Охота на русскую Золушку - Анна Трефц

было все равно. В том числе и все рано, каким жалким я выгляжу.

— Ты хотела мне что-то сказать.

Полотенце Флор вдруг поползло вниз, оголив сначала груди, а потом и вовсе упав на пол.

— Упс! — притворно испугалась она, даже не подумав прикрыться. Вот же зараза!

Дворецкий закрыл глаза. Я с удовольствием поступил бы так же, лишь бы не видеть, как глаза Маши словно коркой льда затянуло. Она дернула головой. Шарахнулась от моей протянутой руки.

— Не бери в голову, — губы ее растянулись в нервной улыбке, — Это уже не имеет значения.

— Я все еще говнюк или уже хуже? — я тоже улыбнулся. Кто бы знал, каких усилий стоила мне эта гримаса. Она полосовала меня холодным взглядом, нарезая из внутренностей тонкие ленты.

— Нет, что ты, — Маша скосила глаза на совершенно голую Флор, которую, похоже, вся эта сцена забавляла, — Ты Марко Сеймур. Это я идиотка.

Прошла целая минута как она покинула мою жизнь, а я все стоял, ловя ртом воздух. Пустота внутри. Пустота снаружи. Сотни наших разговоров, прогулок, объятий и нежных поцелуев. Миллионы поцелуев, которые я для нее заготовил, — все это опадало сейчас на землю крупицами пепла. Нас больше нет. Нас не было, но теперь и не будет. Что я наделал? А что я мог изменить? Не вообще, а сегодня с утра?

— Будут еще какие-то распоряжения, милорд? — Джозеф вдруг вспомнил, что он тут дворецкий.

— Чтобы все вы сгорели в аду, — буркнул и я побрел прочь из гостиной, — И я вместе с вами.

Глава 8

Маша

— Мне кажется мобильные телефоны придумали именно затем, чтобы не заявляться к стремному парню без звонка. Это всегда чревато. В остальных случаях мобильники практически бесполезны.

Миа протянула мне стакан с чем-то подозрительно желтым.

— Пей, тебе нужнее.

— Что это?

— Почти Апероль Шприц, — она вздохнула и потупила глазки, — Ладно, смешала, что осталось.

— Странно, что у нас вообще что-то осталось после вчерашнего.

— Сама удивилась! Вермут с яблочным соком. Был популярен во времена молодости моей мамы. Или бабушки. Да, не важно. Пей.

— Я не хочу, — я поставила стакан на стол и заслужила взгляд, которым бармен показывает, что точно плюнет в пиво оскорбившему его клиенту. Так что я попыталась подсластить отказ, — Со мной все в порядке. Я совсем не расстроена.

— У тебя руки трясутся, — не купилась моя наблюдательная подруга, — И губы тоже. Да и сама ты вся… неуравновешенная какая-то.

— Утро началось довольно необычно, — я вздохнула.

— Маша, а ты уверена, что между Марко Сеймуром и той девицей, ну, скажем так, все ушло дальше от конфетно-букетного периода?

— Я же тебе рассказала. С нее слетело полотенце. А под ним ничего не было. Кроме очень… — я вздохнула, — У нее и правда, очень красивое тело.

Мия тоже вздохнула:

— Может они еще и не успели ничего…

Мы помолчали, а потом не сговариваясь, разом пробормотали:

— Марко Сеймур.

Ну, да, законченная идиотка потащится в логово злостного развратника без предварительного оповещения. Мне стоило записаться к нему на прием за несколько недель. Как в этот дорогущий ресторан Дорчестер. Но я, как всегда, поступила по-своему. И когда уже до меня дойдет, что мир не иллюстрация из сборника сказок, где принц на белом коне находит свою принцессу, спасает ее из башни, будит поцелуем, дарит цветы и приглашает в театр. Увы, но обычно парень, по которому ты сходишь с ума, живет с какой-нибудь левой красоткой. Она встречает гостей в полотенце на голое тело. И эта красотка даже не Лизи, с которой он пришел в ресторан. А вообще другая девица! И вот зачем он тогда пил под моими окнами? Зачем едва не упал от моего «Марко Сеймур, ты говнюк!». А я ведь подумала, что будет мило прийти к нему с извинением. Он торчал под моими окнами без предупреждения и дождался оскорбления в свой адрес, и я, приду к нему без оповещения. Сюрприз! Удался, сюрприз, что тут скажешь!

Предыдущей ночью, я ведь так и не уснула. И пережила все вертолетные взлеты, посадки и даже крушения, в которые затянул меня мой накаченный алкоголем мозг. Худшая ночь в жизни. К утру я натурально рыдала. И вот в этом пограничном между обмороком и серым рассветом состоянии идея нанести визит Марко Сеймуру показалась мне блестящей. Меня даже тошнить перестало. Всего лишь на минуту, но я вдруг ощутила себя вполне здоровым человеком. И сочла это благим знаком. Все правильно. Надо раз и навсегда прояснить все, что стоит между нами. Ужин в ресторане, поцелуи в баре Черная королева, ночь в отеле, это его дежурное «останемся друзьями». Хотя нет, до сего момента все складывалось вполне в логике поведения Марко Сеймура, после контакта с которым какой-нибудь ушлый психотерапевт стрижет купюры с очередной неудачницы. Из стандартного развития сюжета как прыщ на подбородке вопиюще выскакивало одно: почему Марко Сеймур решил напиться под окнами моей комнаты. И так эпично вздрагивать от моих оскорблений? Что я ему? Почти забытая победа? У него впереди сотни невинных жертв, только и ждущих, когда их покорит прекрасный обольститель. Так чего же он топчется под окнами какой-то там русской Маши, которую развел на легкий секс после первого поцелуя? Вот что я хотела понять. Меня как ученого крайне волновало отсутствие системной логики в процессе. Что для женщины выражалось в простом вопросе: какого черта?

Еще до того, как упасть в кровать, я успела узнать от Эльзы адрес Марко. Будущая гуру печатного бизнеса отчеканила мне улицу и дом на автомате. И вот зачем ей такое знание? Не караулит же она его до сих пор, заглядывая по вечерам в окна гостиной? Хотя… Эльза редко делится тем, как проводит свободное время.

— Вот я пойду и спрошу его, почему! — громко пообещала я часов в пять утра. Когда все выпитое дискотекой крутилось в наших головах.

— И зря, — Миа даже в пьяном состоянии мыслит трезво, но кто ее слушает? — Девушка ничего не выясняет. Девушка дает ответы на вопросы. Если пожелает…

Язык у нее заплетался. Едва договорив, она упала лицом в диван. И затихла. Эльза, мотаясь от стены к стене, двинулась в направлении своей спальни.

Я с превосходством глянула на затылок Мии.

— Я докажу, что ты не права! — в тот момент я действительно в себя верила, — Женщины имеют право спрашивать. И мужчины обязаны нам отвечать. Надо менять мир. У нас равные права!

Чего я ждала от этого разговора? Признания? О, да! Именно