Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Как что? А астрономия что дает?
— Ну, хватил, мил-человек, астрономия! А космонавты наши? Как же без астрономии корабли-спутники выводить?
— Не это я имею в виду, Иван Фомич. Я о галактической астрономии говорю. Как с ней быть? К чужим галактикам человечество, может, и полететь-то никогда не сможет. Шутка ли, тысячи световых лет! Но ведь изучают галактики и звезды изучают, физику звезд! И большие средства государство отпускает на все это.
— А кто этим занимается, мил-друг? А-ка-де-ми-ки! Большие авторитеты! Звезды считать да спорить о конечности или бесконечности вселенной — это заслужить надо. Сначала поработай как следует, не чураясь черного труда, принеси народу пользу, тогда и занимайся звездами. А сейчас нам с вами никто этого не разрешит. Так-то вот! То, что позволено было Евгению Осиповичу, никому другому не позволят. Потому что Евгений Осипович большой ученый был и заслуги перед государством имел немалые.
— Поэтому, вместо того чтобы продолжать его дело, вы решили поменять тематику?
— А вот об этом не вам судить. Отвечать за все я буду. Я могу ведь приказать, только я хочу, чтобы вы поняли. Не о себе я забочусь, на мой век хватит, а у вас еще все впереди. Сколько людей мечтает на вашем месте очутиться! Настоящих физиков, универсантов! А вы, вместо того чтобы думать о дальнейшей работе, упорствуете, хотите себе напортить. Кто вас перед отделом кадров защищает? Я! Если б я не желал вам добра, на кой ляд мне с вами тут время терять? А? Согласны со мной?
— Согласен, Иван Фомич, — преодолевая внутренний протест, промямлил Михаил.
— Ну, слава те господи, наконец, дошло! — И уже другим, будничным тоном продолжил: — Я для вас приготовил таблички… Вот они. Тут их штук сорок. Вычертите мне их тушью на ватмане. Это демонстрационная графика для отчета. Только каждую отдельно, пожалуйста, и покрупней, чтоб издали было видно.
— Я не чертежник, Иван Фомич, а исследователь. Если, кроме чертежной работы, вы мне ничего не можете поручить, я лучше продолжу свои исследования.
— А вы к тому же и белоручка… В ваши годы я о самостоятельной теме и не помышлял. Делал, что придется: чертил, мыл пробирки, перетаскивал тяжести. Я не могу приказать вам чертить для меня таблицы. Формально не могу. Что же касается ваших, как вы говорите, исследований, я запрещаю заниматься ими в рабочее время. Наконец, вообще запрещаю заниматься ими до решения директора. О вашем отношении к работе я подам докладную.
— Тоже в президиум Академии наук?
— Что? Что вы сказали?!
— Что мне еще рано на кладбище. Подавайте вашу докладную!..
Сразу же после ухода Подольского у Ивана Фомича состоялся разговор с начальником отдела кадров.
— Он совершенно не нужен в лаборатории, Петр Ильич, — увещевал Иван Фомич. — Да и по своей квалификации он не соответствует должности. Ведь ничего общего с физикой!
— Раньше об этом нужно было думать, Иван Фомич, — ответил начальник отдела кадров, укладывая в темный зев громадного несгораемого шкафа какие-то папки. — У меня нет никаких оснований. Да вы и сами знаете, как трудно при нынешней системе уволить или даже просто переместить сотрудника.
— Но здесь-то дело совсем другое, — развел руками Иван Фомич. — Случайный он человек, случайный. Наконец, нарушает трудовую дисциплину, не выполняет приказаний начальника.
— Факты, Иван Фомич. Факты.
— Да я вам их целую кучу принесу!
— И хорошо. Вот тогда и поговорим.
— Ладно, ладно. Договорились… У меня еще есть дело к тебе, Петр Ильич. Подольский хочет проводить какие-то свои исследования в нерабочее время… Понимаешь, не могу я оставлять постороннего человека в лаборатории. Тревожно мне.
