Соня. Бежать любой ценой - Майя Марук

конец? Чтобы не нужно было оттирать гарь какой-то вонючей тряпкой?

– Дейра! – Первой от дел оторвалась малышка Рина.

– А вы кого-то другого ожидали здесь увидеть? Вы почему здесь вообще находитесь?

– Ну вота! – Ожила баба Яга. – Гаварыла ж, здарова ваша дейра будет. А вы тута соплей папустили.

– Дейра, вы живы! – По щекам девочки покатились крупные слезы. Откуда-то из глубины помещения раздался пронзительный детский плач.

Ронда моментально вскочила на ноги, и побежала к плетеной корзинке с высокими бортами. Достала оттуда щуплого ребенка в серых тряпках, и принялась качать несчастную, в надежде успокоить.

– Не говорите… – Не успела отойти от одного потрясения, как получила второе. Рина упала на колени, вцепилась мертвой хваткой в подол, и начала умолять о чем-то не рассказывать.

– Мне кто-нибудь объяснит, что с ними? – Повернулась в сторону бабы Яги, в надежде на ее вменяемость. Хотя бы частичную.

Та бросила свою тряпку в чан с кипящей водой, обтерла костлявые пальцы о грязный фартук, и ловким движением оторвала от меня плачущего ребенка.

– Сядай туды. – Кивнула бабка. – Я Рафи.

– Приятно познакомиться. Софи.

– Ишь, – старуха хитро прищурилась, – ты как сюды попала?

– По коридору пришла. – Кивнула на низкую дверь.

– И не страшна была? – Она достала с верхней полки четыре щербатые кружки, бросила туда какую-то ароматную траву и залила кипятком из маленького металлического ковшика.

– Не страшно.

Пока старуха возилась с напитком, я отобрала у Ронды плачущего ребенка. Смотреть, как тринадцатилетний ребенок пытается успокоить младенца, то еще испытание для нервов.

– Ента иха сестра. – Кивнула старуха на девочек. – Аб ей нихто не знает.

– А если узнают? – Осторожно спросила, чтобы понимать масштаб катастрофы.

– Сэя Камилл не хочет кормить бесполезные рты. – Тихо прошептала Ронда, отводи глаза.

– У рэчке утопут. – Громко заявила Яга.

Маленькое костлявое тельце в моих руках сжалось и затихло. Будто понимало, что речь идет о ее судьбе. По спине побежали нехорошие мурашки.

– Это же ребенок.

– Лишни рот. – Поправила меня старуха. – Так Сэя гаварыт. Гэти, – кивнула на сестер, и поставила на скамейку рядом со мной глиняную чашку с мутной жидкостью, – шоб малую не утопли, туфли тыбе пылью и намурзыкали.

– Рассказывайте с самого начала. – Посмотрела на сестер, забыв о времени, и о том, что в спальне меня ждет боевой отряд пурпурных юбок.

Сестрам баба Рафи, выдала по такому же стакану. Они устроились на лавке рядом и нехотя рассказали свою не самую приятную историю.

Девочки родились в бедной, даже нищей семье. Отец алкоголик, а мать, хоть и не пьющая, зато плодовита как дворовая кошка. К тому моменту, как семейство решило избавиться от Ронды и Рины, в доме уже было восемь детей и девятая малышка на подходе. Многочисленный выводок нужно было кормить, вот глава семейства и решил продать подороже «что-то ненужное». Матроскин хренов. Сыновей продавать было не выгодно. Иначе, кто будет работать, принося в дом хоть какую-то копейку? А вот девки, по мнению отца, ни на что не были годны. Их и решили выгодно втюхать в ближайший замок. Там как раз нужны были посудомойки.

Так сестры превратились в сирот. И фактически рабынь. Но, они не жаловались. В замке Дариша помимо адского труда у них была сухая постель, какое-никакое питание и Рафи. Женщина специфическая, но добрая, сразу взяла сирот под свое крыло. Так прошло две луны, тяжелой, но относительно спокойной жизни. Обязанностей у сестер было не много. Чистить котлы да натирать посуду с утра до вечера. Иногда, Рафи отправляла их в город на рынок. За какими-нибудь мелочами. В одну из таких вылазок Ронда и встретила на реке отца, пытавшегося с синих глаз утопить в реке младенца.

Конечно, девочка понимала, что это не ее дело. И что ей просто некуда нести младенца. Но проигнорировать крик новорожденной сестренки не смогла. Вместо того чтобы побежать на рынок, выполнять поручения Рафи, девочка отдала все деньги папаше, схватила пищащий комок и побежала в замок, на ходу придумывая, как будет оправдываться перед старухой.

К счастью, Рафи хоть и имела грозный вид, внутри была женщиной доброй. Даже ремнем никого не отходила за такую самодеятельность и лишний рот. И так было понятно, что содержания на младенца никто не выделит. Придется делить свой, не самый шикарный паек. Только, держать ребенка в замке было опасно. А деть некуда. Вот и прятали малышку в этой грязной кухне.

– А почему здесь?

– Сюда никто кроме нас не ходит. – Пояснила Рина. – Даже повара. А стены толстые. Никто не слышит, когда Кайли плачет.

Стены здесь и правда, были толстые. Сложно не согласиться. Ребенок уснул. По хорошему, малышку не мешало бы покормить. Но я понятия не имела чем, и как, и вообще была растеряна.

– А что за история с пылью?

Попытка моего отравления была более увлекательной, чем казалось на первый взгляд. После того, как Софи сбежала из спальни мага, к нему в покои пришла жена. О чем говорили супруги, никто не знает. Но переполох поднялся знатный. Той же ночью, когда Рина возвращалась в кухню, в одном из коридоров ее перехватила Лиана.

– Кто такая Лиана? – Не поняла я.

– Она прислуживает Виленте Ритекс. Дейре, которая была в белом платье. – Пояснила Ронда.

– И что она хотела?

– Чтобы мы насыпали в туфли пыль. – Прошептала Рина. – Сказала, если не сделаем, то «маленькую пищалку» убьют на наших глазах.

Девочка горько заплакала. Рафи прижала ее к себе. Мне стало совсем тошно от мирка, в который попала. Только Ронда старалась держать себя в руках.

– А почему вас вернули на кухню?

– Из-за змея, наверное.

– Какого змея?

И тут я во всех подробностях узнала о ночных гостях. О наге, который почему-то решил поучаствовать в аттракционе неслыханной щедрости, и спасти жизнь малышки Софи. И о маге, которому такое вмешательство не понравилось. И который, чуть не убил своими необдуманными действиями двух ни в чем не повинных детей.

Еще минут тридцать неподвижно сидела на лавке, пытаясь переварить информацию. И решить, как быть дальше. Не знаю, что я чувствовала в этот момент. Страх, смятение, желание как можно быстрее покинуть это место. Ситуацию усугубило то, что сейчас я почувствовала какую-то иррациональную ответственность не только за свою жизнь, но и за вот этих трех девочек. А значит, план побега придется менять.

– Шо в галаве варишь? – Рафи бесцеремонно вернула меня в реальностью

– Бежать хочу. – Честно, и совсем необдуманно призналась старухе.

– А енти? – Кивнула на заплаканных детей. – Их таго, – она картинно провела большим пальцем вдоль горла, – если ты убягиш.