Подростки - Михаил Коршунов

— Гутен таген вам, — сказала Елена Игорю.

— Привет.

Он решил сохранять независимость. Начал разглядывать схему структуры комсомольской организации училища.

— Разговор будет коротким, — сказал Володя Новиков. Перекидной календарь на его столе был густо исписан: дела секретаря на сегодняшний день. — Вы пока что временные комсорги, назначенные комитетом до первых выборов. Объявите ребятам, чтобы переходили на комсомольский учет в наш райком комсомола. Не затягивали с этим вопросом. Во-вторых, в группах нужно выбрать профоргов, физоргов и ответственных за успеваемость. Присматривайтесь, ищите кандидатуры. Теперь дальше — кто не выполнил нормы ГТО целиком или по какому-нибудь виду, должен приступить к выполнению. Для этого у нас есть в училище инструктор по физической подготовке. И еще, чуть не забыл, — необходимо отобрать ребят в совет библиотеки и комсомольский прожектор. Вот первые ваши задачи. Прошу, комсорги, разворачивайте работу.

— Разрешите вопрос? — сказала Елена.

— Да. Конечно.

— Можно девушкам ходить в училище в брюках?

— На этот вопрос вам ответит ваш мастер.

— А вы как думаете?

— Я думаю, что можно. Хотя директор сказал, что в училище столько брюк, что хотелось бы наших девушек видеть в юбках. На днях вы пойдете в ателье шить форму.

— Я все это передам девушкам, — кивнула Елена. — У меня еще вопрос — где сдавать нормы ГТО по плаванью?

— В бассейне, в районном отделении общества «Трудовые резервы».

— Без нормы можно плавать в бассейне?

— Да. Конечно.

— Еще вопрос.

— Да.

— Одна девушка просит, чтобы ее прослушали и приняли в состав ансамбля «Экспресс».

— На следующей неделе прослушивание.

— Она поет.

— Отлично. У нас никогда еще не было своей солистки.

— Вам приходилось занимать?

— В училище кондитеров.

Похоже было, что Елена повела своеобразную атаку на Володю Новикова. Она умела это делать. Игорь знал. Но Володя спокойно отражал наскоки Елены.

— Я сам учусь. Поэтому, ребята, если что-нибудь срочное — подсовывайте мне под дверь. Списки комсомольцев своих групп, например, которые вы тоже должны составить.

— Личные записки вам можно будет подсовывать под дверь? — спросила Елена с веселой улыбкой.

Определенно Елена взялась за свое дурачество.

Кто-то не выдержал:

— Ну вот, приняли их на свою голову.

Когда Игорь и Прекрасная Елена вышли из комнаты, они почти не глянули друг на друга. Каждый пошел к себе в группу выполнять новые обязанности.

Ефимочкин увидел Игоря, подозвал его:

— На инструктаже у Новикова был?

— Ага.

— Я на тебя рассчитываю, комиссар.

— А где теперь Дробиз? — спросил Игорь. Ему хотелось знать, какова судьба прежнего комиссара прежней группы ЭЛ-16.

— В армии. И Шмелев с ним. Шмелева помнишь? Ну вот. Мысливец тоже, наверное, уйдет служить. — Ефимочкин никак не может побороть свое заболевание. Ни спорт, ни режим пока что не помогли.

Приходил в училище Ваня Карпухин. Первого сентября. Стоял в стороне и смотрел на торжественную линейку. Потом сказал, что не может без училища, скучает. Оно ему, очевидно, пока что дороже, чем электровоз. Судьба распределила: Ефимочкин — мастер, Карпухин — помощник машиниста. А не наоборот.

— Но ты наш командир, — сказал Игорь Ефимочкину. — Ты наш мастер. Самый молодой в Москве, может быть.

— Савуш Ефимович, — улыбнулся не без горечи Ефимочкин.

— А что? Это любя.

— Савуш Ефимович уже никогда не поведет электровоз. Ни стар, ни млад. Ты, комиссар, поведешь. У меня иные заботы. — Ефимочкин раскрыл тетрадку и прочитал: — «Учебно-воспитательный план на сентябрь месяц», — и стал перечислять пункты.

Игорь слушал, и ему казалось, что у Ефимочкина в его плане скоро не хватит букв алфавита.

— Д — оформление актов по технике безопасности в учебных мастерских на каждого учащегося. Е — организация групповых санитарных постов. Ж — стенгазета. 3 — подготовка к всеучилищному концерту художественной самодеятельности. И — собрать деньги на талоны в столовую, по двенадцать рублей. — Тут Ефимочкин прервался: — Понял?

— Понял.

— Оказывай содействие.

— Конечно, — сказал Игорь.

