Король-Предатель - Михнегер Егор

Прибежавший с трудом отодрал неистового мстителя от подростка. Григги обессилено рухнул на колени, выплёвывая изо рта сдохшую крысу и кровь, не понятно теперь уже чью, его собственную или кровь грызуна. Согнувшегося в три погибели юнца вырвало, пещера ходила под ним ходуном, яростный спор двух гномов воспринимался как далёкий и ничего особо не значащий.

— Ты что рехнулся?! Это всего лишь детишки!

— Детишки?! Выродки сраные, твари грёбаные, вот они кто! — законнорожденный харкнул в стоящего на четвереньках Григги. — Детишки. Они чуть не убили меня, понимаешь?! Бросали камнями, пока я был закован! Игрались, видишь ли, «раскрасить дядю красным» им захотелось! Я, мать вашу, пораскрашу этих уродцев, чтоб на всю жизнь запомнили!

— Тихо-тихо. С них уже достаточно. Посмотри, да он едва ли полуживой! Хватит, Безбородый, успокойся. Ты же разумный гном, Проявленный тебя побери! Держи себя в руках!

Тяжёлое дыхание взбесившегося мужика препятствовало мыслительной деятельности, но второй гном подошёл с другой стороны:

— Пойдём отсюда. Часть мелкоты убежала, ты ведь не хочешь разбираться с их родителями? Оно того не стоит, Безбородый, оно того не стоит…

Кажется, взъярившийся гном начал потихонечку остывать. Воздействие на инстинкт самосохранения сработало лучше, чем все призывы к морали и нравственности.

— Прости, Кларк, — ответил спустя минуту или две сумасшедший. — Ты прав. Нельзя давать волю гневу.

Безбородый обернулся к подростку:

— Марать руки об эту мелкую шваль нет ни малейшего смысла! Надеюсь, сегодняшнего урока будет достаточно. А если нет, можем ещё разок повторить!!! — рявкнул он напоследок.

Затем, окончательно успокоившись, обратился как ни в чём ни бывало к товарищу:

— Идём домой, друг.

Избитый малец ещё долго не мог найти в себе силы, чтобы встать с четверенек. Наконец, кто-то из товарищей потряс его за плечо:

— Григги! Григги, ты живой?! — хнычущий голосок вечно ноющего Моглика заставил подростка медленно поднять голову. — Что нам делать, Григги?

— Идти к Дорки, — мрачно изрёк израненный, униженный, но жаждущий возмездия юноша.

Глава 10. Затишье перед бурей

Большинство всегда за тем, кто привлекает на свою сторону дураков.

Мартти Ларни

Кислые мины присутствующих на очередном собрании гномов красноречиво говорили Фомлину о текущем положении дел.

Партия насквозь прогнившей грибокартошки очень порадовала Хога и его кротосвинок, но вот остальные жители успех Скалозуба оценили отнюдь не столь высоко. Глупо было осуждать своих неблагодарных собратьев, в конце концов, Фомлин был негласным руководителем Квартала уже достаточно долго и прекрасно понимал, что в данной ситуации на лучшее рассчитывать было нечего.

По крайней мере, им удалось накормить самых немощных бедняков, разваривая гнилятину в нечто напоминавшее суп. Сказать по правде, демонстративно попробовав на публике такое варево, Фомлин едва сдержался, чтобы не вывернуть наизнанку желудок и еле добежал до дома, где сидел в кабинете размышлений почти до самого вечера. Когда пришла пора повторить подвиг вновь, он хорошенько продезинфицировал организм водочкой за счёт чего расплата пришла лишь на следующий день. В третий раз ему едва не стало плохо от одного вида похлёбки, но староста, пусть и неформальный, есть староста — вожак подающий пример остальным. В общем, кто реально голоден и не такое сожрёт, а на недовольные рожи Фомлин за свою жизнь насмотрелся столько, что давно перестал воспринимать их всерьёз.

