Медаль для мародера - Григорий Андреевич Кроних

поднял за подбородок ее заплаканное лицо.

— Верю, — слабо улыбнулась Оля.

Но он понял: чтобы добиться настоящей веры, ему придется совершить еще не одно чудо.

— Здравствуйте! — На пороге комнаты возникла крупная дама, в которой Артур вдруг узнал главбухшу института. От неожиданности он вскочил. — Приятно видеть хорошо воспитанного молодого человека, — кокетливо улыбнулась Антонина Макаровна. — Сейчас это такая редкость!.. Ну что же ты, Оленька, познакомь нас со своим женихом.

— Мама! — с упреком воскликнула девушка.

— Ну, извини, доча, если я забегаю вперед. Мне, как матери, простительна некоторая волнительность.

— Моего друга зовут Артур, — сказала Оля, — но мы вовсе не…

— Ладно, ладно, — махнула рукой Антонина Макаровна, — хватит прятаться.

— Очень рад познакомиться с Олиной мамой, — сказал Артур. — Надеюсь, что с вами мы тоже сможем подружиться.

— Мне ваш голос уже кажется знакомым! — воскликнула главбухша. — Вы, наверное, не раз звонили Олечке по телефону?

— Да, конечно, — быстро сказал Артур.

— Чего же мы тут стоим, у меня ведь обед стынет! — сказал папа Слава. — Прошу вас к столу, Артур.

— Спасибо.

— Я только приведу себя в порядок, — заметила Оля.

— А я хочу помыть руки, — сказал Артур.

— Я вас провожу, — предложил будущий тесть.

В ванной Артур открыл воду, привычным жестом достал из кармана медаль и подбросил ее. Загадал: «Решка!» Но выпала ли ему грань с фасадом института, Артур смотреть не стал. Вдруг передумал. Ему и без этого — повезет!

Глава девятая

Родион

1

Гады, ясный перец! Родик просто очумел от злости. Как же так? Ведь это его идея, он ее придумал. Он проиграл в уме тысячи комбинаций, он изучил все детали, все возможные ошибки, все варианты… и тут приходят какие-то гады, и уносят из-под его носа два здоровенных мешка, две кучи денег! Потом, когда с Леней пометался по крыльцу, когда осознал, понял, что все, каюк, парни слиняли, вот тогда его словно прибило. Родион от злости прямо одеревенел. Такое было ощущение, что налетчики огрели по затылку дубиной. И еще такое, что мешки это были его собственные.

В конце концов, они ведь действительно обокрали его: и как сотрудника института, и как полуставочного охранника.

Родион тогда посмотрел на отвисшую челюсть Клочка и понял, что Леня переживает похожие чувства. Теперь неважно, способен ли тот был ограбить кассиршу, важно, что и его обокрали. Метла почувствовал к нему даже какую-то близость, что ли. Их обоих обокрали эти гады!

Обокрали-то, можно сказать, всех, а вот кто за это ответит?

Какой же он дурак, что послушался Клочка и остался у кассы! Черт дернул дожидаться зарплаты! Пропади она пропадом! Расположение к Лене сменилось раздражением. Если преступников не поймают (а такое происходит сплошь и рядом, ему на зоне миллион историй рассказывали!), то будут искать крайних. И охранники, проворонившие деньги, тут на первом месте. А один из них первее второго. Ясный перец, его это счастье, полная лопата. Кто, как не бывший зэк Метлин лучше всех подходит на роль наводчика? И подельника! С другой стороны, настоящий подельник у кассы бы вряд ли остался отсвечивать. Слабая, но отмазка.

Да, слабая. Дознаватель Сиротин как услышал об этом, так такую рожу скорчил, словно таракана проглотил. У него же в голове один план по раскрытию, ясный перец!

— Понимаете, Родион Семенович, — таким же тараканьим голосом сказал этот хрен в погонах, — такое крупное дело на пару не делают. Вы же человек опытный, понимать должны.

Родик промолчал. Вот, гады! И те, унесшие его мешки, и эти — с намеками. Сейчас начнут на причастность проверять.

— А раз так, — продолжил дознаватель, — то постарайтесь вспомнить по порядку все события нынешнего дня как можно подробнее.

Родик постарался, рассказал все кроме своей заветной мечты — ограбить Людмилу первым. Скрывать-то ему нечего — ведь не успел сделать сказку былью!

Неужели менты правда думают, что, ограбив кассу, он сидел бы тут и потел, давая показания?

Отделался Родик сравнительно легко: когда следак попросил повторить все на третий раз, он уже решил, что все, погорел. Но тот всего лишь взял с него подписку о невыезде. Значит, есть у ментов и другие соображения насчет дела. Родион, между прочим, несмотря на всю эту муту, тоже кое-что приметить успел. Мелочи какие-то, но что-то такое в них было…

Леонид опять словно отключился. В один момент только оживился, когда проректор попытался подсунуть ему инструкцию на подпись. То есть сначала-то Метла не понял, чего Виктор Денисович злится, но потом он и к нему подкатился. Тут Родик сразу все просек и закосил под дурачка. Тот ему журнальчик по инструктажу, а Родион — пожалуйста, подпишу, не жалко для хорошего человека. Но только после Леонида Павловича Клокова.

— Почему? — удивился проректор.

— А потому, что он в нашем наряде вроде как старший. А я все как старшие привык делать!

— Но я-то старше Клокова!

— А где вы расписались?

У проректора челюсть отвисла. Я ж, говорит, не охранник.

— Поэтому я и говорю, что старший — Клоков!

В общем, запутался Виктор Денисович и отвалил — Леню, наверное, искать. Если вернется, то Родик ему новую отмазку сочинит, но ведь это только в том случае, если Клочок распишется. Не враг же он самому себе, это-то он хоть должен понимать?!

О чем Леня все время думает? Не Лобачевский вроде, а все вдаль пялится.

Вот и на составлении фоторобота сидел молча. А ведь его какая задача (как и Метлы) — с ментовского крючка соскочить! Видно, что-то поважнее в его мозгах застряло. Налетчиков вспоминает?

Родион и сам часто возвращался к моменту ограбления. К псевдоинкассаторам он, конечно, сильно не присматривался, но был уверен, если б встретил — узнал. Молодые парни, один курносый, у другого горбинка… один брюнет, а второй вроде блондин. Может, доведется на суде повидаться… Хотя на милицию надежд мало. Метлин даже готов был ментам помочь (в конце концов, те гады унесли его деньги), но ничего больше, чем уже рассказал, он не знал. Это не помешало дознавателю еще дважды вызывать его и расспрашивать, следя, не спутает ли он показания. Пока Родику удавалось обходить все рогатки дознавателя, но это как-то не слишком радовало, Метла стал задумываться о будущей жизни. Никаких перспектив впереди не было, а единственную мечту опоганили залетные гады. Кстати, родиковых приятелей, которые фигурировали в его собственных планах ограбления, наверняка тоже проверяют на причастность. И