Место твое впереди - Николай Ивушкин

И конечно же, они сочетали беседы с личным примером. Я уже говорил в начале книги и считаю, что нелишне повторить: в двух неотразимых словах «Коммунисты, вперед!» выражен глубокий смысл.

Политработники в бригаде обладали неодинаковыми личными качествами. Однако каждый из них стремился к тому, чтобы максимально приблизиться к бойцу, быть для него верным другом, чутко прислушиваться к его голосу, знать его настроение, делиться с ним своими размышлениями, радостями и горестями. Красноармейцы убеждались в этом на множестве примеров. Вот почему им хотелось находиться в бою рядом с комиссаром, политруком, парторгом или комсоргом. И хотя в каждом отдельном случае бойцы объясняли бы свою любовь, уважительность к политработнику его личными человеческими качествами, и сущности, во всем этом проявлялись любовь и доверие бойцов к партии Ленина, сила и мудрость которой как бы воплощались в комиссарах и политруках, в коллективной работе партийных организаций.

Выступая в июле 1942 года перед армейскими агитаторами, М. И. Калинин говорил: «Наши агитаторы, политработники, комиссары — это лицо партии в Красной Армии. Красноармейцы на фронте не могут изучать партийную программу, историю большевистской партии. Они познают большевистские традиции в действиях, в практической работе и в поведении комиссаров, политработников, агитаторов. Через этот канал преломляется понимание партии, познание партии широкой красноармейской массой»[7].

Политруки, к сожалению, часто выбывали из строя. Они первыми подымались в атаку, и в них нередко попадала первая пуля. Однако рота никогда не оставалась без политрука, а батальон без комиссара. На смену погибшему в бою становился его заместитель, готовый сделать все, что делал политрук, комиссар. Напомним, что еще в 1938 году Центральный Комитет партии принял решение — ввести в Красной Армии институт заместителей и помощников политруков, который составлял бы резерв политработников. В состав заместителей и помощников политруков отбирались коммунисты и наиболее политически грамотные, активные в общественных и служебных делах, подготовленные для вступления в партию комсомольцы. Для них были установлены и воинские знаки различия: четыре треугольника на петлицах и, как у всех политработников, красная звезда на рукаве гимнастерки и шинели.

Рассказывая о неутомимых и мужественных комиссарах и политруках Ш. X. Чанбарисове, Д. А. Кабанове, М. М. Акимове, мне хочется рядом с ними поставить заместителей политруков М. Е. Плашкина, X. А. Закирова, М. М. Буканова и других, чьи имена покрыты славой доблести и геройства в боях.

Хорошими помощниками политруков являлись агитаторы подразделений. Бывало так, что обстановка не позволяла агитатору провести короткую беседу, рассказать о подвигах красноармейцев в бою. Тогда агитатор писал на четвертушке листка лаконичную записку, названную на фронте молнией, и пускал ее по цепи. Она, молния, передавалась из рук в руки. У меня сохранились выцветшие от времени листки-молнии, выпущенные во время боев. Вот один из таких листков:

«Прочти и передай товарищу!

Только что погиб наш боевой командир товарищ Луговой. Отомстим фашистам за убийство любимого командира. Смелее вперед! Смерть немецким оккупантам!»

Такие листки-молнии ненавистью к врагу зажигали сердца воинов.

Политическую работу мы стремились проводить с учетом конкретных условий, в которых находился личный состав подразделений. Мы учитывали и то обстоятельство, что в бригаде служили воины многих национальностей — русские, украинцы, белорусы, узбеки, казахи, башкиры, татары... Командный состав не знал узбекского, татарского, Казахского языков. Как же быть?! Политработники составили русско-узбекский и русско-казахский разговорники. Текст помогли нам отпечатать в типографии фронтовой газеты «За Родину». Мы пользовались ими успешно.

Мы, политотдельцы бригады, были едины во мнении, что на фронте ничего не должно делаться для галочки, ради формы. Действенность, результативность политработы — вот что было для нас высшим критерием.

Давая оценку роли политической работы в период гражданской войны, Михаил Васильевич Фрунзе писал: «Могут сказать: так было прежде, но будет ли так же и дальше? Сохранит ли в будущем политическая работа в армии то место, которое она имела в минувшей гражданской войне?

Я отвечаю категорически: несомненно да.

...Политработа целиком сохранит свое место и значение. Она по-прежнему будет являться новым, добавочным родом оружия, страшным для всякого из наших врагов»[8].

На фронтах Великой Отечественной войны мы убедились, что политическая работа действительно явилась острейшим оружием в борьбе против немецко-фашистских захватчиков. Верные ленинскому учению, сплоченные единством взглядов, воли и действий, беззаветно преданные народу и неразрывно связанные с ним, политработники цементировали, крепили роты и батальоны, полки и бригады, дивизии, помогали командирам смело и решительно вести воинов по пути к победе.

Годы тяжелых испытаний обогатили содержание, формы и методы партийно-политической работы. Выросла и закалилась в боях новая плеяда командиров и политработников. Меня и сейчас охватывает чувство гордости за тех, кто активно участвовал в партийно-политической работе на фронте.

В ходе боев наши политработники, парторги не ослабляли, а, наоборот, усиливали внимание отбору передовых воинов в партию. Вспоминаю период боев на болоте Сучан. В самые трудные дни, когда враг сужал кольцо вокруг наших 2-го и 3-го батальонов, бойцы и командиры приходили к политрукам и парторгам с заявлениями о вступлении в партию. Например, в парторганизацию 2-го батальона поступило 15 заявлений. Секретарь парторганизации политрук Виктор Андреевич Панферов рассказывал, что заседания бюро для рассмотрения заявлений проводили ночью, в часы небольших пауз между боями. В числе подавших заявление был комсомолец командир взвода Петр Николаевич Степаненко. Взвод под его командованием смело контратаковал немецкую пехотную роту и уничтожил 24 фашиста. Лейтенант Степаненко захватил в плен немецкого унтер-офицера с рацией.

У многих кандидатов в члены партии в то время истек кандидатский стаж. Уместно напомнить, что в соответствии с постановлением Центрального Комитета ВКП(б) от 9 декабря 1941 года в члены ВКП(б) принимались те кандидаты с трехмесячным стажем, которые отличились в боях. Центральный Комитет исходил из того, что в боевой обстановке быстрее проверяются политические и личные качества вступающих в партию.

С 30 июля по 20 августа кандидатами в члены партии в нашей бригаде было принято 102 бойца и командира, а в члены партии 21 человек. Всего за 1942 год принято кандидатами в члены партии 645 и в члены партии — 147 человек.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});