Некоторым, однако, неймётся, чтобы для них ты не сделал…

— Фомлин, когда прибудет партия нормальной еды? — Лех, самый жадный торговец Квартала, говорил таким обиженным тоном, будто у него последний кусок отобрали. — Ты обещал, что закупленное гнильё только первый шаг на пути установления долгосрочных деловых отношений с новым барыгой-законнорожденным. И что в итоге? Мы должны давиться грибокартошкой, которую даже крысы жрать не хотят! Лично меня такое питание категорически не устраивает!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Торгаш обвёл взглядом собравшихся, ища их поддержки. Увидев кивки и поддакивания, Лех воодушевился и принялся выдвигать претензии дальше:

— Не подумай, конечно, что я ставлю под сомнение твои способности или статус, но некоторые твои решения… не кажется ли тебе, что вести переговоры с законнорожденным должен именно ты? Ты, а не безбородый психопат, чуть не угробивший ребятишек! Не понимаю, как вообще можно было спустить с рук этому негодяю столь страшный проступок? Для того его разве освободили, чтобы он детей изводил?! Жесть какая-то, Фомлин, честное слово жесть! Не понимаю, почему вы с Пастырем так его защищаете и нахваливаете за «крайне выгодную сделку». Не понимаю и всё тут!

«Надутый упоротый хряк! У самого ряха разве что не лопается, а верещит так, словно в голодный обморок сейчас грохнется! Как же я ненавижу эту жадную сволочь…»

— Лех, если бы не «безбородый психопат», кстати, где ты вообще услышал слово такое? Говори нормальным языком, «умалишенный» хотя бы! Так вот, только благодаря Безбородому у нас ещё не разразился голодный бунт, а все живы-здоровы, хоть и давятся грибокартошечным варевом. Знаю, на вкус та ещё дрянь, но желудок набить можно.

Ты считаешь, я, либо кто-то иной, договорился бы с законнорожденным лучше? Мы к нему два месяца всем Кварталом ходили, два долбанных месяца и всё впустую! Ты сам общался с тем рыжебородым ублюдком и что? А Безбородый с первой попытки сделку сумел заключить, да ещё в три раза дешевле партию закупил, чем я рассчитывал!

И вовсе я его не защищаю. Мне вообще фиолетово! Я только ради Пастыря тогда его приютил, если вы не забыли, — теперь уже Фомлин обводил окружающих взглядом, а те, в большинстве своём, стыдливо опускали глаза или отводили взгляд в сторону. — Я понимаю, все умные как другим советовать, что да как делать. Сколько из вас вели переговоры с новым поставщиком? Вы же видели того идиота: «кризис», «кризис», «кризис», — одно и то же талдычил, будто недоразвитый орк! Нахер! Пусть Безбородый с ним и дальше общается, пошло оно всё! Как вспомню, так вздрогну.

— Ладно-ладно, с грибокартошкой понятно, — успокаивающе поднял вверх руки Лех, — но это не оправдывает избиение Безбородым нашей детворы. Фомлин, представь, что на месте Григги оказался бы твой сын или внук! Тебе бы понравилось такое насилие со стороны сумасшедшего гнома?!

— Так у него своих детей нет, фигли он понимает! — вякнул кто-то из-за спин дискутирующих.

Выскочка ретировался прежде, чем Фомлин яростным взглядом успел выхватить того из толпы. Тем не менее, некоторые поддержали замечание неизвестного гнома.

— Так, во-первых. Не надо вякать, о чём понятия не имеете! Что такое отцовство я знаю, — староста взял себя в руки, несмотря на рвущийся наружу гнев. И застарелую боль… — Во-вторых. Вам всем прекрасно известно, какой Григги засранец. Маленькая версия Дорки, чтоб его! Юнец хорошенько поиздевался над Безбородым, пока тот был в колодках. Очень, знаете ли, от души поизмывался! За что и огрёб. По делу. Зато в следующий раз может подумает, прежде чем кого-нибудь обижать. Оценит последствия своих «игрищ».

Лех удручённо покачал головой:

— Ох, Фомлин. Спорить с тобой, всё равно что с моей ненаглядной, всегда найдёшь тысячу оправданий! — торгаш демонстративно развёл руки, как бы показывая своё отчаяние и бессилие, что-либо доказать упёртому гному. — Но запомни, держи свою «вторую собачонку» на коротком поводке. Как бы хорошо он не умел договариваться с другими законнорожденными, это не даёт ему права распускать свои грязные руки! Месть и обиду пущай выплескивает на изгнавшее его сословие. А тронет кого из наших хоть пальцем — руки переломаем и снова в колодки тварь запихнём! Ясно?!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

«До чего же мерзкая толстожопая гнида. Сам не знает, чего хочет, но свою значимость надо показать при всех обязательно! Ублюдочный тип».