Рейтинговые книги
Читем онлайн Малая Бронная - Ольга Карпович

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 31 32 33 34 35 36 37 38 39 ... 54

Потом приехала Володина жена, кстати, довольно миловидная тетка, только очень уж «училка», на все пуговицы застегнутая, брызгала слюной ей в лицо:

– Это ты, ты его убила, тварь! Из-за тебя он пошел на это! Я бы никогда не заставила его преступить закон ради денег! Ты его совратила, сбила с пути. А теперь он умер, умер!

В ответ на обвинения она лишь улыбнулась светло, как помешанная, и промолчала. Галина обосновалась в комнате у Инны. Вероника слышала из-за стены, как она рыдает, бьется в истерике. Инна, железная, как всегда, все хлопоты взяла на себя. За несколько дней все было сделано – бумаги подписаны, разрешения получены. И сегодня Галина уехала, наконец-то сумела затащить его, хоть и мертвого, домой.

Ника сидела у стола, не зная, за что взяться, постоянно отвлекаясь на какие-то нелепые, бесполезные мысли. Что же теперь делать с пирогом? Ведь испекла лимонный, его любимый. Куда его теперь? Если Галина попросит прислать его вещи, нужно ли будет отправлять часы, которые она сама подарила ему на Новый год? Когда умер отец, такой же огромный, богатырь, как и Володя, матери пришлось заказывать нестандартный гроб… Интересно, и Галине придется?

Она обрывала саму себя, пыталась сосредоточиться на чем-то очень важном, но мозг отказывался подчиняться, выдумывал все новые и новые мелкие дурацкие проблемы.

«Нужно что-то делать, что-то предпринять, – думала Вероника. – Приготовить ужин… Но Володи больше нет, значит, не нужно… Что же я хотела? Ах, да, пришить пуговицу к голубой рубашке. Нет, постой, рубашка тоже ему уже не понадобится. Нужно выпить чаю, вот что», – решила Вероника.

Она потерянно, как сомнамбула, двинулась на кухню, подставила чайник под струю воды, грохнула его о плиту. Руки действовали умело и слаженно, по привычке, как будто бы в полном отрыве от сознания. Вернулась в комнату, села и вдруг в ужасе уставилась на стол. На белой скатерти дымились две чашки. Она сама их налила, машинально, по привычке. Две чашки крепкого янтарного чая для нее одной.

И только в эту секунду она осознала вдруг, что все кончено, что его больше никогда не будет. Он не войдет в комнату, пригибаясь, чтобы не стукнуться о притолоку, не выпьет чаю, не подхватит ее на руки. Не будет у них долгой счастливой жизни, о которой они мечтали вечерами, лежа в обнимку на кровати. Не будет домика в деревне, который Володя так хотел построить своими руками, большой лохматой собаки и троих детей. Ничего этого не будет, потому что Володю застрелили. По-глупому, случайно. Милиционер целился по колесам, а попал в крохотное заднее окно кабины. Нелепость. Так и специально не попадешь.

Губы ее искривились, горло сдавила судорога. Она тяжело осела на пол, запустила пальцы в волосы и завыла, раскачиваясь из стороны в сторону. Прорвавшая, наконец, окутавшую ее апатию боль билась и пульсировала во всем теле. Хотелось выплеснуть ее, выдернуть из себя с корнем. Вероника подняла голову и встретилась глазами с тряпичной куклой Марусей, которая застыла на кровати с глупой улыбкой.

– А ты что? Ты смеешься надо мной, мертвячка? – страшно закричала она.

Кинулась вперед, схватила куклу и принялась рвать ее на куски, выдирать клоки шерстяных ниток, заменявших Марусе волосы, раздирать пальцами старый обветшавший ситец, вцепилась зубами в мягкий кукольный живот, прорвала ткань и закашлялась, подавившись полезшей наружу ватной трухой. Рвала ее и кромсала в бессильной ярости, пытаясь хоть кому-то отомстить за разбитую жизнь.

Обессилев, охрипнув от отчаянных рыданий, Ника повалилась на кровать. Лежала, не шевелясь, наблюдая, как медленно гаснет день за окном и в комнату на цыпочках пробирается темнота, заполняя собой воздух. Как бы ей хотелось вот так же легко и безболезненно погаснуть вместе с уходящим днем. Но нет же, проклятый неискоренимый инстинкт самосохранения, жажда жизни, любой, хоть самой подлой и низкой, сильнее всего на свете. Нужно взять себя в руки, заставить встать, пытаться жить дальше. Но как жить, как? У нее ничего не осталось – ни связей, ни денег, ни работы. Володи больше нет, и позаботиться о ней некому. А внутри растет и требует внимания ребенок, тот самый, которого Володя мечтал таскать на шее и учить плавать. Как ей вырастить его одной? Она безработная, практически тунеядка. В любой момент заявится участковый с обвинениями. Что делать? Она ведь ничего не умеет, кроме как быть очаровательной и нежной боевой подругой. Пойти устроиться куда-нибудь на фабрику, отработать пару месяцев до декрета, чтоб иметь право хоть на какую копейку? А что потом? Малыша с трех месяцев в ясли, самой к станку, и так, без радости, без просвета, перебиваясь с хлеба на воду – до конца жизни? Никто не поможет ей, никто не защитит. Нет, она не позволит себе обречь этого ребенка на жалкую, нищую, никому не нужную жизнь. У ребенка должны быть внимательная, заботливая мать, сильный и добрый отец. А что ждет ее сына или дочь? Издерганная, полуголодная, озверевшая от вечной борьбы за кусок хлеба мать-одиночка?

