Твой путь (СИ) - Кононова Татьяна Андреевна

На вересковой пустоши приход зимы ощущался лучше всего: здесь появлялись первые сугробы, отсюда хорошо просматривался весь город, в котором крыши домов и изб в один пол уже заносило снегом, а небо здесь было чистое, бескрайнее и низкое-низкое, словно опустившееся под тяжестью седых свинцовых туч. Сигрид поплотнее закуталась в полушубок из дублёной кожи и приподняла повыше платок, которым обернула шею. Они шли не спеша, молча, недалеко друг от дружки, но и не рядом. Оба понимали, что между ними выросла какая-то стена, и если Сигрид знала своё дело и своё место, то Ярико никак не мог понять, что же случилось, куда исчезла Славка с её милой улыбкой и живой непосредственностью. Он долго не решался заговорить, просто не знал, о чём, и, наконец, когда вынужденное молчание начало становиться тягостным, он спросил:

— Ты бы хоть рассказала что… Как ты в Вальберге очутилась?

— Ничего такого любопытного тут нет. Меня нашли дозорные на краю леса, — ответила Сигрид по заученному. — Не знали, что со мною делать, привезли в город. Одна добрая женщина, целительница, приютила меня и выходила. Я жила у неё, помогала ей, а потом люди князя послали за мной и передали просьбу вашего Совета. Как видишь, — она развела руками, — ничего необыкновенного. О здешней жизни лучше расскажи.

И так беседа постепенно завязалась. Ярико говорил почти без умолку: и о городе, и о Совете, и о недавней стычке с Дартшильдом под стенами, и о том, что её саму искали не просто так: для Совета её двойная магия видится чем-то вроде неизученных древних сил, которые помогут в борьбе с Халлой и Светлой Империей. Правда, теперь, кажется, вражда с Халлой начинает сходить на нет: и дартшильдцам не была оказана поддержка в нападении на Кейне, и сейчас отряд из Вальберга приехал с миром. И положение самого Кейне значительно укрепляется: помощь от Земель Тумана в этой бесконечной войне придётся как нельзя кстати.

Сигрид слушала внимательно, чуть наклонив голову. Хольд велел ей разузнать как можно больше, и теперь она, видя, что юноша готов так с ходу и выдать ей всё, даже не задавала вопросы: он рассказывал сам. В какой-то момент она настолько заслушалась и погрузилась в собственные мысли, что даже позволила ему взять себя за руку, но потом, очнувшись, сердито фыркнула и выдернула ладонь. Раз даже мелькнула мысль: что, если посвятить Ярико в свою тайну, разумеется, под большим секретом? Но мастер Хольд взял с неё обещание, что она никому ни единым словом не обмолвится о правде. И Сигрид мучалась в душе, не зная, как лучше действовать: конечно, вместе и проще будет, и, быть может, быстрее, ведь Ярико тут всё известно, каждый закоулок, каждая горница. И, раз уж он так сильно любил свою Славку, разве сможет отказать? Однако тут же здравый смысл кричал об обратном: да ведь он станет первым, кто выдаст тебя! Главный человек в Совете — его отец, и если он узнает правду, то где гарантия, что он сохранит всё в тайне? Любовь — чувство обманчивое, да и ветер знает, какова будет его реакция. И Сигрид решила молчать до поры.

Правила игры ей были известны, но какой ход стоило сделать дальше, она пока не знала. Она выросла тихой, но не покорной, не представляла, что когда-то придётся слушаться кого бы то ни было с полуслова. Мастер Хольд ничего ей не объяснил, сказал только, что её помощь страх как нужна. Вот только когда она выспрашивать начала, для чего именно, он пригрозил, что навек говорить отучит, коль такая любопытная. И будто бы в подтверждение слов хозяина Тьма змеёю вокруг руки обвилась. Сигрид стало страшно, она поверила, и поэтому теперь у неё не оставалось иного выхода. Пообещалась — значит, крепись.

20. Гроза надвигается

За консультацию по фехтованию сердечно благодарю Алексея Долинина и Екатерину Дубачёву:)

Клинки скрещиваются на мгновение со звоном. Лёгкий удар, подсечка, резкая острая боль в запястье, и меч отлетает вправо на несколько шагов, а ноги разъезжаются в разные стороны. Сама Ивенн с неожиданностью для себя обнаруживает, что полулежит на руке Уилфреда, а его меч слегка прижимается к её шее.

