Имажинали (сборник) (ЛП) - Таннер Рашель

Колонны в виде грубо вырезанных человеческих фигур, словно колоссов, застывших под властью проклятия, несли на себе каменные плиты, уложенные в два круга — один в другом. Над котловиной в сверхъестественно чистом небе клубились облака. Воздух был теплым, и никакого снега.

— Ваше Величество, мы на месте, — объявил солдат, который размашистыми шагами двинулся к сооружению.

Он мгновением назад разглядел в его центре нечто вроде алтаря, над которым плавал цилиндрик света.

— Обождите! — крикнула Айлин.

Пьяный от усталости, рыцарь замечал слова своей государыни лишь краем сознания, словно зыбкое наваждение.

— Мы спасены, — сказал он себе, — и Вестерхам скоро освободится от ига предателей.

Он пересек первый круг камней и тут же осознал свою ошибку. Но было уже поздно: его кожа уже вспыхнула. Когда он миновал второй круг, его плоть запылала будто пакля. Обожженное горло захлебнулось криком. Солдат зашатался, и не успел он упасть на землю, как от закаленного в боях рыцаря осталась лишь кучка пепла. Словно желая удержать его, Айлин протянула руки навстречу этой жути, открыв рот в безмолвном ужасе.

Она закрыла глаза и зарыдала. Теперь она оказалась одинокой, как никогда прежде, даже более одинокой, чем со смертью принца-консорта или в страшнейшие из часов, проведенных на троне. Ее королевство уподобилось праху этого рыцаря. Не был ли и колдун очередным предателем? Но выбора у нее больше не оставалось, и, подавив слезы, она произнесла заклинание, которое заучила незадолго до своего отъезда, в затхлой тьме подвала в Стратоне, где обосновался Нилас.

«Оно сотрет барьер, который обязательно будет защищать артефакт», — объяснил он.

Отзвучали слова заклятья, и оно словно отняло все остатки энергии у Айлин. Она взглянула на монумент: кажется, он нисколько не изменился. Несколько шагов — и она достигла первого круга. Затаив дыхание, она ступила в промежуточный периметр. Ни ожогов, ни боли. В пяти метрах от Айлин сиял артефакт; она подошла к нему, пройдя под портиком, образованным двумя колоннами и покоящейся на них каменной плитой. Целая и невредимая, хотя и дрожащая, королева протянула руку к цилиндрику; она хотела схватить его, но там, похоже, оказалась одна пустота. Пальцы закололо, потом покалывание пробежало по груди и голове. Ее ослепил свет, который окутал монолит и устремился к небу.

Когда к Айлин вернулось зрение, она с жестоким разочарованием обнаружила, что артефакт исчез. А был ли он вообще? Да, колдун замыслил ее погубить, и трое рыцарей, а может, и четверо, погибли напрасно! На нее нахлынуло чувство безмерной опустошенности. Она никогда больше не увидит своих детей, ее дочь умрет вдали от нее, охваченная лихорадкой и отравленная ядом предательства. Хуже того, ей не получить обратно трона и не покарать мятежников.

Вдруг солнце заслонила какая-то тень. Королева обернулась к небесам, и то, что она увидела, превосходило ее понимание.

* * *

Восходящие потоки, что несли Клариона, с силой играли его крыльями, будто бумажными. Когда он, задыхаясь, выходил на пик своего безумного полета, оглушительный удар бросал его обратно к земле. И тогда скалистые хребты, казалось, готовились разодрать его на части, и ему приходилось выправлять свой полет ценой напряженнейших усилий, которые изматывали его еще сильнее. Мимо него языками пламени мелькали молнии, испуская запах озона и треща, словно настал день конца света. Их грохот вскоре заглушил отголоски торжеств по поводу возвращения Аскели.

Наконец он заметил спасение в виде гигантской вспышки света, поднявшейся с земли. На сей раз то была не молния, а золотой шар, и он возвещал о зоне затишья внутри бури. Испуганный и ошеломленный, он приблизился к разрыву в шторме. В его глубине открылась котловина, центр которой украшало странное сооружение. На удивление, здесь кто-то находился. Он хотел повернуть назад, но было уже поздно: человек заметил его. Понимая, что идет навстречу судьбе, Кларион решил столкнуться с ним лицом к лицу. Он лишь мимоходом понадеялся, спускаясь к женщине, что мужество Аскели течет и в его собственных жилах.

