Неприкасаемый чин - Кирилл Казанцев

Последнее, что она успела увидеть на экране мобильника, – вызов на номер Ларина пошел. Оставалось надеяться, что он примет вызов и услышит окончание ее разговора с «правоохранителями». Того, что Андрей решит ответить на вызов чуть позже, ее не напрягало. Ведь звуковой сигнал в своем мобильнике она традиционно отключала, оставляя лишь вибрацию.

– Зря вы так, – лицо у лейтенанта стало абсолютно пустым. – Все вопросы лучше решать по-хорошему.

Напарница Ларина услышала треск веток, скосила глаза. Из леса на откос уже поднимался Бахрушин. Колян сердобольно поддерживал его под руку.

– Сука, – прохрипел Анатолий Игоревич, глядя женщине в глаза, – все равно я тебя трахну во все дыры, что бы ты ни делала.

– Не хорохорься, – Лора, хоть и понимала, что попала в серьезную передрягу, но старалась держаться с достоинством. – Ты еще месяц как минимум никого трахнуть не сможешь. Силу своего удара я знаю. А-то, вообще, сгниет твое хозяйство и отвалится.

Бахрушин не стал отвечать. Просто съездил женщине по лицу, в кровь ободрав щеку.

– Отвезите ее к тем двоим, – распорядился владелец химкомбината.

– Сделаем, – отозвался лейтенант.

* * *

Студия звукозаписи располагалась в бывшем тире физкультурного колледжа. Просторное подземное помещение Бахрушин прибрал к рукам еще давно, на восходе своей карьеры, до того как стал владельцем химкомбината. Сперва оно использовалось как склад для паленой водки, контрабандных сигарет и прочей хрени. Затем, когда полет у Анатолия Игоревича стал повыше, надобность в нем отпала. Какое-то время оно пустовало. Ну а потом, когда молодая жена Бахрушина прониклась идеей стать певицей, ему пришлось раскошелиться, сделать ремонт, закупить современное оборудование и перепрофилировать бывший тир в студию. По мнению Анатолия Игоревича, игра стоила свеч. Этим широким жестом он давал понять супруге, будто кровно заинтересован в ее успехе.

Ларин сидел рядом со звукорежиссером перед микшерским пультом с разноцветными кнопками и рычажками. За стеклянной перегородкой перед микрофоном стояла Маргарита и старалась изо всех сил – пела под минусовую фонограмму. Звукорежиссер – молодой парень с козлиной бородкой и выкрашенными в ярко-рыжий цвет волосами – то и дело поглядывал на Андрея, не понимая, как человек с таким положением может делать авансы бездарной певице, даже получая от Бахрушина немалые деньги.

Английский у Маргариты находился где-то на уровне шестого класса общеобразовательной школы. Сказать, что она пела с акцентом – ничего не сказать. Скорее это прозвучало бы как комплимент.

– Она же в ноты не попадает, – не выдержав, прошептал звукорежиссер.

– Научим, – пожал плечами Ларин. – Ни мне вам объяснять, молодой человек, что при современной технике главное – картинка.

– Ей еще целый год учиться надо, чтобы двигалась нормально, – не унимался звукорежиссер.

– И это поправимо. Главное – желание конкурсантки, все остальное приложится.

Желания Маргарите и в самом деле было не занимать. Она ушла в работу с головой, забыв обо всем. Призрачный конкурс «Евровидение» манил ее, как подвешенная перед глупым ослом на шесте погонщика морковка. Она репетировала даже ночью, выкраивая несколько часов для сна.

– Ее бы энергию да в мирное русло, – посетовал звукорежиссер, неторопливо передвигая рычажки и присматриваясь к пульсирующим линиям эквалайзеров на микшерском пульте.

Маргарита допела до конца повтор последнего куплета, а затем залихватски и уже совсем как-то по-цыгански, вскинув руку вверх, выкрикнула:

– Эй! – и тут же поинтересовалась: – Ну как?

– Ты бы, Марго, еще цыганочку с выходом станцевала, – покачал головой Ларин, придвинув к себе микрофон на гибкой стойке.

– А это идея, – воодушевилась молодая супруга Бахрушина, приняв пожелание Андрея за чистую монету. – Такого точно никто на конкурсе не сделает. – И она уже не под фонограмму, а подпевая сама себе, принялась исполнять цыганочку с выходом.

Самое удивительное, что получалось у нее это неплохо, во всяком случае, органично.

– Ну и дура, – пробормотал звукорежиссер.

– Я микрофон не выключил, – шепотом предупредил Андрей.

– Не услышит. Видите, она целиком на своей волне.

Ларин отключил микрофон и повернулся вместе с креслом к звукорежиссеру.

– Заказчик всегда прав, особенно, если он платит деньги, – напомнил он молодому парню. – В ваши годы я тоже был максималистом. А теперь заделался циником.

– Не могу этого видеть, пойду перекурю, – звукорежиссер пригладил ладонью свою козлиную бородку и вышел из-за пульта.

