Смешанные чувства (СИ) - Савельева Дарья

— Как твои руки? — наконец, спросил он. Голос казался спокойным и не выдавал намека на дальнейшие подколы, словно он действительно беспокоился.

Кира посмотрела на них, находя запястья все еще очень красными, и испытывая зудящую боль.

— Терпимо.

Потянувшись к ее локтю, Максим медленно повел подушечками пальцев по коже, вниз, почти достигнув ладони. Кира окаменела. Это прикосновение отозвалось внутри ураганом. Сейчас он не смотрел на нее, а лишь наблюдал за своим действием. Кира подумала, что наверное стоит прекратить происходящее, но она так не хотела.

— Я посмотрела «Властелин колец», — вдруг сказала она, стараясь нарушить интимность момента и прийти в себя.

— И как? — поинтересовался Стрельцов, перемещая руки в карманы спортивных штанов.

— Уснула спустя тридцать минут, — хихикнула Кира, пытаясь вести себя более естественно и не анализировать действия парня, который, по всей видимости, понял, что делает нечто странное, и убрал руку.

Стрельцов лишь засмеялся и больше ничего не добавил.

— Ладно, — тихо произнесла Кира, — мне пора.

Взвалив спортивную сумку на плечо, она направилась к выходу. Максим кивнул, оставаясь стоять на том же месте.

Глава 18

— Все, хватит! — взорвался Максим. — Отец, мне, в конце концов, это надоело! Думаешь, я не понимаю, что ты делаешь?!

Юрий Владимирович посмотрел на сына. Ему будто стало не по себе от резкого тона отпрыска, но отступать мужчина явно не собирался.

Стадион пустовал. Стояла холодная погода, но Юрий Владимирович стойко держался, одетый лишь в белоснежную рубашку и брюки. Увидев сына, который покинул стены университета, он тут же выбежал за ним вслед, в который раз желая переговорить. Однако все указывало на то, что разговор затянется.

— Я лишь хочу лучшего для тебя! — продолжал он, съежившись от ветра. — Как ты не понимаешь!

— Лучшего? — усмехнулся Стрельцов. — Ты дал бы мне достаточно, если бы не ушел от мамы.

— Ты прекрасно знаешь причину этому! — прикрикнул Юрий Владимирович и тут же прижал кулак к виску, пытаясь сдержать порывы ярости.

— Ну естественно! — съязвил Максим. — Причина! Конечно, ты же был так молод! На кой тебе проблемы! Легче переложить всю ответственность на хрупкую женщину, так, по-твоему?!

На лице мужчины появилась маска недовольства, желваки заходили ходуном. Слова ничего не смыслящего в реальной жизни мальчишки явно выводили его из себя, но для Максима все казалось просто. Что бы ни говорил ему отец, он всегда делил его надуманные оправдания на ноль.

— Я знаю, что ты считаешь меня монстром во плоти, — признал Юрий Владимирович. — Но ты, сопляк, просто не понимаешь, что означает жертвовать всем ради мечты!

— Неужели? — усмехнулся Максим. — А пожертвовать мечтой ради семьи ты никогда не хотел? Ты хотя бы на секунду задумывался об этом?

Напряжение стеной разделяло этих двоих. У каждого имелась своя точка зрения на одни и те же события. Никто из них не собирался отступать.

— Давай сейчас не будет ворошить это, — сухо произнес Юрий Владимирович, давая понять, что обсуждение его прежних поступков огорчают его. — Мне и так нелегко, а ты еще вставляешь палки в колеса, провоцируя драки и еще бог знает что! Да ректор мне всю плешь проел с твоим испытательным сроком! Или ты добиваешься отчисления с жирной пометкой в личном деле? — он вымученно вздохнул. — Сейчас я просто хочу, чтобы ты наконец понял, что я тебе не враг и действительно пытаюсь направить тебя в нужное русло! Ты ведь в отличной форме, сынок. Нужно хвататься за возможность, пока она улыбается тебе.

Максим вновь усмехнулся, найдя в словах отца его собственное кредо, которым он, видимо, руководствовался по жизни.

— Работа преподавателем не лучший вариант для тебя, — продолжал он. — Нужно стремиться к большему!

— Будто тебе есть разница, к чему я стремлюсь! — фыркнул Максим, переминаясь с ноги на ногу. — Ты же вообще меня не слушаешь!

Юрий Владимирович вздохнул. Возможно, в силу возраста он считал, что понимает гораздо больше. Только он не осознавал, что прошлое не отпускало его самого. Незавершенные цели преследовали. А нога предательски ныла, напоминая о травме и о том дне, когда он все потерял.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Книжки — это хорошо, но не стоит отдавать этому все свободное время.

