Время перемен. Лабиринт Безумия - Александра Лисина

Но, как оказалось, начало пути сильно отличалось от остального Леса. А здесь, на приличном удалении от Заставы, в воздухе не было разлито столько яда, как рядом с ней. Не чувствовалось иссушающей злобы. Не давила на нервы чужая ненависть и не истекало ядом каждое встреченное живое существо, созданное (будто нарочно!) с одной единственной целью — убивать. Кажется, они оставили позади это мрачное царство убийственной природы, прошли его насквозь, миновали все опасности, выжили. А теперь перед ними неожиданно развернулся почти обычный лес — спокойный, величественный, дикий и полный самых странных тварей, какие только могли родиться под влиянием магии Амулета Изиара. Но этот Лес был уже совсем не страшный. Он не производил впечатления мстительного, полного нерастраченной злости врага. Просто лес, в котором были свои хищники и травоядные, где кипела незаметная жизнь, подчас превращающаяся в смертельную борьбу, кто-то умирал, кто-то славно перекусывал, птички щебетали, мухи жужжали, бабочки порхали… все, как везде. И никто не смотрел на озадаченных людей, как на обязательное блюдо в своем меню. Мол, пришли, и ладно. Странные двуногие существа, покрытые непонятными пластинками, странно пахнущие и явно умеющие за себя постоять, от которых надо бы держаться подальше. В общем, не лезьте к нам, и мы вас тоже не тронем.

Рыжий непонимающе обернулся, сравнил раскинувшуюся перед глазами благодать с тем, что оставил за спиной, снова завертел головой, но вдруг подметил слегка расслабившееся лицо Воеводы и, наконец, рискнул нарушить напряженное молчание.

— Урантар, мы что, прошли Проклятый Лес?

— Нет, — хмыкнул Страж, стряхивая с плеча какую-то пыль. — Мы прошли всего лишь Кордон, дальше будет полегче.

— Какой еще Кордон?

— Ну… у нас есть Заставы, которыми мы отгородились от Леса. А у НИХ есть Кордон — это как раз то, что ты видишь за спиной. Кордон — самое опасное место Серых Пределов, в нем — самая высокая концентрация яда. Самые агрессивные растения и звери. Там чаще всего гибнут наши люди, потому что Кордон — это своеобразная Застава от смертных. Так ОНИ от нас защищаются и так пытаются выжить отсюда чужаков. Можно сказать, это ИХ передовая, где нам очень и очень не рады.

— Хочешь сказать, Лес создал эту полосу специально?! — совсем оторопел Ирбис.

— А ты не чувствуешь разницы? — усмехнулся Урантар.

— Ну… чувствую, конечно, — растеряно отозвался мечник, краем глаза косясь на застывшую впереди Белку. Но та не стала никому отрывать головы за неуместные разговоры: кажется, необходимость строгого молчания уже отпала, и теперь она лишь поджидала слегка задержавшихся Гончих. Маленькая, напряженная, как всегда в рейдах, сосредоточенная на своих ощущениях. Наглухо застегнутая на все пуговицы, спрятавшая густые каштановые пряди за матово поблескивающей чешуей своего черного капюшона. Все в том же коварном (проклятый Крикун!) доспехе из шкуры черного питона, кончик которого выглядывает из-под высокого ворота куртки. Холодная, молчаливая, неприступная. И, как никогда, похожая на свою свирепую сестру.

На едва уловимый шорох со спины стоящая рядом с хозяйкой Траш молниеносно обернулась и обеспокоенно рыкнула, разглядев что-то нехорошее среди ветвей. А следом за ней повернулась и Белка: взглянула на подходящих Гончих, заметно нахмурилась и внимательно уставилась на Шранка.

— В чем дело?

Воин виновато отвел глаза и, стараясь сделать это незаметно, торопливо отер кровь с правой щеки. Однако пламенеющую там царапину скрыть от посуровевшего взгляда Вожака все же не смог: Белка внезапно сузила глаза и одновременно с Траш тихо зашипела.

— Остролист?

— Да, — кашлянул Шранк, упорно смотря в землю.

— Это моя вина, — торопливо вмешался Адвик. — Я слишком резко отпустил ветку…

— Умолкни, — рыкнула она и, стремительно вернувшись, стерла с кожи Шранка последние алые капельки. Осторожно понюхала, лизнула и на мгновение замерла, внимательно вслушиваясь в ощущения, но потом зло сплюнула. — Ты попал на женскую особь!

Суровый Страж совсем скис, потому что женские особи, как известно, в большинстве своем ядовиты и гораздо более агрессивны, чем мужские. А он по дурости не успел избежать хлесткого удара шипастой ветки и так нелепо опозорился. Какая теперь разница, что Адвик не посмотрел назад? Кого волнует, что мальчишка был неосторожен? Главное, что он сам не сумел уклониться, и это просто стыдно для Гончей его возраста и опыта. Торк! Да еще и чужаки рядом! Надо же было ТАК глупо ошибиться!

Хмера без лишних слов скользнула к подруге и с готовностью повернула страшноватую морду. Белка стянула перчатки, не глядя, выдавила крохотную янтарную капельку «нектара», которую и втерла в ранку, не слишком заботясь о переживаниях напарника. А Шранк, в свою очередь, прерывисто вздохнул и тяжело опустился на землю, до скрипа сжав кулаки. Замер в неестественной позе, повернув голову, чтобы ей было удобнее, уронил взгляд и так застыл, боясь пошевелиться, пока тонкие пальчики безжалостно размазывали одуряюще пахнущий «мед» по его щеке. Там немедленно зажгло, затерзало дикой болью, вспыхнуло, будто его резали по-живому, затем задергало. Но он не заметил: до скрежета стиснув челюсти, огромным усилием воли заставлял себя сидеть спокойно, чтобы ни одна собака не прознала, чего ему стоило просто быть РЯДОМ.

— Терпи, — сухо велела Белка, теребя свежую царапину, чтобы выдавить остатки яда.

Он только кивнул и снова застыл, проклиная про себя уродского Темного мага, из-за которого, как всякий мужик, сейчас едва не терял голову. А про себя костерил его извращенный ум на чем свет стоит. Сволочь! Идиот! Сумасшедший извращенец! Ушастый озабоченный нелюдь!!.. Ладно, не впервой, выдержу. Надеюсь, что выдержу, иначе уважать себя перестану. Главное, не шевелиться и не смотреть ей в глаза. Главное, поменьше говорить. И постараться не думать о том, что все могло бы быть по-другому: если бы не Пределы, если бы они были сейчас одни, если бы не дурацкая магия и не тот факт, что на самом деле все — неправда. Это — магия, просто дрянная магия, от которой нет спасения ни людям, ни гномам, ни эльфам, ни даже полукровкам.

Он вздохнул с неимоверным облегчением лишь тогда, когда она закончила и, все-таки сжалившись, быстро отошла. Ф-фу… так и с ума сойти недолго. Одно хорошо: когда Белка отдалялась и переставала смотреть в упор, бешеная тяга к ней почти сходила на нет. Сердце прекращало колотиться, как сумасшедшее, дыхание успокаивалось, а она становилась обычной смертной девчонкой, заброшенной по прихоти судьбы в самое гибельное место Лиары. Правда, очень несчастной и одинокой, но про то мало кто знал, а сама она никогда не говорила.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});