Эндана - Галина Ли

– Скоро, очень скоро Леа потребуется оружие. Особое оружие! – Дракониха изогнула шею и заглянула Р’Омусу в глаза, казалось проникнув в самую душу: – Ты сделаешь его? Я научу, каким оно должно быть, и дам для него огонь и кровь.

Гном сначала насупился – что значит «научит»? Кто вообще может учить гнома, кроме другого гнома?! – но, сдержавшись, кивнул:

– Это великая честь для меня, дочь звезд.

– Хорошо. Сколько тебе потребуется времени, прежде чем начать?

Гном в задумчивости потеребил бороду:

– Два месяца на поиск нужного материала, еще три для подготовки горна и кузницы. Обычная не годится.

Дракониха кивнула:

– Через пять месяцев я вернусь.

Старый мастер, поклонившись, отошел в сторону, освобождая место для взмаха огромных крыльев.

И вот «плод» этого небывалого союза лежал на столе.

– Подаришь его принцессе на ее четырнадцатый день рождения.

– Ты знаешь, что ее ждет? – Над этим вопросом гном ломал голову с того памятного дня в Орамбиме.

– Нет, сын земли. Но я догадываюсь, с кем она встретится, – щелкнула огромными зубами дракониха и, предвидя вопросы гнома, сказала: – Тяжело говорить, не спрашивай лишнего.

И впрямь, чем дольше тянулась беседа, тем непонятнее становилась речь гостьи, прерываемая ревом и шипением.

– Храни меч до срока.

Дракониха величественно двинулась к выходу под восхищенное перешептывание обитателей общины. Гномы, конечно, боялись драконов, но и восторгались ими безмерно. За время жизни в подземном городе дракониха получила столько почестей и знаков внимания, что просто удивительно, как она не соблазнилась остаться там навсегда.

Р’Омус любовно провел ладонью по мечу – хорош, ох как хорош! Можно сказать, жизнь прожита не зря, раз на таком мече красуется личное клеймо Р’Омуса! И ножны к нему он тоже сделает сам.

Гном достал из сундука кусок шелковистого бархата и заботливо завернул клинок – ни к чему чужим глазам видеть до срока это сокровище!

* * *

Леа болталась в речной воде, усиленно работая ногами. Несмотря на осеннюю погоду, холода принцесса не чувствовала. Безжалостная наставница вот уже месяц гоняла девочек на отдаленный пляж, где они учились плавать. И не просто плавать, а удерживаться на плаву в плотных суконных куртках с деревянными шестами в руках! Мочить шест категорически запрещалось.

– Это ваш лук, он должен оставаться сухим, поэтому сильнее работайте ногами! – Наставница прохаживалась по берегу, зорко следя за ученицами.

Вот очередная девичья голова ушла под воду и снова вынырнула, отфыркиваясь.

Привычные к океану азанаги неплохо справлялись с заданием, а вот энданская принцесса уже трижды окуналась с головой. Только собственное упрямство не позволяло девчонке сдаться и выйти на берег раньше других. Шест с каждым мгновением все больше наливался тяжестью, мокрая одежда, сковывая движения, тянула на дно.

Девочка взмахнула руками в попытке удержаться на поверхности, палка гулко шлепнула о воду, и Леа снова хлебнула речной воды. Из последних сил принцесса рванулась вверх, выпрямилась, подняла высоко над головой руки и упрямо сжала губы, не желая сдаваться.

Наставница снова посмотрела на реку. Эта история повторялась каждый урок. Принцесса Энданы едва-едва не шла ко дну, но ни разу не оказалась на суше, прежде чем из воды выйдет ровно половина воспитанниц. А царевна Гуалата и вовсе останется торчать пробковым поплавком до полной победы.

Порыв холодного ветра ожег щеки, заставив мокрых детей зябко поежиться. Сегодня было холоднее обычного.

Наставница, с тревогой покосившись на учениц – не заболели бы, громко объявила:

– Всем на берег, построиться и бегом в школу!

Девочки одна за другой с облегчением выбрались из реки и торопливо выстроились в маленькую колонну, на ходу отжимая волосы и подолы туник. А затем рванули наперегонки в спальни.

* * *

Гуалата стянула с себя тяжелую одежду, понюхала ее и с отвращением сказала:

– Фу! Воняет речным илом! И мы, наверное, также… благоухаем. – Она, поднеся к носу собственную руку, с шумом втянула воздух: – Придется мыться!

Леа, с любопытством взглянув на подругу, поинтересовалась:

– А что, морской ил пахнет лучше?

