Смута - Илья Городчиков

Слов их я понимал, но судя по тону те требовали незамедлительно ответить зачем мы здесь. Ответ Военага похоже их удовлетворил, и кочевники встали по обе стороны от нас, после чего этаким конвоем провели нас в центр становища, где стояла самая большая и красивая юрта, тканные стены которой были украшены замысловатыми мотивами. Один из всадников, склонившись в почтительном поклоне, заглянул внутрь и, передав сообщение, пулей выметнулся обратно.

Хан этого становища вышел на улицу меньше, чем через пять минут. Был он невысок и худ, отчего совсем не вызывал хоть какого-то страха у меня в душе. Он долго и молчаливо рассматривал нас, скрестив свои небольшие ладони у себя на животе. Хан был одет в дорогой халат небесного цвета, пояс которого был вышит великим множеством перламутровых жемчужин.

- Вы далеко забрались, суры. – проговорил хан на сурском, хоть и с некоторым акцентом, - Зачем вы прибыли сюда?

- Один из ваших людей рассказал нам, что у вас в плену находятся несколько наших соотечественников. Мы хотели бы вернуть их обратно на Родину.

- Что вы можете мне предложить? – спросил невысокий хан, совсем не меняя позы, лишь поправив жемчужный пояс.

- Золото и серебро. Если мы договоримся за разумную цену, то постараемся выкупить всех. Правда, хотелось бы сначала их посмотреть.

- Нет-нет-нет! – покачал головой хан, - Серебро и золото я могу получить у людей земли. Такое предложение меня не интересует.

«Людьми земли» кочевники Пустоши звали тех, кто жил сельским хозяйством в своих укреплённых хуторах. Не знаю сколько они платят за крепких пленников, но хан явно намекает на другое.

- Нам было рассказано, что вы получили этих пленников вы получили не в битве, а путём схватки с другим ханом. Что если я поставлю головы своих воинов, против всех ваших пленных? Победитель получает всё.

Глаза хана загорелись и моё предложение его явно заинтересовало. Для вида он немного постоял и подумал, но уже заранее было понятно, что хан будет согласен. Стоило ли мне его боятся? Честно говоря, этого я не знал, но становилось понятно, что раз он настолько готов к схватке, то точно имеет необходимые для битвы навыки. Военаг же, услышав моё предложение, удивляться не стал и просто продолжил наблюдать за

Хан кивнул, - Мне нравится твоё предложение. Я согласен на это. Сражаться будем до смерти одного из нас. Ты человек с другого берега, и я готов сразиться с тобой пешим. – хан посмотрел на одного из конвоирующих нас воинов, - Брат Нахви, созови всех сюда. – хан кивнул в мою сторону, - И его воинов приведи. Сейчас они наши гости и не смей их трогать пока он не проиграет. Если же я умру, то отпусти их согласно нашему уговору и не думай после этого трогать их, чтобы не порочить памяти нашего рода.

Воин из нашего конвоя кивнул и поскакал к вкопанному в землю металлическому щиту. Подскочив к нему, всадник выхватил из петли на поясе топор и обухом ударил по щиту несколько раз подряд. Стан сразу же пришёл в движение и все люди стали стекаться к ханской юрте. Вскоре людей стало столь много, что сложно было протолкнуться, а Военаг затерялся в толпе. Сам хан вернулся минут так через десять, держа в руках аж четыре топорика-чекана на длинных рукоятках. Рукоятки чеканов были украшены разноцветными верёвочками, тогда как лезвие покрыто искусной гравировкой с животными мотивами. Сам хан покрыл своё тело уже знакомым пластинчатым доспехом, дополнив его накладными наплечниками на манер того, как это делали римляне моего мира. Шлем его тоже немного отличался, имея на вершине своего шлема целых хвост из разноцветных нитей, опускающийся прямиком до лопаток. Два чекана он кинул мне, и я примерился к весу и балансу оружия, после чего отцепил от пояса ставшие лишним весом ножны, после чего передал их нашедшему нас Военагу, который затесался в толпе, наблюдая за приготовлением к схватке.

Нас окружили кольцом из телег, куда тут же залезли самые знатные из наблюдавших за нашим поединком людей. Они что-то кричали на местном языке, поддерживая своего вождя. Сам хан стоял, опустив руки и смотрел в небо, дожидаясь сигнала к началу схватки. Долго ждать не пришлось и раздалось три гулких удара в металлический щит. Паузы между ними было секунд этак десять и как только прозвучал третий удар, хан рванулся в атаку.

Оказался он быстрым и двигался по земле стремительно, несмотря на то что всю свою жизнь прожил в седле. К такому его быстрому манёвру я был готов и успел отшагнуть назад, пропуская удар чеканом мне в голову. Разница в росте позволяла мне держать противника на дистанции и что бы её разорвать, я с усилием пнул хана в грудь. Приложиться удалось знатно, и невысокий степной вождь отлетел на добрый метр, хоть и удалось ему устоять на ногах. Пальцы на ноге заныли, но на это можно было закрыть глаза и атаковать. Обееруким боем я не владел, а потому старался атаковать правой, что не осталось незамеченным для хана. Удары мои были быстрыми и сильными, но я старался не открываться, чтобы не получить шальной удар в грудь или голову. Хан же наоборот, бросался в бой словно овеянный злыми духами, разрубая воздух перед мной с бешенной скоростью. Приходилось постоянно маневрировать, ведь отбивать топор топором дело не самое простое. В один момент мы достигли невероятной скорости, обмениваясь ударами, редко когда достигающими доспехов, но гомон наблюдавших за поединком людей поднимался с каждым взмахом чеканов. Мы чувствовали злость и ярость друг друга, понимали, что оба мы умелые воины и победа принесёт каждому из нас множество славы, а потому никто не желал отступать. Где-то на задворках сознания у меня даже появилось уважение к этому юркому воину. Мне удалось пару раз попасть по хану, проломив пластины в его доспехе на груди, а он умудрился в ответ разорвать кольца на плече, впивающиеся мне сейчас в плоть и вызывающие кровотечение. В целом, бой шёл на равных, но было понятно, что закончить его надо. Лишь военный опыт предыдущий столкновений позволял мне раз за разом пресекать стремительные атаки хана. Пытаясь удивить меня, он чуть ли не бегал по нашему рингу, волком бросаясь с неожиданных сторон, только сильнее выматывая самого себя. Сколько бы вёртким он не был, но доспех