Загадка чёрного цветка - Анна Руэ

свыкнетесь с этой мыслью, тем лучше.

Баронесса визгливо рассмеялась. Этот голос я бы не спутала ни с чьим, и он с каждой секундой вызывал во мне всё большее отвращение. А вот внешний облик её, напротив, изменился почти до неузнаваемости. Волосы совершенно побелели, а всё лицо покрылось морщинами.

– Это мы ещё посмотрим, – сказала она. – Определённо известно одно: вы давно не в том положении, чтобы влиять тут хоть на что-то. Этот шанс вы упустили много лет назад!

Раздались шаги. Потом вновь открылась входная дверь.

– Даже если и так! – резко ответил ей Даан. – Я всё равно вас всех переживу! С этим фактом вам придётся смириться, ведь любые запасы аромата рано или поздно иссякнут! Вы ещё пожалеете об этом разговоре, Шёнблом, когда на коленях приползете умолять меня о помощи!

Входная дверь с грохотом захлопнулась.

Судорожно сглотнув, я посмотрела на мальчишек. Где-то в животе у меня шевельнулось нехорошее чувство. Даан знал куда больше, чем мы изначально предполагали, и всё-таки отказался нам помогать. Чего он вообще хотел добиться своим приходом сюда? Он же был вынужден уйти ни с чем!

Матс толкнул меня в бок. Теперь снизу до нас доносилось множество голосов. Нескольких человек даже было видно, и я отшатнулась от перил, чтобы они меня не заметили.

– Начнём! – сказала баронесса.

Голоса, постепенно удаляясь, стихли.

Матс указал на лестницу, и я молча кивнула ему в ответ. Нужно было спуститься, хотим мы того или нет. Вот только как это сделать, чтобы нас не застукали в ту же секунду, я пока не понимала. Когда мы осторожно подошли к помпезной лестнице и посмотрели вниз, сердце у меня колотилось как бешеное. Там всё сияло и блестело – люстры, канделябры и даже паркет.

Не успела я поставить ногу на верхнюю ступеньку, как в холле вдруг раздались чьи-то быстрые шаги. Мгновенно отшатнувшись, мы пригнулись. По холлу торопливо прошла женщина в чёрном платье с белым фартуком. С ума сойти – она была одета в точности как горничная из старых фильмов! Свернув в один из многочисленных коридоров, она исчезла так же быстро, как и появилась.

Мы замерли на случай, если женщина сразу пойдёт обратно, но всё было тихо, и мы, набрав в лёгкие побольше воздуха и не дыша, поспешили спуститься вниз.

В холле нам сразу бросилась в глаза высокая дверь, поэтому догадаться, куда вдруг пропали все люди, не составило труда. Мы подкрались к ней поближе, и я улыбнулась, заметив, что она была не заперта, а лишь неплотно прикрыта. В нос мне ударил землистый запах. Бенно тут же поднял на меня глаза – в его взгляде ясно читалось отвращение.

За дверью о чем-то спорили. До наших ушей доносилось множество голосов, были тут и громкие крики, и раздраженное ворчанье. В этой какофонии я сразу выделила знакомый голос баронессы – и ещё один. Его я тоже узнала: он, вне всяких сомнений, принадлежал Виллему. Внутри у меня всё похолодело. Выходит, всё обстояло именно так, как мы и думали: Виллем был заодно с «вечными».

И всё же... Что-то тут не клеилось. Голос Виллема звучал так, словно он пытался защищаться и оправдываться. Баронесса же громогласно негодовала, и её слова, разносясь по дому, едва не сотрясали стены.

– Ненавижу! – бушевала она. – Стареть – это совершенно неприемлемо! Неприемлемо! – Она на секунду смолкла, а затем продолжила: – Как и большинство из нас, в последнее время я была вынуждена сильно сократить дозировку аромата. И вот что с нами стало буквально за несколько недель! Если так будет продолжаться, мы все превратимся в дряхлых стариков! – Баронесса сделала ещё одну многозначительную паузу. – От всего этого, – продолжила она, – Сирелл де Ришмон тоже будет не в восторге!

В эту секунду за дверью стало совершенно тихо, словно помещение вмиг опустело. Я даже забеспокоилась, как бы там не услышали наше взволнованное дыхание. Я строго-престрого посмотрела на Бенно, словно бы говоря: «Не вздумай сейчас даже пикнуть!»

Осторожно прильнув к дверной щёлке, я заглянула внутрь и увидела потрескивающий в камине огонь, ковры с толстым ворсом на полу и тёмные обои на стенах. В центре зала располагался большой стол, за которым и собрались «вечные».

Сама баронесса в поле моего зрения не попала – должно быть, сидела где-то на дальнем конце стола. Впрочем, мне сразу бросилось в глаза, что все люди в этом помещении были одеты точно так же старомодно, как и хозяйка дома в нашу первую встречу. Мужчины с нелепо подкрученными кверху усами были облачены в строгие сюртуки с жилетками. А некоторые из них были даже с моноклем! Не покажи мне мама прошлой зимой в музее этого предка современных очков, я бы даже не поняла, что это такое.

Неожиданно мы вновь услышали звук шагов. Он становился всё громче.

Я тут же оттащила Бенно и Матса от двери, и мы спрятались за стоящим поблизости олеандром в огромной цветочной кадке. Не слишком удачное укрытие – но лучше, чем ничего.

В следующий момент я сквозь листья увидела подходящего к двери слугу с подносом в руке. Матс прижался поближе ко мне, чтобы тот не заметил нас за кустом. Дверь в помещение, где заседали «вечные», распахнулась настежь, и неразборчивая многоголосица зазвучала громче. Мне в глаз скатилась капля пота, а я судорожно пыталась придумать, что делать, если нас сейчас застукают. Я инстинктивно схватила Бенно за руку и крепко её сжала. Матс рядом со мной затаил дыхание. Я была уверена, что голова у него занята теми же мыслями.

В дверь вошёл слуга – тёмно-русый кудрявый мальчик с подносом в руке и тоже в старомодной униформе. На вид он казался очень юным – может быть, наш с Матсом ровесник, не старше. Как же вышло, что он уже работает? Разве детский труд не запрещён?

Из комнаты так сильно пахнуло «вечными», что у меня даже голова закружилась. Чтобы сохранить ясность мысли, я поскорее зажала нос ладонью. Только когда мальчик-слуга закрыл за собой дверь, Матс шумно выдохнул и прошептал:

– Чёрт, меня от этой вони чуть не вырвало!

Я кивнула, но уже в следующую секунду и думать забыла о резком запахе, потому что поняла: в холле воцарилась мёртвая тишина. Зал заседаний теперь был заперт.

И даже когда я отважилась выбраться из нашего укрытия и прильнуть ухом к деревянной двери, мне не