Кудесник в городе богов - Денис Владимирович Морозов

у дворца, где уже заиграли трубы и зазвенели бубны.

– Побежали! Быстрее! – позвал Немил, и они вдвоем кинулись к пестрой толпе, в которой приглашенные уже рассаживались по саням.

– Ах, как хороша невеста! – всплеснула ладонями Звенислава. – Какое белоснежное платье! Какие кружева! Какой яркий цветок на груди! А какая у нее коса на голове – чистое золото!

И райская дева с сожалением потрогала свои распущенные волосы, светлой волной выбивающиеся из-под шубки.

Немил мельком взглянул на Кострому. Та и в самом деле выглядела роскошно даже по меркам небожителей. Толстая коса золотистого цвета изящной змейкой вилась вокруг ее головы. Высокий кокошник, расшитый жемчугом, прикрывал лоб. Такие же жемчуга, только крупнее, свисали на золотых цепочках с височного обруча, загадочным голубоватым сиянием оттеняя изящные белые ушки. Взгляд ее светлых, глубоких глаз лучился таким счастьем, что Немил позавидовал. Однако гораздо большее впечатление на него произвел Перун, которого все с особенным удовольствием величали по случаю свадьбы «князем».

Слуги накинули Громовержцу на плечи лазурное корзно, подбитое мехом. У груди полы корзна соединялись крупной запоной в виде всадника, разящего змея. Фигурка всадника полыхала, как огонь, а глаз змея сверкал ярким рубином, свет которого, казалось, не отражался от солнца, а исходил из глубины.

Под корзном – рубаха из синего шелка, перепоясанная широким гашником. Просунутая в единственный рукав десница сжимает пушистую шкурку черного соболя, которыми слуги украсили все столы и сиденья в палатах. Шуйца выпросталась из-под распахнутой полы корзна, и оживленно размахивает, приветствуя гостей и распоряжаясь поездом. На каждом пальце – по огромному перстню, и за один такой можно купить целый город вместе с холопами, боярами и князьками.

Немил решительно шагнул на мраморную ступень и начал взбираться вверх по крыльцу.

– Ты куда? Не лезь под ноги к князю с княгиней! – попыталась удержать его Звенислава.

Однако у Немила нашлось собственное мнение на этот счет. В этот праздничный день Перун должен его не забыть. Значит, нужно показаться ему на глаза.

Кудесник бесцеремонно вырвал соболиную шкурку из рук громовержца и начал ощупывать мех, бормоча:

– Дай-ка сюда. Может, это какая-то гадость? Знаем мы эти лиходейские уловки: сглазят, наколдуют, заговорят, а после подсунут. Тронешь – и поминай, как звали.

Кострома малость оторопела от этакого бесчинства.

– Ты и невесту мою будешь ощупывать? – осведомился Перун.

– Невесту ты сам ощупаешь, когда она войдет в ложницу после венчания, – деловито ответил Немил.

Перун замер, уставившись на человека. Многочисленные гости, собравшиеся вокруг крыльца, затихли. Над дубравой повисла такая тишина, что стало слышно, как цокает белка. И вдруг толпа грянула со смеху, подняв целую бурю веселья. Отовсюду посыпались непристойные шуточки. Гости принялись поучать жениха, что и как делать во время брачной ночи, чтобы не дать маху. Невеста смутилась и отвернулась, а жених сам хохотнул и потрепал человека по волосам, взъерошив его аккуратно уложенные лохмы.

– Шкурка чистая. Можно ехать, – с важным видом распорядился Немил.

– Теперь вижу: ты – настоящий ведун, – одобрил князь.

Гости перекинулись на человека и подняли его на смех. Несмотря на насмешки, Немил не обиделся, а, наоборот, ощутил себя на седьмом небе. Ведь он оказался в самом центре внимания, и у кого? У небесных богов и богинь, владык мира, вершителей судеб. Раз смеются – то точно уже не забудут.

– Рассаживайтесь по саням! – взмахнул он здоровой рукой с таким видом, чтобы все сразу поняли, кто тут главный.

Хохоча, гости принялись расходиться. Богиня Мокошь, исполнявшая роль старшей свахи, осыпала княгиню и князя хмелем. Почтительно приблизившись к Костроме, Звенислава поклонилась ей в пол и повела к отдельному возку – к венцу жениху и невесте полагалось ехать порознь.

Гриди высыпали из чертога в доспехах, начищенных до зеркального блеска. От их оружия замельтешило в глазах. Немил благосклонно одобрил поднятый ими лязг: чем больше железного звона, тем больше страху нагонят они на чудовищ, если таковые вздумают высунуться из тайных убежищ.

Внезапно кудесника накрыло волной бурного, ничем не объяснимого восторга. На ретивом огненно-красном коне к гостям выехал молодой бог в кумачовой, как у мужика на ярмарке, рубахе. Сапоги его, темно-зеленые, с узорными золотыми травами, ловко держались в стременах на загнутых носках, так что наездник управлялся со скакуном одними ногами, в то время как руки его размахивали так оживленно, что казалось, будто это ветер сорвал с горы мельницу и понес ее над простором.

– Будь внимателен! – подсказал навь Владимир, указывая на лихача. – Это Ярило, свадебный дружка нашего жениха. Они с Перуном приятели не разлей вода. Как напьются, так начинают буянить, а то и носы могут друг другу расквасить. Следи за тем, чтобы он не прикладывался к меху с вином.

– Как же я за ним услежу? – растерялся кудесник. – Ведь я ему не указ.

Владимир, не слушая возражений, бросился к саням Перуна, у которых нетерпеливо бил копытом облачный конь.

– Эй, где тут кудесник со своим оберегом? – загрохотало божество в красной рубахе таким низким басом, что с окрестных дубов посыпались желуди.

– Тут я! – отозвался Немил, стараясь не попасть в свистопляску, поднятую этим вихрем.

Ярило спрыгнул с седла, поставил человека перед собой и наклонился, разглядывая его так, как лис разглядывает мышку перед тем, как сожрать.

– Ты, как я слышал, великий колдун?

– Не великий. Обычный, – бледнея, ответил Немил.

– Уберечь свадьбу от порчи сумеешь?

– Еще как! Я в этом деле мастак, каких свет не видывал! – стоило лишь чуть-чуть прихвастнуть, как человек снова почувствовал себя в родной стихии.

– Гляди в оба! Только наивные думают, будто в Белой Веже все только и делают, что милуются и лобызаются. На самом деле у Перуна полным-полно недоброжелателей.

– Кто может злоумышлять на небесного князя? – удивился кудесник.

– Много кто. Например, Велес – его давний соперник. Перун хозяйничает на небесах, зато Велес – в доле. Они не могут сойтись, как земля с небом. За сто веков у них накопилось столько обид друг на друга, что начни вспоминать – и драки не миновать. Иная материя – государыня Лада. С виду она – сама любушка, но при этом себе на уме. Она и сама не прочь царствовать в горних мирах, только кто ее пустит на владычный престол? Небось, наша царица спит и видит, как доказать всем силу своих чар. Свадьба – отличное время, чтобы опробовать их. Как увидишь богиню любви – берегись! Любовь зла, особенно, когда это любовь к себе. Что таращишь глаза? Думаешь, это все? Как бы не так. Есть и еще закавыка. Додола, хозяйка радужного моста. Поглядеть