— Вот так, друг ситный.

Игорь не знал, что сказать. Ефимочкин мечтал об электровозе, Игорь — о СЛОКе. У человека есть мечта, но нет возможности ее осуществить. У Игоря все было — и мечта, и возможности. Прямой открытый путь. Есть константа — постоянная величина. Как в электротехнике. Нина Михайловна вела сегодня занятия по электротехнике, напомнила о константе, о единицах силы — ньютонах. А Игорь? Он теперь тоже сила. Сила в один Вандыш!

Начались обычные сложности с расписанием. Вновь с карандашом в руках сидит в своей лаборатории Евгений Константинович. Где взять добавочные часы для физики, для элементов высшей математики? Как все-таки быть с русским языком? Идут уроки права: судебник вавилонского царя Хаммурапи, русский свод законов, право в буржуазном обществе, право в социалистическом. И опять все ощупью, экспериментально. Методики никакой. Ну, а с русским языком как быть? В расписание вставить не удается, хотя Марина Осиповна и боролась. Придется Ольге Филипповне дать часов двадцать консультаций, но уже во втором полугодии. Придумал Евгений Константинович. А что делать? Так называемая грамотность некоторых ребят не то чтобы хромает, а приводит в уныние. А группа ПМ-1? Впервые создана, значит, и все для нее тоже делается впервые. Теперь Марине Осиповне надо изучать конструкцию пассажирских вагонов, зарубежных и отечественных, таможенные документы, валютные операции, международные паспорта. Кажется, «юрский период» разрастается. И вширь и вглубь.

Сами преподаватели спецпредметов успели забыть программы за десять классов. А если и не забыли, то знания их устарели. Не возникает связи между общеобразовательными дисциплинами за среднюю школу и спецпредметами, когда математика или физика становились бы совершенно необходимыми для ремонтного дела, например. Разобщенность, а не слитность. Спасение в совместных усилиях, каждый преподаватель должен учиться у каждого. Никакой отгороженности. Так постепенно, может быть, и создастся в идеале единая программа, которую и задумывали с самого начала.

Юрий Матвеевич сказал — скоро будет ЭВМ для составления программ, поиска наиболее рационального использования учебного времени. Обещала помочь молодежь из вычислительного центра.

Предложили свои услуги и студенты-социологи. Пришли в училище бородатые, в больших квадратных очках. Заявили — наша наука занимается функционированием социальных систем. Можем заняться вашей проблемой: среднее образование в сочетании с техническим — явление социальное. Важно определить пропорцию факторов и обосновать научно, не идти на поводу «инстинктивизма».

Ребята быстро сориентировались на «экспериментальный натурализм» — желание завести бороды. Но вот тут преподаватели и мастера встали, что называется, стеной, и бороды, как в свое время длинные волосы, были уничтожены. Игорь лишился даже бакенбард. Начали с комиссара и командира. Комиссар должен был показать вдохновляющий пример, и он показал. Бороды не было, но имелись бакенбарды. Пошли под нож.

Ладно, пес с ними, с бакенбардами. У Игоря дела посложнее накручивались. Как ему разобраться с Алей, Еленой и с ним самим?

Все запуталось. С каждым днем запутывалось больше и еще больше впадало в непонятность жгучую, катастрофическую.

Володя Новиков направил будущих комсоргов в «школу комсоргов», которая организовалась при райкоме комсомола. После очередных занятий в школе, когда Игорь и Елена вместе шли домой (дом Игоря был на пути первым, а Елене надо было еще ехать на метро), Игорь решил все сказать Елене. Может быть, это освободит его от морального груза и внесет ясность в их отношения.

— Ты видела фотографию моего брата в училищном музее?

— Видела, — ответила Елена. — Об Ирине хочешь говорить?

— Зачем поступила сюда?

— Я не Ирина, я Елена.

— Все равно. Ты сестра.

— А ты брат?

— Да.

— А я вот не сестра своей сестре!

— С каких пор?

— А с тех самых, когда погиб твой брат. Ты пришел к нам в институт. О твоем брате, конечно, знали. Как он погиб, при каких обстоятельствах. Только я лучше других знала. Лучше тебя, может быть!.. — Елена волновалась. У нее дрожали губы, дрожал голос. Игорь никогда не видел ее такой. — Ирина приходила к нам с мамой, ревела, объяснялась. Я требовала от нее ответа! За все! И за себя тоже!.. За мою жизнь! Потому что тень и на мою жизнь! Хотя никто этого не знал, только я знала. Чего молчишь? Ты это имел в виду, когда заговорил! Ну! Раскрывай рот! — крикнула Елена. — Я ненавидела Ирину с детства!