* * *

Огромные крылья. Огромное тело. Шея заканчивается рогатой, подвижной головой. И эти бляшки иссиня-черной чешуи. Айлин упала бы без чувств, если бы не прошла через цепочку непрерывных испытаний, если бы ее не бросало из одного кошмара в другой. Она родилась с сердцем воина: пусть оно не было несокрушимо, но перестало бы биться лишь после яростной защиты. Она вытащила из ножен глефу; перед лицом мощи чудовища, сидящего на сооружении с расправленными крыльями, меч казался смехотворным. Она отступила назад:

— Убирайся. Оставь меня, — приказала она с той же властностью, с какой дала бы команду собаке: вряд ли он поймет ее слова, но тон, по крайней мере, был ясен. Дракон склонил голову набок.

— Как, ты разговариваешь? — спросил он гулким голосом.

Айлин опешила и заколебалась, острие ее глефы опустилось.

— Это я должна была тебя спросить, не находишь?

Дракон медленно покачал своей громадной головой:

— Нет. Ну, спроси, если хочешь. Я в любом случае тебе…

Незавершенная фраза повисла в воздухе; он сложил крылья по бокам, потом поник головой.

— Глупость какая-то.

Одним-единственным скачком он покинул свой насест и вонзил когти в синюю траву. Земля задрожала, и Айлин вскинула оружие. Она быстро огляделась вокруг и не увидела иного выхода, кроме отверстия туннеля. Конечно, монстр не сможет попасть внутрь. Но как долго она продержится внутри? Проход заблокирован оползнем, и рано или поздно ей придется выбираться и искать другой путь. Или она может выбрать смерть с мечом в руке.

— Что? — спросила она. — Это кто тут глупый?

— Ты выглядишь такой слабой… Ты действительно собираешься напасть на меня с этой штукой, которая у тебя в конце руки?

— Это меч. Его выковал лучший оружейник Стратона, а колдун окунул его в зачарованный источник. Тебе перед ним не устоять, уж поверь.

Айлин понадеялась, что вложила в голос достаточную убежденность.

— А ты, чем ты сама его заслужила? — спросил дракон.

— Я государыня Арнилтона. Меня поддерживает весь народ, и защищает армия.

— Что-то никого не вижу.

— Они… Они отомстят за меня, если ты на меня нападешь. Тронь хоть волос на моей голове, и они погонятся за тобой до края земли. Где бы ты ни был, они найдут тебя.

— Я ведь, знаешь ли, летающий. Стало быть, когда избавлюсь от тебя, смогу улететь далеко-далеко.

— Тогда приступай. Не жди, — она брякнула глефой плашмя о свою грудь. — Прямо сейчас, вперед!

Зрение Айлин затуманилось, в глазах все смазалось, и она сообразила, что плачет. Дракон повернул голову к небу; казалось, он разглядывал волны облаков, упиравшихся в невидимую стену. Во мгновение ока королева поняла, что ей нужно воспользоваться возможностью. Вонзить глефу в подставившуюся шею. А еще лучше — попасть в сердце, которое должно находиться где-то там… неизвестно где. Дракон заворчал, чем-то похоже, будто жаловался, — и момент ушел.

— Не понимаю, — сказал сам себе дракон.

Он вышел из круга, не обращая внимания на женщину. Она понемногу последовала за ним, в свою очередь покинув двойной каменный круг.

— Чего ты не понимаешь?

Он остановился. Впервые с момента их встречи Айлин смогла ясно рассмотреть глаза существа; в них светился выразительный взгляд, и то, что она в них прочла, не было ни ненавистью, ни безумием или даже алчным голодом.

— Что с тобой об этом говорить? Слушай, я устал, — сказал он, потягиваясь, и его хвост хлестнул по одной из колонн, от чего та пошатнулась. — Я проделал долгий путь, долгий-предолгий.

— Мой тоже был не слишком коротким. И я потеряла людей, которые меня сопровождали, — призналась она с откровенностью, удивившей даже ее саму.

— Так ты не здесь живешь?

— Я думала, ты уже это понял.

— Ах да, тех самых людей, которые поддерживают тебя и будут гнаться за мной до края земли…