Влюбись в меня под музыку - Тори Майрон

не светит потрахаться. И это бесит, Мили. Честно.

– Что именно? Что я тебе не даю?

– Это, конечно, тоже. Но и не только это.

– А что ещё? – зарываюсь пальцами в его влажные волосы, со всей внимательностью ожидая от Марка ответа.

Он разводит коленом мои ноги и вклинивается между ними, упираясь каменной эрекцией мне в центр бёдер. Прижимается лбом к моему лбу, носом к носу, вдыхая в себя мои тихие стоны.

– Меня бесит, что я и без секса хочу быть с тобой. Постоянно. Желательно круглосуточно. А это, сука, больно, раздражительно и ни черта непонятно. А для тебя вообще опасно.

– Почему опасно?

– Потому что я тебя так сильно хочу, Мили, что, боюсь, скоро просто возьму и изнасилую. И буду очень долго-долго насиловать. Не остановишь.

Марк снова с жадностью накрывает мой рот своим и целует до тех пор, пока у нас обоих не опустошаются лёгкие. Смотрит пристально в мои глаза, и я верю… Верю его словам. Марк изнасилует. Не колеблясь. Возможно даже прямо сейчас. И никакие крики, мольбы и присутствие родителей в доме мне не помогут. Не спасут от натиска возбуждённого безумца.

– И после этого ты говоришь, что я один тут ненормальный? – вдруг усмехается Марк, вводя меня в замешательство.

– Ты о чём?

– Я сказал тебе, что скоро возьму да оттрахаю тебя против твоей воли, а ты улыбаешься, словно только что выиграла миллион.

Вот же блин! А ведь правда. Мои губы от уха до уха растянуты в улыбке, а радость нещадно щекочет горло, зарождая желание завизжать во всю комнату.

Почему?

Да потому что невозможно не радоваться и не ощущать себя самой счастливой, когда любимый человек смотрят на тебя так… одержимо, голодно, за гранью адекватности и одновременно с той же бомбой чувств в глазах, что ежедневно клокочет во мне, в самом центре сердце, раскидывая эйфорию по всему организму.

– Получается, нас таких двое. Ненормальных и бесстрашных, – продолжая улыбаться, я обхватываю руками его шею и прижимаюсь губами к губам, отнимая у Марка роль завоевателя. Вторгаюсь в его рот с ничуть не меньшим пылом. Кусаю губы, всасываю их, мычу в наслаждении и тяну его волосы. Обвиваю мужские бёдра ногами, выгибаюсь и вбираю в себя его хриплые стоны, смешанные с ругательствами.

– Мили, что ты творишь? – сильнее вжимаясь пахом в мою промежность, рычит он. – Трахну же. Отвечаю, трахну. Из последних сил держусь.

– Не трахнешь, – на выдохе протестую я.

– Ты мне вызов бросаешь?

– Нет. Предсказываю твоё будущее на этот вечер.

– Ты так в нём уверена? – хищно прищурившись, Марк правой рукой очерчивает линию моего тела.

– Уверена. На все сто, – киваю и издаю блаженный стон, когда он ныряет между моих ног и касается бесстыдно мокрых складочек.

– И я никак не сумею поменять твоё решение? – он раздвигает половые губы и погружает один палец внутрь.

Я не пугаюсь и не напрягаюсь, как сделала это, когда Марк впервые вторгся на запретную территорию без предупреждения, а только издаю протяжный стон, расставляя ноги шире.

– Нет, не сможешь.

– Почему? Ты же сама этого хочешь.

– Хочу.

Очень хочу. И с каждым проникновением пальца я хочу лишь больше, но… внутри опять появляется какой-то блок, протест, неготовность совершить последний шаг к нашему сближению. И я не собираюсь идти наперекор себе, как бы я ни любила Марка.

Однако, это не значит, что я собираюсь оставлять моего похотливого кота без сладкого. О-о-о нет. Наоборот. После того как он так рисковал и пришёл ко мне в комнату, миновав моих стражей-родителей, просто потому, что хотел меня увидеть, я наконец набираюсь необходимой смелости, чтобы попробовать с Марком то, что давно представляла в своих фантазиях.

– Да, Эндрюз, я до безумия хочу, чтобы ты меня трахнул, но… – делаю небольшую паузу, чтобы выдохнуть и хоть немного справиться со смущением.

– Но? – осипшим от возбуждения голосом поторапливает он, и я решаю не юлить, а выдать своё желание прямым текстом. Так, как меня неоднократно учил Марк.

– Но ещё больше я хочу тебе отсосать.

Глава 19

Эмилия

Взрыв. Фейерверк. Миллион разноцветных искр.

Вот, с чем можно ассоциировать происходящее во взгляде Марка после моего заявления. Ни одного комментария не срывается с его уст. Он просто смотрит мне в глаза, потом на губы, а дальше я не успеваю ничего осознать, как оказываюсь на полу. На коленях. Между его расставленных ног. Лицом на уровне паха.

Мама родная! Что ж так резко-то? Нет бы пощадить и плавненько подвести меня к этому делу. Я же в первый раз буду сосать. Но Марку плевать. Он и не думает облегчать мне задачу. Он опирается ладонями на кровать и больше не предпринимает никаких действий. Ни указаний не даёт, ни боксёры не снимает. Лишь порочно улыбается, глядя, как моё лицо сгорает от стыда, и ждёт, когда я возьмусь за дело.

Что ж… Хочет, чтобы я в очередной раз сама поборола неведомое этому наглецу смущение? Хорошо. Я попытаюсь. Как-никак, за минувшие недели Марк успел меня натаскать.

Краснеть и смотреть, как он меня вылизывает? Выполнено. Кончить и довести Марка до оргазма в публичном месте? Выполнено. Причем не единожды. Так что и с минетом под пристальным наблюдением Марка я тоже должна справиться.

Тихо выдыхаю и дрожащими пальцами касаюсь резинки боксёров. Тяну вниз, Марк чуть приподнимается, и я освобождаю его упругий зад от чёрного хлопка, впервые оказываясь настолько близко к мужскому половому органу.

Разумеется, я уже неоднократно его трогала и видела тоже, но чтобы вот так… Находясь всего в нескольких сантиметров от пухлой головки. Нет. Такого не было. И это чертовски волнительно и одновременно интересно. Рассматривать мужское достоинство в жизни далеко не то же самое, что видеть его по видео.

Я не врала Марку, когда сказала, что у него красивый член. Он действительно красивый. Ровный, розовый, с идеальным диаметром, проступающими венками, по которым хочется пройтись языком, и каплей желания на самом конце. Не длинный и не короткий. В самый раз. Сантиметров двадцать, если с моим глазомером всё в порядке.

– Мили, я тебе потом линейку, лупу и всё, что захочешь, дам. А сейчас завязывай с изучением. Я едва сдерживаюсь, чтобы за волосы тебя не схватить и до