Коронная роль Козы-дерезы - Дарья Донцова

Возможно, лекарство. Сейчас наши люди съездят за бочонком, мы постараемся определить, что добавили в его содержимое. Готовы предоставить вам нужное количество спиртного для исследования.

– Премного благодарен, – ответил главврач, – очень жду.

Володя взял трубку внутреннего телефона, а я продолжила беседу с Иосифом Осиповичем.

– В каком состоянии Елена?

– Приезжайте, – велел доктор, – по телефону я не беседую. Возьмите документы: паспорт, рабочее удостоверение.

– Никто не отвечает, – сказал себе под нос Чернов.

– Ты куда звонишь? – не понял Костин. – Осокину нашел? Вопросы к ней есть.

– Давно пытаюсь с ней связаться, но мобильный отключен, – пустился в объяснения Юра, – а к домашнему никто не подходит. У Федора сотовый бубнит: «Абонент вне зоны действия сети». Куда Нина подевалась?

Володя нахмурился:

– Так, может, они улетели отдыхать?

– Нет, я проверял аэропорты, железную дорогу, автобусы, – возразил Чернов, – нигде их не засек.

Я вздрогнула:

– Вдруг с ними что-то плохое случилось?

Глава тридцать вторая

Спустя несколько дней в нашем офисе сидели Анастасия Петровна Мальцева и Нина Тимофеевна Осокина. В кресле в углу устроился психолог Андрей Реков, Костин занял место около меня, а Чернов расставил свои ноутбуки в левой части стола.

– Чай, кофе? – вежливо предложила я.

– Хочется выяснить, по какой причине меня оторвали от больных, – сердито заговорила Анастасия Петровна.

– Извините, пожалуйста, – забормотала Нина, – весь сыр-бор из-за меня. Я прописала сама себе таблетки от нервов. Очень хотела избавиться от мысли, что я Ирина Мальцева. В аптеке продавщица посоветовала «Ирогалолин»[5]. Начала их принимать, и в голове прямо катавасия началась. До больницы дело дошло! В реанимацию попала. Не подумайте, что я хотела с собой покончить. Нет, нет, нет! Никогда о смерти не думала. Устала очень, чушь всякая в голове поселилась. Врачи когда узнали, что я принимала… Ох!

Нина опустила голову:

– Оказывается, мне это лекарство противопоказано! Категорически! Да еще я подумала: таблеточки крохотные совсем, разве от одной легче станет? Выпила две разом, потом еще одну. А что делать, если пара пилюлек не помогает?

– Прекратить прием, отправиться к врачу, – сердито объяснила Анастасия, – сдать анализы, которые назначит доктор, и никогда не заниматься самолечением. Даже аспирин имеет массу побочных явлений и может отправить человека на тот свет. Эрозивно-язвенные поражения желудочно-кишечного тракта в фазе обострения, геморрагический диатез при лечении антикоагулянтами, подагра и много чего еще является отводом для приема аспирина. А вы нажрались лекарств, которые использует большая психиатрия. Бабе, что вам их без рецепта продала, надо наподдать, строго наказать идиотку.

– Больше никогда так не поступлю, – затрясла головой Нина.

– Вы знакомы? – спросил Макс.

– Впервые ее вижу, – фыркнула Анастасия. – Что здесь происходит?

– Вы Настя? – робко поинтересовалась Нина.

– И что? – скривилась Мальцева.

– Сестра Ириши? Да? – прошептала Нина.

Потом она коснулась своей шеи чуть пониже уха:

– У вас тут шрамик круглый, как от ожога.

Мальцева вскинула брови и произнесла уже другим тоном:

– Почему вы проявили интерес к рубцу?

Нина повеселела:

– Ирочка Мальцева – моя одноклассница, мы крепко дружили с ней. Когда я вас сейчас увидела, сразу подумала: «Как женщина похожа на Настю, старшую сестру Ириши, прямо копия. У той была на шее крупная родинка. Она ее удалила, остался шрам, прямо как у вас. Папу ее звали Петр Николаевич. Вы – Анастасия Петровна. У Иры была старшая сестра, Настенька. Очень красивая, умная.

– Интересно! – не выдержала я. – Вы нас уверяли, что понятия не имеете, кто такая Ирина Петровна Мальцева. А сейчас вспомнили Анастасию.

– Да, да, – закивала Осокина, – простите. Напилась таблеток, стала неадекватной. Федя меня в клинику отвез. Там меня в чувство привели, и как молнией стукнуло: не Ира я. Она была моей подругой. А я давным-давно о ней забыла. Все на место встало. Доктор объяснил, что на Шри-Ланке после аварии у меня мозг сдвинулся. А когда я вредные пилюли проглотила, он еще раз поехал, но в обратную сторону. Клин клином вышибло! Я вспомнила, когда и почему вытеснила Иру из головы! По какой причине давно-давно о Мальцевой забыла.

Настя вдруг улыбнулась:

– Нинка! То-то мне твое лицо показалось знакомым. Привет, поросеночек!

Осокина вскочила, бросилась к креслу, в котором устроилась Анастасия, плюхнулась на колени и обняла ноги доктора.

– Настюша! Ты помнишь мое прозвище.

– Хватит блажить, – велела ей Мальцева, – встань.

Потом стоматолог уже иным тоном обратилась к нам:

– Нинулька и Иришка, моя сестра, учились в одном классе. Осокина у нас дома была постоянной гостьей. Родителей никогда не было, отец археолог, мать его помощница, они вечно где-то пропадали: то на лекциях, то в библиотеке. Детьми занималась няня.

– Мои мама и папа на телевидении жили, – добавила Нина, – работали там. Одной дома было плохо и страшно. У меня няни не было. Я в детском садике всегда последней оставалась. Папа хотел меня отдать в первом классе в интернат. Там ребята всю неделю живут, а на выходные, праздники и каникулы дома. Но мамочка сказала, что так не положено, в интернат нельзя, необходимо каждый вечер девочку забирать, иначе можно лишиться квартиры.

– Лишиться квартиры? – повторил Макс. – Почему?

Нина опустила голову:

– Не знаю. Мамочка так всегда говорила, когда папа начинал на меня просто так злиться. Училась я не очень хорошо, когда за тройки наказывали, не обижалась, понимала: заслужила. Но когда папа очень уж на работе уставал, он начинал на меня по ерунде кричать. Ботинки по прихожей разбросала, полотенце в ванной не расправила. Чашку за собой не помыла. Вроде тоже по делу получаю, но неприятно, когда за пустяк полоскают. Если отец совсем уж в раж впадал, мама говорила:

– Остановись, если не хочешь опять на одной кухне с соседями толкаться. Что делать станем, когда квартиру отнимут?

Папа всегда замолкал.

Нина всхлипнула.

– Нет! Не любил меня отец. В детском саду я на Новый год всегда исполняла роль Козы-дерезы. Мне она ужас как не нравилась! Другие девочки – принцессы, снежинки, феи, а я… с рогами на голове и в шкуре. Один раз я расплакалась, сказала:

– Не пойду на елку, меня все потом Козой-дерезой дразнят.

Мама занервничала, а отец велел:

– Собирайся! Не все в жизни радует.

И тоже стал меня называть Козой-дерезой. Вроде шутил так! Но на самом деле хотел мне больно сделать. А потом они с мамой один раз сильно повздорили, она мужу опять про апартаменты заявила. И тут он возьми да и скажи:

– Хватит меня пугать. Никто нас не выселит. Нина тут тоже прописана. Ее без площади он не оставит.

Мама схватила заварочный чайник и хрясь