Пожиратели душ - Селия Фридман

Она кивнула, принимая его ответ. Как бы ни хотела она видеть Реса после смерти Андована, участие побочного сына правителя в похоронном обряде могли бы истолковать неверно. Собственным бастардам Дантен поблажки не давал и ко двору их, вопреки обыкновениям многих других держав, не допускал. Если бы Рес прибыл с траурными посланниками лорда-протектора, король мог расценить это как оскорбление.

Частный же визит к единокровной сестре был приемлем. Дантен, возможно, даже порадовался, что королеву будет кому утешать. У него самого, боги свидетели, это получалось куда как плохо.

– Ну, рассказывай, что нового у нас дома. Хочу послушать хорошие новости.

По лицу Реса пробежала тень, и у Гвинофар замерло сердце. Он долго молчал и, наконец, вымолвил:

– Знамения предвещают недоброе. Я не хочу тебе лгать. Прости.

Гвинофар выпрямилась. Она дочь Заступника и должна встречать подобные вести во всеоружии.

– Отец намекал на это, но подробно не стал говорить. – Она положила руку на плечо брата. – Но ты будешь честен со мной, правда?

Его глаза при луне мерцали, как голубой лед, скрывающий под собой страшные тайны. Да, он сделался истинным Хранителем. Она видела, как он борется с собой, решая, что открыть ей, а о чем умолчать, противопоставляя один долг другому. Это яснее всего остального говорило, как близко подступила беда.

– Что бы ты сказала, услышав, что я прикасался к Копью? – наконец спросил он.

– Но если Хранители сочли это необходимым…

– Без Хранителей, Гвин. – Он положил руки ей на плечи. – Один. Рядом не было никого, чтобы укрепить меня или поддержать мою руку, – ни Хранителей, ни магистров.

– Но это попросту… невозможно, – ахнула она.

– Так нас учили, – признал он.

– Когда это произошло?

– Ранней весной. Я возвращался домой с границы запретных земель, предоставив коню самому выбирать дорогу. Животные лучше чувствуют власть богов, чем мы, и по собственной воле он никогда не повернул бы на север. Так я думал – но вот я поднял глаза, и на горизонте передо мной возник черный шпиль. Так близко, что я мог ясно видеть его очертания. Лошади не делают этого по своей воле, Гвин. Они боятся Гнева больше, чем сами демоны, и мы, приезжая к Копьям, часто оставляем коней позади, иначе они обезумели бы от ужаса. Но в тот раз… мой конь вел себя так, словно Копье было самой обычной скалой.

Сам я, хотя должен был уже ощутить его близость, тоже ничего не почувствовал. Я должен был слышать вопль, идущий от его основания, от ужасной раны в земле… должен был испытать слепое желание бежать оттуда как можно скорее, столь сильное, что даже смотреть в ту сторону больно. Не почувствовав ничего, я решил, что ошибся и принял за Копье обыкновенный утес.

Успокоенный этим простым объяснением, я направил туда коня, желая рассмотреть любопытную диковину поближе, – и тут ощутил то самое, что ожидал прежде. Боги коснулись моей души, но слабей, чем обычно. Слабей, чем следовало.

Не могу описать тебе страх, охвативший меня в то мгновение. Если это в самом деле Копье, чем объяснить недостаток его Силы? Я снова послал туда коня, и на этот раз он уперся. Мне пришлось спешиться, но все же… он бесновался не так, как полагалось бы животному рядом с Гневом. И это тоже был дурной знак.

Ступая по мерзлой земле, я наконец испытал Гнев Богов в полной мере. Ах, Гвин, ты не знаешь, что это такое – оказаться там без всякой чародейской поддержки! Самое малое понятие, которое я могу тебе дать, – это буря, да такая, что ты едва держишься на ногах. При каждом твоем шаге вперед тебя отбрасывает на два назад. Гнев по самой природе своей гонит от себя все живое. Но, несмотря на ужас, наполнивший мое сердце, я знал, что должен идти вперед, чтобы по мере сил разобраться во всем и доложить ордену.

Гвинофар кивнула как зачарованная. В юности она тоже пыталась приблизиться к древним скалам, но зловещая сила Гнева обратила ее в бегство, как испуганную лань. Позднее, участвуя в ежегодном жертвоприношении как дочь лорда-протектора, она в окружении магистров сумела продвинуться несколько дальше, но даже магические обряды не защищают полностью от мощи богов. Ей помнилось, как она дрожала, желая от всей души, чтобы ритуал поскорей завершился и можно было уйти.

Отправиться туда в одиночку да еще и коснуться одного из каменных монументов – этого она даже вообразить себе не могла.

– Противоборствуя буре, я подошел вплотную. Витой шпиль высился надо мной, как башни отцовского замка. Я думал, что боги раздавят меня, как букашку, за то, что я дерзнул подойти столь близко, но они не сделали этого. И, наконец, да смилуются они надо мной… я протянул руку и дотронулся до холодного камня. – Рес говорил теперь шепотом, глаза его блестели, как лед. – Я дотронулся до него, Гвин. И тогда я услышал все голоса, что молчали ранее. Крики бога земли, чью священную плоть ранило упавшее с неба Копье; вопли всех людей и животных, которых Гнев карал на протяжении многих веков; вой демонов, тщетно кидавшихся на этот неприступный барьер. Эти звуки влились в меня черным водоворотом, и я упал на колени. Не отведи я тогда руку, они захлестнули бы меня целиком, и я бы никогда не вернулся к тебе.

Гвинофар видела, как он дрожит, – и это было так не похоже на него, что она похолодела.

– Но ведь Хранители иногда прикасаются к Копьям, – тихо заметила она, – разве не так?

– Да, когда Копья грозят растрескаться от ветра и льда, мы подновляем их на зиму. В людях, которые этим занимаются, течет кровь Заступников, которых сами боги укрепили для такой цели, и они никогда не делают этого в одиночку. Я Заступник только наполовину и едва гожусь на то, чтобы приближаться к святилищу в числе прочих. – Он легонько коснулся рукой ее подбородка. – Ты, прекрасная королева, обладаешь тем, чего бедному бастарду недостает, и могла бы в случае нужды смотреть прямо в лик Гнева.

– Даже не поминай об этом, – содрогнулась она.

– Отчего же? Быть может, такое время скоро придет – и все, кто носит в себе дар Заступников, должны будут встать на защиту мира… чтобы Второй Век Королей не впал в пучину варварства и безумия, как это случилось с Первым.

– Ты в это веришь? – упавшим голосом спросила она. – Ты говоришь все это не для того, чтобы меня напугать? Ты в самом деле веришь, что Гнев может оставить нас без защиты?

– По воле богов он будет хранить нас вечно, – торжественно произнес Рес. – Мы разослали гонцов, чтобы осмотреть прочие Копья, но пройдут месяцы, прежде чем картина откроется нам полностью. Хорошо, что теперь лето, иначе они не могли бы отправиться в путь. Я, как бы там ни было, остаюсь Хранителем и должен быть готов к худшему. Как и ты, дитя лорда-протектора.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});