Сборник "Приграничье" - Павел Корнев

До бывшей школы, в перестроенном здании которой расположилась учебка Братства, удалось добраться, когда уже окончательно стемнело. Пару раз навстречу попадались дружинники, но на меня внимания они не обращали. Вот и чудненько.

Территория школы была обнесена высоким забором, поверху шли заостренные железные штыри. На углах торчали сторожевые вышки, предназначенные скорее не для отражения нападений, а для предотвращения самоволок курсантов. Я обогнул забор, подошел к задним воротам и дернул за шнурок звонка.

— Чего надо? — Стальная полоска, закрывающая смотровую щель, отодвинулась в сторону.

— Клим у себя?

— Ты, Лед, что ли? Заходи. — Раздался лязг отодвигающегося запора, и дверь приоткрылась.

Дважды просить меня не пришлось, я протиснулся в не до конца открывшуюся дверь, поздоровался с охранниками — лица знакомые, а имен не помню — и направился в обход бывшего футбольного поля к трехэтажному зданию. Несмотря на поздний час, народу на улице было полно. Пять всадников, преодолевая препятствия из брусьев, скакали по кругу вокруг поля. Три десятка латников отрабатывали передвижение в каре. Несколько инструкторов поддерживали четкость боевого построения криками и ударами дубинок по глухо звенящим щитам. Чуть дальше тренировались арбалетчики.

— Пли! — махнув рукой, заорал стоящий сбоку от мишеней наставник. Судя по подбитому мехом темно-серому плащу — офицер. Ну, стрелки и кавалеристы на особом счету, это пехоту десятники натаскивают. Восемь стрелков вскинули арбалеты и выпустили болты в набитые соломой тюфяки, подвешенные метрахл в пятидесяти у самой стены.

— На колено, перезаряжай! Вторая линия, пли! — К мишеням устремились следующие восемь болтов, выпущенные арбалетчиками, стоявшими во второй шеренге.

По большому счету за Братством будущее. Даже на моей памяти патроны подорожали чуть ли не вдвое, а снабжение огнестрельным оружием с каждым годом становится все хуже и хуже. Лет через десять-пятнадцать даже Город будет вынужден взять на вооружение мечи с луками и пересадить своих рейнджеров с джипов на лошадей. Когда, подвыпив, я начинал рассуждать на эту тему, меня моментально затыкали вопросом: «Сам-то почему не в Братстве?». Приходилось отшучиваться. На самом деле все просто: эти десять лет еще пережить надо. Отказаться от огнестрельного оружия и пытаться сделать карьеру в Братстве? Не для меня. Нет у меня необходимых для этого физических данных. Умереть только из-за того, что под рукой не оказалось дробовика? Глупо. Я уж как-нибудь сам по себе. До недавнего времени это работало. А вот теперь покровительство Братства мне бы совсем не помешало.

Во внутреннем дворе тоже проходили занятия. Но здесь шла индивидуальная подготовка бойцов. Разбившись на пары, мечники отрабатывали приемы фехтования. Бородатый инструктор, вооруженный лишь коротким посохом, шутя ускользал от мечей трех латников, пытавшихся зажать его в угол. Звон металла и удары железа по дереву время от времени перекрывал мат, вопли и крики боли. Сражение шло специально затупленными клинками и в полном защитном облачении. Шлемы, панцири, кольчуги, наплечники, налокотники, наручни и поножи давали неплохую защиту, но иногда случались достаточно серьезные травмы, хотя обычно дело ограничивалось синяками и ушибами.

Я вошел внутрь школы и продрался сквозь толпу, стоящую у дверей столовой. К моему удивлению, девушек среди курсантов было никак не меньше четверти. Странно. Раньше Братство полностью оправдывало свое название. Поменялась политика? Потом я миновал спортивный зал и, поднявшись на второй этаж, толкнул дверь рядом с входом в актовый зал. Она вела в маленькую комнатку, заставленную старой школьной мебелью, на которой было разложено самое разнообразное холодное оружие. Короткие лезвия ножей соседствовали с волнистыми клинками крисов. Парту у входа полностью завалили гладиусами, среди которых затесалось несколько акинаков. Оружие посерьезней развесили на вбитых в стены крюках. Одну из стен занимали топоры и секиры. На второй висели мечи: перекрещенные катана и вакидзаси, спата, два «бастарда», фламберг и изогнутая турецкая сабля. Чуть ниже пылились палаш и драгунская шашка. В углу стоял бердыш. Клим сидел за партой около входа и сосредоточенно правил лезвие кукри.

— Здорово, Климов. Как поживаешь, помощник инструктора по фехтованию?

— Привет! Неплохо поживаю, неплохо. — Клим убрал со стула кортик и положил его на край стола к масленке и точильному камню. — Давненько не появлялся, от жизни отстал. Я теперь не помощник инструктора, а зампотех, что, сам понимаешь, всяко баче.

— Поздравляю. — Я присел на освободившийся стул. — Тут Рому недавно видел, у него тоже дела вроде в гору идут.

— В гору — это не то слово. Большим человеком стал, не ровня всяким тыловым крысам вроде меня. — Клим сцепил пальцы и, выпрямив руки, хрустнул костяшками. Был он худощавым, небольшого роста, и свитер болтался на нем как на вешалке. Широкие мозолистые ладони казались неестественно большими. Волосы были подстрижены коротко, и, в отличие от большинства братьев, бороду Клим не отпускал. — Чаю не предлагаю, потому как нету. Командор, нехороший человек, запретил.

— Я сегодня чаю уже на весь день вперед напился, так что не переживай.

— Везет тебе. Мне-то даже пообедать не удалось. А вообще, у меня дежурство через час заканчивается, может, по рюмашке пропустим?

— Не-э-э, сегодня никак не получится, — с сожалением отказался я. Действительно жалко, сто лет не виделись. — Дел по горло.

— Ишь ты, какой занятой! Мог бы почаще заглядывать.

— Обещаю: как только с делами разберусь, с тобой в кабак завалимся.

Дверь приоткрылась, Клим выглянул из-за моего плеча и отрицательно помотал головой. Дверь закрылась. Неплохо он своих выдрессировал, а еще прибедняется.

— Ты сколько раз уже обещал? Ладно, сам говоришь — дел полно, че приперся? Давай колись.

— Можно подумать, когда обещал, не ходили? — парировал я и не стал ходить вокруг да около. — У меня «Сфера безветрия» сдохла. Новую сможешь достать?

— Совсем сгорела? — Клим задумался. — Или просто заряд сел?

— Ты меня за кого принимаешь? За чайника полного? Если я говорю сдохла, значит, сдохла.

— Вовремя подзарядить не мог?

— Денег не было. — Мой косяк, даже спорить не буду. Но две недели назад последние сбережения ушли на лечение пореза и покупку ножа, а жалованье за предыдущий месяц выдали наутро перед выходом в патруль. В рейде, само собой, не до этого было. Будь в амулете чуть больше энергии, вчера бы он смог перейти в спящий режим. Сегодня его спокойно подзарядили бы. Учитывая, что полная подзарядка обычно обходилась не дороже четверти от стоимости нового амулета, то по деньгам я потерял очень существенно.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});