Революция - Игорь Валериев

можно дольше удержать перевал Шит-Рака, через который вот-вот пойдут войска Британской Индии. Мы должны дать жителям кишлака Хорог время, чтобы они смогли уйти в Магриб и дальше в Туркестан. В наш, Русский Туркестан. Как сказал тогда ещё подполковник Ионов при образовании пограничного поста Шаджань: «С нами Бог! За нами Россия!» И эти слова стали девизом Памирского отряда. – Штабс-капитан Баштырев медленно обвёл взглядом три шеренги застывших по стойке смирно бойцов-добровольцев, которых было чуть больше сотни. – Помните, братцы, за нами Россия! И мы должны её защитить!

– С нами Бог! За нами Россия! – привычно и слитно рявкнули в ответ бойцы отряда, среди которых были и мусульмане, и буддисты.

– Вольно! Разойдись! Офицеры и вольноопределяющиеся, ко мне! – отдал команды Баштырев и отошёл в тень от тополей, которые окружали плац штаб-квартиры Памирского отряда, расположенной рядом с кишлаком Хорог.

Вслед за штабс-капитаном в тенёк прошли два вольноопределяющихся, сотник и подпоручик. Баштырев посмотрел на четырех молодых людей и тяжело про себя вздохнул. Самому старшему из них, сотнику, не было и двадцати семи лет. И с его сорока семью годочками они для штабс-капитана были как дети.

Да… Сорок семь лет назад в небольшом городе Витебске с населением меньше тридцати тысяч, половина из которых говорила на идиш, в семье учителя русского языка Баштырева Валентина родился долгожданный сын Владимир. В двадцать лет по велению сердца Владимир поступил вольноопределяющимся в Минский пехотный полк, чтобы принять участие в русско-турецкой войне 1877–1878 годов. Участвовал в переправе через Дунай, в течение пяти месяцев в составе полка удерживал на Шипке перевал через Балканы против бешеных атак войск Сулеймана-паши. Там в самом конце Шипкинского сидения был ранен.

Госпиталь, знак отличия военного ордена Святого Георгия IV степени, комиссионная сдача экзаменов, и с погонами подпоручика в составе Дагестанского пехотного полка Баштырев попадает в военную экспедицию против текинцев, которой командовал знаменитый Белый генерал Скобелев.

И так уж получилось, что вся его дальнейшая служба оказалась связанной с Туркестаном, а потом и с Памиром. Тринадцать лет назад, в 1891 году, напросился охотником в рекогносцировочную партию тогда ещё подполковника Ионова на Памир, а потом и прижился в Памирском отряде. А то, что только до штабс-капитана дослужился к таким годам, так не всем полковниками и генералами быть.

Да и образовательного ценза не хватает для погон с двумя просветами. Зато опытнее него офицера-пограничника на всём Памире не найдёшь. За что и ценили «пятнадцатилетнего» штабс-капитана все командиры сменного Памирского отряда Туркестанского военного округа. Тем более что у Баштырева за время службы к солдатскому Георгию добавился белый крестик офицерского Святого Георгия IV степени и золотое оружие, не считая других наград.

– Всё готово? – обращаясь к офицерам и вольноопределяющимся, произнёс Баштырев.

– Так точно, господин штабс-капитан, – ответил за всех сотник Карпов.

– Патронов бы ещё, Владимир Валентинович, и лент пулемётных к «максимам». В бою их некогда заряжать будет, – прищурив глаза, произнёс вольноопределяющийся Галковский.

Несмотря на то что вольноопределяющемуся было всего двадцать три года, его волосы черного цвета были усеяны седыми прядями, а правая височная область была полностью седой.

Эту седину Михаил заполучил, участвуя добровольцем в англо-бурской войне. Его друг и ещё один вольноопределяющийся, который стоял перед штабс-капитаном, Нехорошев Николай Иванович, также был участником той войны. И к ним в отряде офицеры обращались исключительно по имени и отчеству, а за глаза называли «преторианцами».

Михаил и Николай, оба из семей потомственных купцов, в 1899 году пытались поступить в Военное топографическое юнкерское училище, но не прошли по конкурсу. Решили остаться в столице и готовиться к поступлению в училище в следующем году. На двоих сняли однокомнатную квартиру в доходном доме, благо были из хорошо обеспеченных семей. А в октябре одними из первых в Российской империи уехали добровольцами в Преторию, воевать на стороне буров.

В основном туда ехали волонтеры из Голландии, Германии, Италии, Португалии, но были и русские. По словам «преторианцев», отношение буров к иностранным добровольцам было доброжелательным. Прибывшие получали пятнадцать дней на акклиматизацию и подготовку к боевым действиям. Каждый волонтер, вступающий в отряд бурских командос, давал подписку оставаться в стране до окончания войны и после этого бесплатно обеспечивался парой одежды, белья и сапог, ложкой, вилкой и ножом, ружьем, патронташем, фляжкой для воды, бурской широкополой шляпой с гербом Трансвааля, непромокаемым плащом, лошадью, седлом и полным довольствием, исключая денежное содержание.

Галковский и Нехорошев попали в отряд будущего бригадного генерала Кристиана Де Вет, или, как его чаще называли в газетах, Девета. Этот обычный крестьянин относился к войне, как к работе на своей ферме – чем больше ты соберешь урожай из англичан, тем лучше твоему хозяйству. А раз так, то надо воевать старательно, внимательно, упорно, до конца, бесконечно прорываясь через железные дороги и блокгаузы, выворачиваясь из ловушек и окружений, продолжая вредить врагу самим фактом своего существования, плюя на потери и истощение сил. Сдался отряд Девета только тогда, когда правительство республики официально капитулировало в мае 1902 года.

И весь этот сложный путь вместе с отрядом Девета прошли два молодых русских парня, которым на конец войны только-только исполнилось по двадцать. За два с половиной года непрерывных боёв парни стали настоящими командос, при этом у Галковского проявился талант снайпера, а Нехорошев стал отличным, даже можно сказать, великолепным стрелком как из станкового, так и из ручного пулемёта. Как-то раз на стрельбище отряда из пулемета Мадсена на мишени очередью выбил вензель Николая II.

В общем, два молодых русских парня на той войне научились многому, насмотрелись ещё больше, особенно, когда после капитуляции отряда попали в концлагерь, да еще и ранеными. Повезло, выжили, бежали и вернулись на родину. А с учетом того, что, по их мнению, британцы им сильно задолжали, пришли служить в Памирский отряд, где вероятность встретиться с представителями Туманного Альбиона была большой.

В 1895 году Петербург и Лондон заключили Третье русско-английское соглашение по Средней Азии. Несмотря на победоносные Памирские походы русских войск в 1893–1894 годах, граница владений Российской империи пролегла по реке Пяндж. Афганистан получил во владение княжество Вахан. Если посмотреть на карту, то этот узкий длинный коридор отделяет Русский Туркестан от Британской Индии. Господство в Гиндукуше осталось за Англией. И если российская экспансия в Среднюю Азию была закончена, то англичане на границе с Туркестаном гадили последние годы, где и как только могли.

Что же касается того, что в составе Памирского отряда стали бессменно служить два «преторианца», один с полуседой головой, а второй с