Андрей смотрел на кривляния Маргариты за стеклянной перегородкой и думал про себя:

«Какой только хренью не приходилось мне заниматься. Изображал из себя бизнесменов, депутатов, чиновников, правоохранителей и представителей спецслужб, каскадеров в конце концов. Но вот теперь убеждаюсь, что продюсер – самая бездуховная профессия в мире», – Ларин придвинул к себе мобильник.

На экране зафиксировался пропущенный вызов. Звонок был от Лоры. Просто, когда грохотала фонограмма, Андрей не услышал зуммера. Такие повторные звонки после обещаний «больше не беспокоить» были в стиле напарницы. Однако Ларин решил перепроверить – мало ли что? Нажал функцию «ответить». Гудок шел за гудком, а Лора не отвечала. Вот это было плохим знаком.

«Может, просто за рулем? Или дразнит?» – Но нехорошее предчувствие уже закралось в душу Андрею, и оно тут же нашло свое подтверждение.

За широким стеклом, отделявшим аппаратную от студии, за спиной у танцующей и завывающей Маргариты нарисовался Колян. Да не один. Вместе с ним трое мудил крепкого телосложения. У визитеров явно были агрессивные намерения.

Маргарита не заметила визитеров, продолжая выбрасывать «коленца». Все четверо прибывших уставились в широкое звуконепроницаемое стекло, за которым находился Ларин. Рука Коляна инстинктивно потянулась к пистолету в подмышечной кобуре. Андрей тоже сунул руку в карман, нащупал рукоятку пистолета, но доставать его не спешил, надеясь, что ситуацию можно еще как-то разрулить. Не хотелось ему терять легенду продюсера «Евровидения». Пока он еще лелеял себя надеждой, что появление охранников Бахрушина связано с его флиртом с Маргаритой.

Колян тронул за плечо «певицу». Та вздрогнула и обернулась.

– Ты какого черта здесь? – недовольно поинтересовалась она. – Не видишь – мы репетируем.

– Как туда зайти? – Коля указал на стекло.

– Обычно, через дверь, – Маргарита указала на еле приметную дверь, ведущую в аппаратную, и тут же дернула ручку.

Дверь, естественно, оказалась запертой со стороны Ларина.

– Собственно говоря, чем обязан? – включив микрофон, поинтересовался Андрей. – Почему мешаете работать? Я позвоню Анатолию Игоревичу, – его голос, звучащий в студии из динамиков, казался гласом Всевышнего, исходящим с неба.

– Меня Бахрушин и прислал, – стараясь говорить более-менее спокойно, произнес Колян. – Просил к нему вас привезти, – пока еще он надеялся захватить Ларина без шума и пыли. Каждый хочет упростить себе работу.

Андрей уже все понял, сопоставив непринятый звонок Лоры и появление Коляна с мудилами.

– Ну раз Бахрушин просит! Что ж поделаешь, заказчик всегда прав, – произнес он, поднялся со своего места, но вместо того, чтобы открыть дверь, ведущую в студию, просто погасил свет в аппаратной.

Светящееся стекло перед Коляном, в котором раньше Ларин казался рыбкой, плавающей в подсвеченном аквариуме, тут же превратилось в черный зеркальный прямоугольник, в котором ни хрена рассмотреть было нельзя.

– Ах ты, падла, – выдохнул Колян, возмутившись такой наглостью и проницательностью «продюсера».

Он огляделся, схватил микрофонную стойку и, что было силы, ударил ею в стекло. Но то было толстым, закаленным и выдержало удар – лишь завибрировало.

– Вот какие стеклышки вы тут себе завели! – продолжил возмущаться Колян, напрочь забыв о том, что студию с аппаратной оборудовали по распоряжению Бахрушина и к прочности стекла Ларин не имеет никакого отношения – он лишь грамотно использовал подручные средства.

Шофер Анатолия Игоревича выхватил пистолет. Маргарита тут же завизжала, зажав уши. Колян выстрелил трижды. Первые две пули лишь проделали в стекле маленькие отверстия с паутинкой трещин. А вот после третьего, пришедшегося в самый центр, стекло осыпалось водопадом. Его осколки брызнули, раскатились по полу. Свет из студии хлынул в аппаратную. Она была пуста. Ларин исчез.

Колян с подельниками, которые тоже достали оружие, не церемонясь, запрыгнули в образовавшийся проем и, хрустя рифлеными подошвами ботинок по микшерскому пульту, забрались в аппаратную.

– Где? Где этот гад? Найду – убью, – озираясь, кричал Колян, размахивая пистолетом.

Мудилы уже осматривали гардеробный шкаф, заглядывали под столы. Наконец Коляну удалось отыскать дверь, ведущую из аппаратной. Она выглядела точно так же, как и остальные панели стены. Лишь небольшая круглая ручка торчала из нее. Колян рванул ручку на себя, но дверь оказалась заперта снаружи на ключ.