— Ты просто хочешь реализовать свои амбиции через меня. У тебя ничего не выйдет, — злобно отметил парень и посмотрел отцу в глаза.

Юрий Владимирович уставился на дорогу, а затем усмехнулся.

— Ты глупишь и не понимаешь от чего отказываешься, — он вдруг схватил сына за плечи. — У тебя есть потенциал, я видел, как ты играешь!

Максим смотрел на отца стеклянными глазами. Ему была непонятна его мания.

— Я пытался. Ради тебя. Ты знаешь, — безэмоционально сказал Максим. — Но это всего лишь игра.

Немного успокоившись, мужчина скрестил руки на груди, собираясь без пререканий наконец выслушать сына.

— У меня есть претензии к тебе, — продолжил Максим, — их много, но я хотя бы старался понравиться тебе. Решил: ладно, если отец хочет, чтобы я стал крутым и нашел себе подходящую компанию, почему нет? Но постепенно ты перешел все границы. А ведь я просто радовался тому, что ты, пусть и несколько поздно, но появился в моей жизни. Ты в свою очередь не сделал ничего, чтобы заслужить мое прощение!

Юрий Владимирович потер подбородок. Он отмалчивался, явно не зная, что сказать.

— Просто мне казалось, что ты слишком одинок. В твоем возрасте у всех есть компания, друзья.

Стрельцов решил ничего не отвечать. Он стоял рядом около минуты, но, так и не дождавшись извинений, развернулся и пошел в бар, в который и направлялся до этого.

Он неспешно шел в местечко под названием «Шум», размышляя о собственных ошибках. Ему как никогда было обидно и больно осознавать, что отец даже ни разу не поинтересовался его увлечениями и планами на жизнь.

Максим даже не понял, как пошел у того на поводу, ведь все уловки отца проскальзывали в ходе безобидной беседы, построенной под видом приятельского разговора, который начинался со слов: «Думаю, было бы интересно, если бы ты…». Максим считал, что тот общается с ним как с лучшим другом, но потом пришло озарение — им манипулируют.

Когда парень вошел внутрь бара, он увидел толпу людей. Была суббота, и присутствие стольких студентов его не удивило, особенно если взять во внимание, что сегодня выступала их университетская рок-банда «Rush». Многие девчонки пищали от восторга, глазея на сильные руки противоположного пола, которые держали гитары и барабанные палочки.

Заняв один из свободных столиков, Стрельцов подозвал официанта и заказал бутылочку пива. Его поражало, что даже в таком гуле люди умудрялись выполнять свою работу. На их месте у него бы уже задергался глаз, и он решительно приказал всем замолчать, чтобы расслышать заказ посетителя.

Парни на сцене играли что-то драйвовое и зажигательное. Стрельцов наблюдал за народом у небольшой оборудованной сцены и буквально считал тех, кто весело махал головой и руками. Когда он заметил в числе зрителей Киру и ее подругу, то сделал еще один глоток пива и отставил бутылку. Кира размахивала волосами в разные стороны и смешно вопила от радости. «Такая забавная», — подумал он и продолжил наблюдение.

Последнее время он часто думал о Кире, не говоря уже о том, что считал себя в некотором роде перед ней виноватым.

Королев, не терпящий отказов, решил поспорить с друзьями на то, что в день съезда первокурсников закадрит одну из новоприбывших девушек. По стечению обстоятельств его целью оказалась Кира. Все видели, как Сокол отбрила его почти мгновенно. Пусть он и успел увести ее за пределы главного здания, до финиша Королев так и не дошел. Для него это был грандиозный провал. Друзья подкалывали его, но он переводил все в шутку. Однако на вечеринке Королев решил отыграться. Видимо, чтобы вознестись.

Стрельцову такие методы были непонятны. На подобных вечеринках происходило всякое, и ему было глубоко наплевать на происходящее, потому что зачастую люди целенаправленно вели себя вызывающе и странно. В случае же с Королевым он не смог промолчать, этот поступок не красил того как мужчину. Максим заступился за Киру, даже не подозревая, что нападки в ее сторону после этого не прекратятся, а лишь закрепятся с помощью грязных слухов. Королев, считая на тот момент Максима приятелем, объяснил, что с его игрушками играть позволено только ему, а если тот не примет правила игры, то не видать Стрельцову места в футбольной команде, на которое он тогда претендовал. На тот момент Максим все это проглотил лишь из-за отца, которому он все еще хотел угодить.