Хронос Изгоев (СИ) - Карнов Тихон

— Лады, погнали.

— Да, — Аматрис кивнул. Уже выходя, он задержал на ложащейся Нине долгий взгляд.

Эпизод двадцать второй

Нулевая Высота

поместье Моран

9-19/999

Дыхнуло дымом. С трудом разлепив глаза, Нина увидела камин, который вмиг обрёл очертания затворённой дубовой двери. Девушка приподнялась с дивана — то ли от недосыпа, то ли от неудобного положения затекли спина и шея.

Гостиная, в которой Нойр заснула, исчезла — пробуждение пришлось на знакомый гостиничный номер.

— Нина! Нина! — раздался прямо над ухом встревоженный женский голос, и кто-то тряхнул девушку за плечи. — Просыпайся! Мы горим!

— Горим?.. — Нина медленно повернула голову и обомлела. — Мама?..

Вне всяких сомнений, это была она — Верана Нойр. Молодая девушка, погибшая при пожаре в гостинице «Каэльтина Дунария»: только теперь Нина была немногим младше неё. Мать этого, впрочем, будто не видела:

— Вставай, одевайся! — с этими словами в Нину полетела её куртка. — Ты же не хочешь сгореть, как я?..

Девушка, послушавшись, дрожащими руками натянула куртку. Видение — а это было именно оно, Нина не сомневалась — с напрягающей реалистичностью повторяло интерьеры «Каэльтины Дунарии». Тот же трельяж с распахнутыми дверцами и позолоченной рамой, большая кровать с тяжёлым бархатным балдахином и такими же портьерами на окнах, шкаф с цветочным орнаментом и фарфоровыми накладками… Какая-то мебель, казалось, прежде находилась в самом Финемилии, и после, обретя пристанище в гостинице, навлекла беду и на неё.

— Мама, — Нина вновь подала голос, — ты же мертва…

— Когда хочешь кого-то спасти, даже оковы смерти не смогут тебя остановить. Пойдём, солнышко.

Эти заботливые нотки… Нина не нашла в себе сил сопротивляться. Во плоти или нет, но перед ней стояла её мама — та самая, которую, в отличие от самой девушки, спасти так и не успели. Доверившись необъятной тоске, девушка последовала за Вераной.

За пределами бывшей гостиной всё также изменилось. Вместо вестибюля Нина очутилась в узком коридоре «Каэльтины Дунарии»: из-под стеновых панелей шёл дым, и древесина стремительно иссыхалась, норовя вот-вот загореться. Весь лоск, с каким существовала гостиница, медленно тлел. Мимо проносились люди, испуганные, уже либо в одежде ко сну, либо только пришедшие с променада.

— Куда мы идём? — спросила Нина, когда её толкнула пробегающая мимо женщина с грудным ребёнком. — Аварийный выход в другом конце коридора… Тот закрыт.

— Всё выучила? Моя маленькая коллекционерка трагедий… — Верана обернулась, и девушка вздрогнула, когда увидела её золотистые глаза. — В этот раз мы спасёмся обе… Ты же хочешь этого, моя каэльтина?..

— Но постой. Разве это возможно? Ты же… умерла, мама. Никто не может вернуться из посмертия.

Девушка вздрогнула, когда они с Вераной остановились перед дверью, ведущей к аварийному выходу. Из-за мутного окошка просматривалась лестница, порядком захламлённая — впоследствии выяснилось, что этот ход перекрыли работники гостиницы, для контроля за безопасностью… Но теперь эта дверь была открыта: ни цепей с замками, ни даже примитивного засова.

— Пойдём, милая, — позвала Нину с собой мать, едва толкнув дверь. — Вот увидишь: нас обязательно спасут, и ты больше никогда не будешь одна.

— Я… — Взгляд вмиг стал потерянным. — Хорошо, мама.

Спуститься они не смогли бы — пролёты вниз были завалены старой испорченной мебелью, открытым был только путь наверх. На лестнице окружающая реальность начала двоиться: образ гостиницы перемежался с поместьем, и крыша, на которую Верана вывела дочь, на деле оказалась верхним этажом дворца.

— Прыгай, милая! — Верана подвела её краю и указала вниз. — Видишь, спасатели поймают тебя!

Нина опустила взгляд — никаких спасателей там не было. Только глухой коридор, перетекающий в галерею.

— Нет, — девушка, цепляясь за ограждения, замотала головой, — там никого… нет. Я не буду прыгать.

