Тысяча шагов в ночи - Трейси Чи

так ли? Не видя в этом никакого вреда, она позволила созданию играть и кувыркаться, пока она осматривала подставку для умывальника, пытаясь определить, достаточно ли прочна обработанная древесина, чтобы противостоять оконным замкам, и когда Миуко уже собиралась разобрать ее, заметила дымчатого кота, стучащего лапами по окнам. Снаружи, на крыше, появилась другая кошка – на этот раз настоящая, с золотистыми глазами и красивыми трехцветными пятнами, – и ее мяуканье доносилось сквозь ставни.

Миуко воодушевилась. Если кошка смогла забраться так высоко, то, возможно, и она сможет спуститься. Но Миуко не могла думать, когда оба животных требовали внимания со все большей настойчивостью, и поэтому она снова открыла коробочку с благовониями, втянув обратно волшебного котенка.

– Мне очень жаль, – сказала она, закрывая крышку и засовывая коробочку глубоко в карман. – Я обещаю, что ты сможешь завести друзей, как только мы выберемся отсюда.

Пока Миуко говорила, дверь открылась. Она развернулась, ожидая увидеть Туджиязая, но это был не доро ягра.

Горстка слуг скользнула в комнату, безмолвно кланяясь. Они кружили по комнате с деловитостью прислуги, меняя простыни, подавая кувшины с горячей водой для умывального таза, принося подносы с едой и аккуратную стопку новой одежды, включающую комплект длинных перчаток, которые доходили Миуко до локтей, и пару узких брюк, чтобы носить их под одеждой.

– Доброе утро, – прохрипела Миуко, ничуть не смущаясь скрипа в своем голосе.

– Доброе утро, – отвечали ей. – Доброе утро.

Но больше они ничего не говорили, а если и заметили ее посиневшую левую руку, сжимающую подоконник, то совсем не подали виду.

Затем, поклонившись, они вихрем вылетели наружу.

Щелкнул замок.

Понюхав оставленную ими еду, Миуко сморщила нос от запаха перебродивших соевых бобов, липких, словно слизь, но обрадовалась, обнаружив свежеприготовленный рис с нежнейшими квадратиками бобового творога и острыми солеными огурцами, от запаха которых у нее потекли слюнки. Ничто из этого не казалось отравленным, и, помимо этого, она не думала, что Туджиязай захочет ее отравить, раз уж она теперь в его власти. Тем не менее сначала она сделала нерешительный глоток чая, проверяя, не поперхнется ли она или не пойдет ли пена изо рта.

Но ничего из этого не произошло, и Миуко с жадностью принялась за завтрак, потому что ничего не ела со вчерашнего обеда.

Утолив голод, она решила заняться гигиеной.

Она разделась перед зеркалом и положила руку на живот. В отражении проклятие пересекало ее талию, напоминая береговую линию с песком и ярко-голубой водой.

Окуная мочалку в таз, она заметила, что кончики пальцев на правой руке тоже стали цвета индиго. Миуко осторожно потрогала каждый из них, вспомнив, как поймала за руку Гейки, прежде чем тот отвел Роройшо в лес.

Возможно, он станет последним человеком, которого она когда-либо коснется, и он был где-то там. Возможно, даже ранен.

«Или мертв», – сказал внутренний демонический голос с неуместным ликованием.

Миуко прогнала эту мысль. Выхватив мочалку из воды, принялась оттирать грязь и пыль со своего тела. Чай взбодрил ее рассудок. Это хорошо. Ей понадобится вся ее сообразительность и многое другое, чтобы сбежать из башни.

25

Последний сын Огавы

Миуко уже решила, что единственный способ сбежать из этой комнаты – через дверь, которая всегда оставалась запертой, когда появилась служанка, чтобы сопроводить ее в сад. На краткое мгновение Миуко подумала о том, а не одолеть ли девушку, ведь та была невысокого роста и повадками напоминала мышку, но ее сопровождали шесть хорошо вооруженных охранников в черно-серебряных ливреях Омайзи, поэтому Миуко позволила провести себя по пяти этажам вплоть до самого сада.

По пути она отметила, что планировка каждого этажа была одинаковой: ряд комнат, расположенных вокруг центральной лестницы. Будь у нее возможность, она с легкостью могла бы выбраться из крепости. Из своей комнаты ей просто нужно было отыскать дорогу на нижние этажи замка, а затем к горным дорогам.

Туджиязай ждал ее подле лужайки. На фоне цветущих гортензий и нежно-голубого неба его рога и огненные черты лица казались Миуко неуместными, но она предполагала, что остальные видят лишь красивое лицо доро, а не демона, завладевшего телом принца.

Когда Миуко приблизилась, Туджиязай отпустил ее сопровождение взмахом руки. Движение казалось таким легким, как будто он занимался этим на протяжении всей своей жизни.

Возможно, так оно и было. Возможно, душа Омайзи Рухая осталась внутри его тела, спрятанная где-то в темном уголке. Были ли подобные жесты свидетельством того, что доро все еще мог контролировать свои конечности? Или молить о помощи?

– Доброго дня, Ишао, – произнес Туджиязай. – Тебе понравилась моя кошка?

Миуко взглянула на него, прищурившись, выискивая в его чертах признак того, что душа доро разделяет с ним тело.

– Да, – ответила она. – Что это?

– Цейми [26]. – Он обезоруживающе улыбнулся, преобразив выражение на лице, которое ему ни в малейшей степени не подходило. – Она милая, не правда ли?

– Скорее, неожиданная, – осторожно сказала она. – Как и лошадь.

– Лошадь? – Он нахмурил брови. – Ты можешь взять ее, если хочешь. Но позже. А сейчас я хочу, чтобы ты сняла носки и сандалии.

Миуко огляделась. Неподалеку возвышалась крепость, она нависала над ними, высотой в пять этажей, с двускатными крышами, по которым она могла бы спуститься, учитывая ее демоническую силу, но с самой низкой крыши до брусчатого внутреннего двора было еще пятьдесят футов, и Миуко не знала, каким образом сможет преодолеть этот путь. Со стен замка на них смотрели десятки окон, словно чьи-то черные глаза. Сейчас за ними могло наблюдать любое количество зрителей.

– Не смущайся. – Доро ягра прищелкнул языком, глядя на нее. – Никому нет дела. Они мои верные подданные! – Его смех, каким бы искренним ни был, искрился гневом.

Миуко неохотно выскользнула из обуви и, как настоял Туджиязай, из носков. Чувствуя себя незащищенно и неуютно, она неловко переместилась на камни, согревшие ее босые синие стопы.

– А теперь, – Туджиязай сделал шаг на лужайку, поманив Миуко за собой, – пройдись со мной.

Она представила, как роскошный травянистый ковер увядает под ее ногами, нежные головки семян сморщиваются, стебли чернеют и скручиваются в агонии смерти.

– Нет, – отозвалась Миуко.

Черты лица принца-демона исказились в насмешливом оскале.

– Ты пошла со мной добровольно, – напомнил он. – Не разочаровывай меня сейчас.

– Мы оба знаем, что произойдет, если я пройду по этой лужайке.

– Да. – Он ухмыльнулся. – Но я хочу увидеть это собственными глазами. Идем.

Миуко не сдвинулась с места.

Глаза доро угрожающе сузились.

– Иди. Или ты вынудишь меня поступить с обитателями замка