидо и акробатической гимнастики, – ответил я. Сообразил, что хвастаюсь, и попытался исправиться, сменить тему. – Ничего особенного. Лучше вернемся в дом… холодает.

Шин неуверенно кивнул, пропуская меня вперед, а когда мы вошли, закрыл дверь, прижался к ней спиной и обессиленно скатился на пол. Я предпочел оставить его в покое на некоторое время, а сам занялся уборкой, благо в голове моей проснулась память какого‑то ростовского лаборанта, знающего, как надлежит прибирать ядохимикаты после неудачного эксперимента в условиях отсутствия необходимых инструментов и оборудования.

— Они еще вернутся, – выдохнул алхимик, поднимаясь с пола. – Меня они немного боятся, не знают, какими препаратами я воспользуюсь, чтобы обороняться. Однако теперь они станут более серьезны.

Я промолчал. Естественно, геройство не остается безнаказанным. Ведь хулиганы, разбойники и прочие нарушители порядка знают, что на героев нужно звать товарищей, и чем сильнее герой, тем больше товарищей нужно звать, пусть даже придется задавить его живым мясом, – главное победить.

— А все из‑за этого Румена, или Рамена, – сжал кулаки, алхимик, – который приехал в Гинну с далекого севера и немедленно прибрал к рукам местные банды. Его даже стража опасается.

Я нахмурился.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});