Программа - Грегг Гервиц

— Это правда?

Ли секунду в волнении молчала, потом кивнула.

Джени улыбнулась, на щеках у нее появились премилые ямочки:

— Ладно, ребята, желаю хорошо повеселиться.

Ли потащилась за Тимом к его группе. Куча народу толпилась вокруг Стэнли Джона: информаторы, горящие желанием настучать на ближнего.

— Рэй сильно сбился с Программы во время «Вечеринки зомби». Он постоянно жестикулировал.

— Я заметила, что Шелли демонстрировала свое старое программирование. Она использовала внешность, чтобы привлечь внимание других и почувствовать свою значимость.

— Джоанна жаловалась, что умирает с голоду.

Объявив всем отступникам выговор, Стэнли Джон предложил им несколько агрессивных «совместных» упражнений, кульминацией которых стала игра в вину. Каждый участник должен был рассказать о самом ужасном случае в своей жизни, а потом пережить этот случай с точки зрения виновного.

Заплаканная Шелли рассказала о том, как ее изнасиловали в старших классах школы:

— Я темнокожий. У меня нет денег. И я очень расстроен. Я живу в картонной коробке, и мимо проходит красивая белая девчонка. — Она задышала чаще и стала говорить сбивчиво. Тима охватило странное чувство — смесь жалости и раздражения, — когда он заметил, что ее заколка по цвету была подобрана к носкам. — Я не хочу делать ей больно, я просто хочу получить удовольствие. На ней платье с глубоким вырезом и нет нижнего белья, поэтому мне очень легко осуществить задуманное.

— Хорошо, — сказал Стэнли Джон. — Прекрасно. Мы все вместе проходим через это.

Они сидели в кругу, держась за руки, сочувственно их пожимая, и наконец Шелли продолжила:

— Она идет одна. Она ушла с вечеринки одна. И одна идет по улице в три часа ночи. Она точно этого хочет. Может, она даже это заслуживает. — Шелли заплакала, убирая волосы с мокрого от слез лица, другие пожимали ей руки, чтобы утешить. Потом Стэнли Джон заставил ее встретиться со своим насильником и высказать ему все.

Рассказ Джоанны об опухоли в груди, которая оказалась доброкачественной, был менее трогательным.

Женщина, сидящая рядом, чуть не потеряла сознание, но парень в синей рубашке вовремя успел ее подхватить. Инструктор группы вытащил ее через проем к местам для слушателей, вероятнее всего, для того, чтобы потом вывести на свежий воздух. Еще один способ разбираться с теми, кто слишком сильно переволновался. Тим на всякий случай запомнил это, как вариант — тем же путем он мог позже вынести находящуюся в бессознательном состоянии Ли из здания. В помещение снова стал поступать горячий воздух. Тим добавил к списку всех неудобств, которые он испытывал, еще и обезвоживание.

Стэнли Джон махнул Ли рукой:

— Твоя очередь винить.

— Ладно. — Ли на секунду закрыла глаза, словно набираясь смелости. — В последний раз, когда я виделась с отчимом, мы с ним очень сильно поссорились. С ним и с мамой. Я подумала, может, я смогу все наладить. Ну, знаете, как это бывает, когда пытаешься поговорить с родителями так, как будто в этот раз они тебя услышат.

Том присоединился к общему одобрительному гулу, но Стэнли Джон резко всех оборвал:

— Перестань хныкать, Ли. И рассказывай от лица своего отчима.

Ли глубоко вздохнула и на секунду задержала дыхание:

— Ты все время требуешь к себе внимания. Ты попадаешь в переделки, потом ждешь, что я все буду разгребать за тебя, а потом обвиняешь меня в том, что я не даю тебе свободы выбора. Ты ревнуешь к нашей новой семье и постоянно мешаешь нашему счастью. А потом жалуешься, что не являешься частью этой новой семьи. Ты позволяешь себе все время фантазировать и вспоминать о своем покойном отце, напоминая матери о прошлой боли. Она страдает уже от самого факта твоего существования. Только когда ты пошла в колледж, мы смогли наконец отпраздновать нашу новую свободу и родить ребенка — нашего собственного ребенка. И когда мы думали, что наконец избавились от тебя, ты опять появилась с новыми проблемами. Мне наплевать, что ты боишься, что совершила ошибку. Ты заслужила… — Она сильно сжала губы. — Ты заслуживаешь, чтобы я ударил тебя по лицу прямо перед твоей матерью и младшей сестренкой.

— Прекрасно, — сказал Стэнли Джон. — А теперь, что ты можешь им ответить?

