Дорога к любви - Розамунд Пилчер

— Вы думаете, спектакль будет иметь успех?

— По-моему, провал ему не грозит. Но я суеверна.

— А кого играете вы?

— О, одну из его многочисленных девушек, отличающуюся только тем, что она беременна.

— Очаровательно, — пробормотала Джейн.

— При всем при том, это вовсе не пошлятина, — заверила Дина. — Когда я первый раз прочитала сценарий, то не знала, плакать мне или смеяться. Жизнь, как она есть, мне кажется.

— Да… — Джейн допила свое вино, поставила стакан и посмотрела на часы. Затем с явным намеком произнесла: — Роберт, я иду переодеваться. Нам нельзя опаздывать, ведь нас ждут. — Она встала. — Дина, извини, пожалуйста.

— Все в порядке. И спасибо за консультацию по поводу ванной. Позвоню тебе в ближайшее время и сообщу свое решение.

— Да, пожалуйста.

Когда она ушла наверх, Дина еще раз доверительно улыбнулась Роберту:

— Надеюсь, я вас не задержала. Пойду, как только допью. Приходится жить в таком хлеву, что просто ужасно. Тут еще эта жара, вы согласны? Хоть бы гроза прошла! После грозы так прохладно.

— Без сомнения, сегодня вечером быть грозе. Скажите, как вам досталась эта роль?

— Ну, вы знаете, Амос Монихан написал пьесу. До этого он видел меня по телевизору в «Детективе», поэтому позвонил Мейо Томасу и сказал, что, ему кажется, я подойду для этой роли. Потом были пробы. Вот и все.

— А кто исполняет главную роль? Молодого человека, писателя?

— Здесь пришлось пойти на риск. Спонсоры хотели, чтобы его играла какая-нибудь знаменитость. Однако Мейо нашел совершенно нового парня, которого видел в провинциальном театре, и убедил спонсора дать ему шанс.

— Так у вас в главной роли неизвестный актер?

— Да. Почти, — согласилась Дина. — Хотя, можете мне поверить, актер он хороший.

Она допила свое пиво. Наверху туда-сюда ходила Джейн, открывала и закрывала ящики шкафов. Роберт встал, чтобы убрать пустые стаканы.

— Вы будете еще пить?

— Нет, спасибо. Я не стану вас больше задерживать. — Дина встала, одергивая платье, и, тряхнув длинными волосами, направилась к лестнице.

— Я ухожу. До свидания, Джейн.

— До свидания! — Теперь, когда клиентка, наконец, уходила, голос хозяйки звучал более дружелюбно.

Гостья направилась по лестнице вниз. Роберт последовал за ней, провожая, наклонился через ее голову открыть задвижку входной двери. Снаружи в горячем воздухе безветренного вечера дремали конюшни.

— В среду буду держать пальцы крест-накрест на счастье за вас.

— Дай-то Бог!

Они вышли на улицу.

— А как имя того молодого актера?

— Кристофер Феррис, — был ответ.

«Вот почему Джейн не хотела, чтобы мы с ней встретились», — подумал Роберт.

— Кристофер Феррис? Я его знаю.

— Да? Забавно!

— По крайней мере… знаком с его сестрой.

— Мне ничего не известно о его семье.

— Он никогда не говорил о ней? Ее зовут Эмма.

— Ни слова. Парни обычно не рассказывают о своих сестрах.

Дина засмеялась, захлопнула дверцу, но окно было открыто, и Роберт облокотился на него.

— Я бы хотел пожелать ему удачи, — сказал он.

— Завтра расскажу ему о вас.

— Могу я позвонить ему?

— Думаю, да. Но во время работы лучше не звонить. — И тут у нее возникла мысль: — Вот что я вам скажу. У меня где-то был номер его домашнего телефона. Я должна ему позвонить по просьбе Мейо и кое-что передать.

Девушка взяла с соседнего сиденья свою сумочку и начала копаться в ней; вытащила сначала сценарий, потом кошелек, шарф, флакон с маслом для загара, ежедневник. Полистала его.

— Вот. Флаксман-8881. Вам записать?

— Нет. Я запомню.

— Он, возможно, сейчас там. Не знаю, чем он занимается в свободное время. — Она опять улыбнулась: — Подумать только, как тесен мир!

— Да, мир тесен.

Она завела мотор:

— Приятно было познакомиться с вами. Пока!

Он отступил на шаг:

— До свидания.

Маленький автомобильчик проехал мимо конюшни; Роберт смотрел ему вслед. На перекрестке машина на мгновение притормозила, затем рванулась вперед и исчезла из виду. Звук ее мотора растворился в безликом гуле лондонского транспорта.

Молодой человек вернулся в дом, запер дверь и пошел наверх. Из спальни не доносилось ни звука.

— Джейн!

Она тут же начала двигаться, как будто была очень занята.

— Джейн!

— Что?

— Иди сюда!

— Я ещё не…

— Спускайся сюда!

Через минуту она появилась наверху лестницы, завернутая в тонкую рубашку:

— Что такое?

— Я хотел узнать насчет Кристофера, — сказал Роберт.

Женщина пристально посмотрела на него; лицо ее потухло и стало жестким.

— Что именно?

— Ты знала, что он занят в «Стеклянной двери», что все это время он был в Лондоне?

Она спустилась к нему; поравнявшись, холодно ответила:

— Да, я это знала.

— Но не сказала, мне. Почему?

— Возможно, не хотела поднимать тину со дна пруда. Кроме того, ты же обещал. Никаких Литтонов.

— А это тут при чем?

— А почему ты так переживаешь? Послушай, Роберт, я думаю, у меня ко всему этому такое же отношение, как у твоей сестры Элен. Бернстайн заботится, как ему и положено по долгу службы, о Бене Литтоне. И только. На этом его обязанности по отношению к этой семье должны кончаться. Я знаю, как туго пришлось Эмме, и мне жаль ее. Мы ездили с тобой в Брукфорд и видели тот убогий театрик и жалкую квартиру. Но она взрослый человек и, как ты сам признал, весьма умна. Ну что с того, что Кристофер в Лондоне? Не означает же это, что Эмму забросили. Это его работа, и я уверена, что и она все так воспринимает.

— И все же это не объяснение, почему ты не сказала мне.

— Очевидно, потому, что заранее знала, что ты начнешь бегать кругами, как овчарка, рисуя в воображении самое худшее, изводя себя только из-за того, что эта несчастная девчонка — дочь Бена Литтона. Роберт, ты видел ее. Она не желает, чтобы ей помогали. А если ты попытаешься это сделать, то просто окажешься помехой…

Он сказал, медленно выговаривая каждое слово:

— Не знаю, кого ты пытаешься убедить — меня или себя.

— Глупый, я хочу, чтобы ты взглянул правде в глаза.

— Правда, насколько мне известно, заключается в том, что Эмма Литтон живет одна в сыром подвале по соседству с пьяницей.

— Разве это не ее выбор? — Она бросила этот риторический вопрос, и прежде, чем он успел ответить, прошла мимо него к столику и начала возиться с пустыми стаканами и пробками от пивных бутылок, делая вид, что наводит порядок. Он грустно смотрел ей в спину, на ее аккуратную прическу, тоненькую талию, на маленькие ловкие руки. Чувствовалось, что она кипит от негодования.