— Если бы это был настоящий бой, ты бы его проиграла быстрее, чем за треть минуты, — констатирует наставник, помогает ей снова подняться и позволяет подобрать выбитое оружие.

Ивенн понимала, что учиться нужно всему, в том числе и владению мечом, ножом и клинком, но не представляла, что это будет для неё настолько трудно. Меч оказался тяжёлым и жутко неудобным, в добрый аршин длиной, и поначалу девушка даже равновесие не удерживала: стоило только поднять меч или, упаси ветер, взмахнуть им, как она тут же поскальзывалась и летела на землю. За спиной слышались негромкие и неловкие смешки бывалых воинов, но Ивенн упорно сжимала губы, поднималась на ноги, отряхивалась и снова становилась в стойку. За короткое время Уилфред показал ей несколько разных, однако лучше всего получалась пока что только самая обыкновенная, которую называли «крышей»: одна нога — полусогнутая — вперёд, другая назад, меч отведён в сторону, к правому плечу, левая рука прямая, правая — слегка слегка согнута в локте.

— Чтобы нанести действительно сильный удар, способный убить или хотя бы покалечить соперника, надо для начала встать в правильное положение, — Уилфред забрал у Ивенн меч. — С упором на одну ногу, тогда на неё переносится вся сила и вес тела, и замах получится более мощным, чем если ты просто махнёшь этой железкой, стоя на двух ногах одинаково. Хотя… какой там у тебя вес…

Девушка пожала плечами. Он вложил меч обратно ей в руку и завёл вправо и назад.

— Пуда три, не больше. Значит, надо сильнее замахиваться. Стой на ногах твёрдо, упирайся в землю, это поможет устоять, если придётся приседать и отклоняться. Запомни, потеряешь равновесие — тебе конец.

С этими словами Уилфред сделал шаг вперёд, словно танцуя, обошёл свою ученицу сбоку, незаметно подставил подножку, и она снова сунулась носом в пол. Пока Ивенн, злая и вся раскрасневшаяся, поднималась и отряхивалась, он в очередной раз ткнул её тупым концом тренировочного меча между лопаток и спокойно произнёс:

— Ты бы ещё дольше вставала. Убита, заново.

Ивенн тяжело вздохнула и в сотый раз приняла исходное положение. Меч, казалось, отлит не из послушной стали, а из тяжёлого чугуна. Руки уже заметно подрагивали, но наставник никаких поблажек не давал, ей приходилось тренироваться наравне со всеми: так решил лорд Эйнар. Единственная привилегия, которой она пользовалась, — Уилфред не ставил её ни с кем в пару, на каждой тренировке сам становился с ней. Поначалу Ивенн не понимала, почему он не хочет поставить её с кем-либо из таких же новичков, ведь он может с лёгкостью победить её даже без оружия: подставить подножку, удачно толкнуть, сделать обманный манёвр, чтобы она наклонилась в нужную ему сторону, и сбить с ног. Из гарнизона она всегда уходила с синяками и ссадинами, защитная одежда помогала, но не спасала от падения с размаху на каменный пол. Со временем Ивенн научилась быстро улавливать направление будущего удара, вовремя уворачиваться, группироваться при падении так, чтобы ничего не вывихнуть и не сломать. Прошло время — не один день и не два, и даже не седмица, — прежде чем тренировочный бой с Уилфредом перестал заканчиваться обидным толчком или обезоруживанием в течение нескольких секунд.

— Вообще мелким в бою один на один должно быть проще, — Уилфред встал в стойку, замахнулся, но Ивенн в последний момент успела нырнуть ему под руку. — Ты не думай, что если я выше и тяжелее, то значит, у тебя нет шансов. Раз уж пока что не можешь отбивать прямые или косые удары, то бей по ногам или пытайся обезоружить противника. Здесь то же самое, что и в случае потери равновесия: иногда достаточно лёгкого удара под колени, или можно даже по голени, если тебе так проще, — он зашёл сзади, пока она не успела повернуться, и концом сапога ударил её по ногам. Ивенн упала на четвереньки и тихонько взвыла не столько от боли, сколько от досады и неожиданности.