Царевна, снисходительно глянув на энданку темными глазами, похожими на драгоценный обсидиан, наставительно заявила:

– Море не пахнет илом, оно пахнет морем. А это самый лучший запах в мире!

И зашвырнула грязную одежду ближе к дверям, где уже лежала бесформенная кучка серого ученического одеяния: Леа давно переоделась и сидела на кровати, подобрав под себя ноги. В руках принцесса держала длинный свиток, исписанный мелким, убористым почерком. Кое-где на свитке красовались чернильные пятна.

– Из дома? – полюбопытствовала Гуалата.

– Угу, – не отрывая глаз от свитка, нехотя подтвердила ее высочество.

Царевна, не желая мешать, надолго замолчала, с интересом следя, как меняется выражение глаз и лица подруги.

– Ну, что у вас нового? – с трудом дотерпела до конца царевна.

Леа, отложив письмо в сторону, озадаченно пожала плечами:

– Ничего особенного, если не считать, что у нас в семье скоро появится еще один брат или сестра.

– Здорово! – восхитилась Гуалата.

– Наверное, да, здорово, – неуверенно сказала принцесса.

– Ты что? – удивилась царевна. – Не рада?

Леа немного помолчала, старательно разглядывая узор на покрывале, а затем призналась, все так же не поднимая глаз:

– Не знаю, просто привыкла быть самой младшей. К тому же я и так как-то слишком сама по себе в последнее время, а появится маленький, про меня вовсе забудут.

Леа наконец посмотрела на подругу, и Гуалата увидела, что она чуть не плачет.

– Леа, ты что… – беспомощно повторила царевна, не зная, как ее утешить, – тебе такие длиннющие письма пишут! Мне мама хорошо если раз в месяц записочку кинет, и ничего… я не считаю, что меня разлюбили!

– Ты права. – Леа торопливо вытерла глаза. – Прости, не хотела ныть. Не знаю, что на меня вдруг нашло. – Неожиданно девочка улыбнулась. – Зато теперь старая Рива ко мне больше не станет приставать с воспитанием.

Гуалата облегченно вздохнула, глядя на повеселевшую подругу.

– Пойдем ужинать, а потом я расскажу тебе о том, как Лерина… Ну знаешь, та, что на два года старше нас. Ну, с косой до колен. В общем, Лерина тайком сбежала из школы на свидание с сыном садовника.

– И что? – моментально забыла про свои горести ее высочество.

– И ничего, – хихикнула царевна. – Парню повезло, он вернулся домой живым, хотя и с двумя фонарями под глазами. По мнению Лерины, он слишком торопился с ухаживанием.

– Ну и как, она не жалеет, что отвадила кавалера? – полюбопытствовала принцесса.

Гуалата рассмеялась:

– Да он теперь каждый вечер часами бродит у школьного забора и еще больше вздыхает! Может, тоже кому-нибудь в глаз засветить, авось влюбится, – мечтательно закатила глаза царевна.

Леа подняла в недоумении брови, отказываясь верить собственным ушам:

– Зачем тебе это?

Гуалата укоризненно покачала головой:

– Как зачем… – немного помолчала, раздумывая, и решительно заявила: – А чтобы было!

Ее высочество пожала плечами, удивляясь необъяснимому желанию подруги. Потом неуловимым движением кисти послала маленький диск с заточенными краями к деревянной мишени на стене.

– В яблочко! – удовлетворенно сказала Гуалата, проводив его глазами.

Деревянный круг был уже весь в зазубринах и трещинах. В него металось все более-менее подходящее для этого занятия: ножи, метательные диски и звездочки, красивые кольца с заточенными краями, которые старшие девочки носили в волосах вместо украшения, острые застежки плащей, мелкие заточенные монетки, длинные шпильки для волос. В общем, на своем недолгом веку мишень многое испытала. Зато остальная мебель пребывала в относительной сохранности.

Неожиданно дверь приоткрылась: в щели показалась взлохмаченная голова девочки лет семи, не больше. Стрельнув любопытными глазами по сторонам, она громко затараторила, уставившись на принцессу и не дожидаясь ответов:

– Это ты Леа? Тебя ждет управительница школы. А ты правда принцесса? А можно твои волосы потрогать? А почему они такого цвета?

– А ну, брысь отсюда! – грозно привстала с кровати Гуалата.

Девчонка бесстрашно показала будущей царице язык и, увернувшись от брошенной сандалии, убежала, успев, впрочем, метко отправить ее обратно.