Рука Вераны повелительно опустилась ей на плечо и крепко сжала. Женщина шагнула навстречу, затем ещё раз и ещё, а губы её растянулись в жуткой улыбке.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Ты прыгнешь, — ответила старшая Нойр не своим голосом, — разве ты можешь ослушаться свою маму, которой обещала скорую встречу?

Ограждение, в которое спиной упёрлась Нина, затрещало, а вскоре вовсе разрушилось и обломками упало вниз.

— Нет, мама, постой!

Но та оказалась сильнее, и вскоре девушка буквально повисла над пропастью.

— Спокойной ночи, госпожа Нойр, — вдруг голос Вераны уподобился звучанию Кегана.

— Нет!

Едва Верана отпустила ее, как девушка мёртвой хваткой вцепилась в руку матери, уволакивая за собой. Тишина разорвалась криками — отпустив женщину, Нина зажмурилась.

Вдруг её спины коснулось нечто лёгкое, точно перина, и липкое. Падение замедлилось, а затем остановилось вовсе. Нину мягко опустило на пол — будто всё это время её поддерживали невидимые тросы. Приподнявшись, она огляделась и заметила, что от спины до самых рук протянулась паутина. Девушка заторможено до неё дотронулась: на ощупь та оказалась достаточно нежной.

По правую руку от Нины меж тем находилось свидетельство того, что без паутины она не пережила бы падения: Верана лежала в неестественной позе с повёрнутой головой и немигающим золотом глаз глядела прямо на дочь.

— Мама… — с истеричным всхлипом девушка прикрыла рот и собралась наклониться, как вдруг рядом прозвучал уже знакомый голос:

— Это не она, — в нескольких шагах от неё появился парень в белой толстовке, которого она видела ещё в «Клюкве». Руки он держал в карманах штанов, а лицо скрывал капюшоном. — Помнишь тварей из пятой серии «Реквиема невоспетой любви»? Их там называли, кажется…

— …демоны, — подхватила Нина, поднимая на знакомца изумлённый взгляд.

— Так вот, — продолжил парень, — эти штуки типа того, кошмары.

— Отродья Лира?..

— Нет, — незнакомец качнул головой, и из-под капюшона выбились длинные чёрные пряди, — но… чего-то не менее древнего.

— Тогда кто ты? — девушка, выпрямившись, нахмурилась.

— Всего лишь друг, — с глухим смешком ответил парень, — твой старый друг.

— Друг, ни имени, ни лица которого я не знаю?

Парень тяжело выдохнул и, расправив плечи, скинул с головы капюшон. Тогда Нина увидела бледное тонкое лицо, нос с небольшой горбинкой и большие глаза, один из которых был живым, серым, а второй — примитивным протезом, потемневшим от времени.

— Я — Элиот.

— Кто? — Нина вскинула бровь.

Он усмехнулся.

— Начинаем с самого начала: я твой… — Элиот осёкся, когда тело Вераны начало распадаться. Во взгляде мелькнула паника, и парень, рывком схватив Нойр за запястье, потянул её прочь. — На это нет времени. Стоит исчезнуть одному кошмару, как сразу появится другой. И так до…

Нина резко дёрнула рукой, пытаясь высвободиться.

— В прошлый раз ты меня так завёл в стену, — возмутилась девушка.

— Прости. Я никогда не был в «Клюкве».

— А здесь типа был?

Элиот понурил голову.

— Нет. Но это лучше, чем стоять на месте.

Больше Нина не пыталась вырваться, потому как парень делал главное — уводил её прочь от пожара, который только добрался до верхних этажей поместья. Треск пламени становился глуше, в воздухе вновь потянуло холодом.

— А огонь? — Нина посмотрела в затылок своему спасителю. — Он тоже ненастоящий?

— Тоже. Наверное, это ещё один твой кошмар, но у меня нет при себе огнетушителя, — виновато сообщил Элиот, украдкой оглядываясь. — Нам надо вернуть тебя в гостиную, чтобы ты и твои друзья не потеряли друг друга.

— А ты, значит, снова пропадёшь?

— Нет, — он качнул головой, а в словах его послышалась улыбка, — пусть я и аномалия, но я всегда рядом с тобой, Нина.

— Да неужели? — спросила она, нахмурившись. Тогда они наконец остановились у порога гостиной. — И зачем тебе это? Спасать меня и вот это всё?

Вместо ответа Элиот неожиданно прижал её к стене и поцеловал, после чего оторопело отстранился.