— Понимать-то я понимаю. Только не посторонний он… Раз наш сотрудник — значит, уже не посторонний. И никто ему запретить не может, если только не вредные они, его исследования…
— В том-то и дело, что вредные! Затем и пришел к тебе, а ты мне помочь не хочешь.
— А коли вредные, запрети! Письменно запрети. А нарушит — пиши докладную.
— Так-то оно так… Только он к директору собирается идти за разрешением. А директора-то нашего ты, слава богу, знаешь. Подмахнет не глядя, а мне потом кашу расхлебывать.
— Ну, не понимаю тебя, Иван Фомич, пойди сам к Алексею Александровичу и растолкуй ему.
— Боюсь, он неправильно поймет… Дело это довольно тонкое. Чисто формально Подольский продолжает работу, начатую Ортом. Понимаешь? Орт, не подумав, как-то бросил идею, а тот и подхватил. Неудобно мне в это дело мешаться… Могут подумать, что я зажимаю работы Орта. Вот я и думал, что, может, ты… директору-то подскажешь. Тебя-то он во как слушает, не то что меня!
— Ну, это ты брось, Иван Фомич. Он всех одинаково слушает. А я тут ни при чем. Не мое это дело в науку путаться… Что же касается нарушения трудовой дисциплины — давай факты.
— Значит, не хочешь помочь старому другу?
— Не могу, Иван Фомич! Рад помочь, но не могу.
— М-да… Ну ладно… Да! А как насчет того дела? Ну, о переводе Меконицкой и Лебедева из группы Урманцева?
— И это сейчас решить мы не можем. Сам знаешь, Урманцев-то в командировке.
— А зачем он нам сейчас нужен? Давай переведем их… временно. А вернется Урманцев — оформим все как полагается.
— Нельзя без Урманцева. Никак нельзя!
— Ой, что-то ты больно осторожен стал, Петр Ильич! Темнишь.
— Не понимаю, о чем это вы, Иван Фомич?
— Ну, хорошо. Бывай! Привет Марье Кузьминичне.
— Всего хорошего, Иван Фомич. Заходи.
— Зайду, Петр Ильич. Обязательно зайду.
Только в коридоре Иван Фомич утратил привычную, в сладеньких складочках улыбку. Нахмуренный и озабоченный, он сразу же стал выглядеть намного старше. Но его никто не видел.
В тот же день, проходя мимо кабинета Орта, где теперь сидел Иван Фомич, Подольский увидел плачущую девушку.
По-детски закрыв ладошками глаза, она стояла, наклонившись к стене. Юбка-колокол выше колен открывала ее тонкие ножки, подрагивающие в резонанс с рыданиями. Сжатые горем плечики казались узенькими и хрупкими. Михаил узнал Ларису — стенографистку, машинистку и личного секретаря Евгения Осиповича.
Остановившись у нее за спиной, он некоторое время смотрел, как беззащитно она плачет, потом нерешительно дотронулся до худого локотка.
— Что с вами, Лариса? Вас кто-нибудь обидел?
Не оборачиваясь, девушка отчаянно помотала головой. Рыдания усилились.
Михаил мучительно, не находя слов и не решаясь
- Фирменный поезд «Фомич» - Виктор Колупаев - Научная Фантастика
- НФ: Альманах научной фантастики. Вып. 5 (1966) - Михаил Емцев - Научная Фантастика
- Бойтесь ложных даров! - Дмитрий Вейдер - Научная Фантастика
- Колесо Бесконечности - Марта Уэллс - Научная Фантастика
- Зеленая креветка и другие рассказы - Михаил Емцев - Научная Фантастика
- Ночь без звезд - Питер Гамильтон - Научная Фантастика
- Доатомное состояние - Михаил Емцев - Научная Фантастика
- Падение сверхновой (сборник) - Михаил Емцев - Научная Фантастика
- Три кварка (сборник) - Михаил Емцев - Научная Фантастика
- Желание верить (сборник) - Виталий Вавикин - Научная Фантастика