Не может она сейчас родить, как бы ни хотела, как бы ни мечтала об этом. У нее нет сил бороться даже за свою жизнь, не говоря уж о чьей-то еще. Господи, но что же делать, ведь столько времени уже прошло? Врач откажется… Нужно дать взятку, получить какую-то справку. А где взять денег? У нее нет даже лишней пятерки, чтобы сунуть медсестре на качественный наркоз.

«Шуба!» – сообразила Вероника. Нужно продать шубу. Она ведь хотела уже однажды, но Володя запретил. Вспомнив об этом, она снова зарыдала, отчаянно, по-детски скривив рот. Терла глаза руками, пытаясь успокоиться, заставить себя трезво думать о будущем. «Стоп! Стоп! Рыдать некогда! Итак, шуба. Нужно продать побыстрее». Денег хватит на врача и еще перекантоваться первое время, пока не отойдет после операции. Потом уже, когда оклемается, можно думать дальше, пытаться как-то устроить то, что осталось от ее жизни.

Ника тяжело поднялась с кровати, оттолкнула ногой валявшуюся на полу растерзанную Марусю и направилась к шкафу.

Ночь опустилась на Инну, черная и страшная. Темнота накрыла комнату, пугала, издевательски хихикала по углам. Инна забилась в угол дивана, спрятала лицо в ладони.

«Ты этого хотела! – глумливо подсказывала темнота. – Чтобы он не достался никому, чтобы просто исчез из твоей жизни, как будто его и не было никогда. Ну вот, он исчез, теперь ты довольна? Почувствовала удовлетворение, когда увидела его в морге? Радуйся, этого тебе теперь не забыть, его обезображенная, окровавленная голова на клеенчатой каталке останется с тобой навсегда».

– Неправда, – хрипло прошептала Инна. – Я этого не хотела! Я только… Я все понять хотела, почему так произошло. Вернуть то время, когда мы были только вдвоем, а на всех остальных – наплевать. Я думала, смогу заставить его, смогу простить…

«Не ври, ничего ты не хотела прощать, – издевательски хохотала темнота. – Ты не умеешь прощать, забывать, примиряться с неизбежным. Тебе всегда нужно, чтобы последнее слово осталось за тобой. Ты бы до конца жизни мстила Володе за то, что он когда-то тебя предал. И Веронике – за то, что она тебя обошла, победила. Тимоше – за то, что не оценил тебя по достоинству. Ты никого не любишь, ни к кому не испытываешь добрых чувств. В тебе столько ненависти, злобы и жажды быть первой и лучшей, что ничто другое уже не помещается».

– Нет-нет, ты врешь! – истерически выкрикнула Инна, не понимая, что произносит слова вслух. – Я не злая, не мстительная. Я просто несчастная, больная женщина. Да! Я не могла его простить! Хотела и не могла! Но ты же знаешь, знаешь, почему! Ты знаешь, что он со мной сделал!

«Нет, – качала головой темнота. – Ты сама сделала это с собой. Сама!»

Лето кончилось неожиданно, и началась обычная московская жизнь. Школа, кружки, сбегать в булочную за хлебом, отнести сапоги в ремонт. Инка не слишком обращала внимание на молчаливую отстраненную враждебность матери, на ее постоянные издевательские презрительные замечания:

– Ты летом уже показала, на что ты способна.

Или:

– Теперь, когда я точно знаю, что нельзя тебе доверять…

Ей было все равно, что отец, которому мать, конечно, не преминула доложить о позоре дочери, смотрит на нее с плохо скрываемым сожалением, словно на породистого, подававшего большие надежды щенка, заболевшего вдруг чумкой. Еще бы, такая дочь, комсомолка, староста класса, будущая медалистка, отрада родителей – и вдруг сбилась с пути, разрушила все надежды.

Впрочем, вслух родители ее не распекали, предпочитали изводить ледяным презрением. А ей только того и надо было. Она забивалась в свою комнату, сидела на широком подоконнике, смотрела, как шлепает по лужам осенний дождь за окном и говорила себе: «Володя приедет за мной. Приедет, он обещал! Нужно только еще немного подождать, потерпеть. И все будет хорошо». Окружающая действительность казалась такой безобразной и мрачной, что ее физически начинало мутить, как только она открывала утром глаза.

1 ... 31 32 33 34 35 36 37 38 39 ... 54
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Малая Бронная - Ольга Карпович бесплатно.
Похожие на Малая Бронная - Ольга Карпович книги

Оставить комментарий