Ли собралась с мыслями и заговорила:

— Вы наказываете меня полным безразличием к моей жизни, моим друзьям, хобби. Вы всегда ведете себя холодно и резко, словно вам нужно защитить себя от меня и от того, что я собой представляю. Но это значит только, что вы купаетесь в своем желании быть жертвами и не желаете выбираться. Я люблю свою сестру. Я думаю, что она красивая, что она прекрасное маленькое существо, но вы сделали все, чтобы унизить меня. Вы демонстрировали, как сильно любите ее, и напоминали мне всеми способами, соответствующими мелочности вашей натуры, насколько я вам противна. Вы хотите, чтобы я вам подчинилась, но этого не будет. Больше не будет. Вы можете беситься сколько угодно, но я наконец-то учусь думать сама за себя. И знаете, что я решила? Вы мне больше не нужны.

Восклицания и аплодисменты. Джоанна вытерла слезы, удивленно и завистливо качая головой. Тим часто заморгал, не на шутку вжившись в образ, который он здесь представлял.

Серо-зеленые глаза Ли уставились на Тима:

— А как насчет тебя? Что было самое ужасное в твоей жизни?

— Мою дочь убили, — услышал Тим свой голос как будто со стороны.

Ли раскрыла рот, но не произнесла ни звука. Стэнли Джон сделал шаг вперед, что-то закричал, перекрикивая шум и гам, и тут же выдернул Тима из транса, в который тот погрузился. Тим в мгновение ока снова очутился в бальной зале гостиницы «Рэдиссон» — вокруг него люди рыдали и теряли сознание.

ТД подошел к их группе и окинул участников отеческим взглядом.

Тим почувствовал, как внутри у него поднимается паника, и постарался успокоиться. Он почти физически ощущал запах детской присыпки, которым была пропитана комната Джинни.

Рэкли медленно начал рассказывать:

— Это случилось около года назад. Дженни возвращалась домой из школы. Она… она так и не вернулась. Той ночью обнаружили ее тело. — Тим находился в опасной близости от правды. Он вытер нос и стал Томом Альтманом. — Хотя с финансовыми делами у меня все было в порядке, — судя по выражению лица Стэнли Джона, для него это была не новость. — Год выдался очень тяжелый. Мы с женой расстались.

— Расскажи нам о том, что случилось с точки зрения виновного, — попросил Стэнли Джон.

Тим почувствовал на себе взгляд ТД. Во рту у него пересохло. Пот застилал ему глаза. Он живо представил себе Кинделла, его вытянутый лоб и короткие густые волосы.

— Я, э-э…

— Давай, приятель, — подбодрил его Стэнли Джон. — Здесь речь идет о силе, а не о комфорте.

Тим использовал уловку, которой научился, когда проходил курс рейнджерской подготовки. Он представил, как отделяется от своего тела, выходит из него. Он повернулся и взглянул на себя со стороны.

Том Альтман сидел перед группой, говоря от имени убийцы своей дочери. Том Альтман рассказывал о каком-то мифическом убийце, говорил, что следит за девочкой, как она идет домой из школы. Но потом Тим вдруг вернулся обратно в свое тело, в ушах у него зашумело.

— Однажды она пошла одна, попрощалась с подружками на середине пути. Я медленно поехал за ней. Я окликнул ее по имени. А когда она повернулась, затолкал ее в свой фургон. Я заклеил ей рот. Отвез ее к себе, где я мог быть с ней… — Тим почувствовал, как отяжелело его тело, — наедине. Я зажал ей руки. Разрезал ей пальто ножом для открывания коробок. Она была маленькой и бледной. Она не двигалась. По-моему, она не понимала, что происходит. Я не хотел, чтобы она пугалась. Но она была напугана, ее страх усиливался, когда я разрезал ее трусики. А потом мне было очень страшно, когда я резал ее ножовкой. Я не знал, куда девать то, что от нее осталось, поэтому я просто выбросил ее расчлененное тело у залива.

Из глубины поднялась печаль и застряла где-то в горле. Тим кашлянул. Глазами присутствующие рвали его на части. Ли неотрывно смотрела на него, ее взгляд пронизывал Тима. Он не отводил взгляда от Ли, даже когда другие хлопали его по спине или обнимали.

ТД отошел на несколько шагов, но так, чтобы все слышать.

— Боже мой, — вклинился Стэнли Джон, — отличная работа. Можно многое узнать, исследуя то, как человек идентифицирует себя с убийцей собственной дочери.

Глядя на неподдельный благоговейный ужас, написанный на лице Стэнли Джона, Тим вздрогнул. Он все время повторял себе: «Я Том Альтман», чтобы подавить свой естественный инстинкт, который призывал его двинуть Стэнли Джону кулаком по челюсти. Еще больше его обеспокоило то, что он почувствовал, как все его существо откликается на следующее предложение Стэнли Джона:

— Теперь давай посмотрим, как ты ответишь этому парню. Том? Ну же, давай. Убийца твоей дочери высказался. Теперь ответь ему.